Из истории Московского метро – 4-я очередь

Четвертая очередь московского метро — это самое начало 50-х годов. И обычно она ассоциируется с кольцевой линией.

Так-то оно так, вот только кольцо, оказывается, открывалось не сразу. Сначала, в 1950-м, был открыт достаточно небольшой отрезок — от Парка культуры до Курской.

Но сначала несколько слов о самом подходе к раннему послевоенному строительству. Время в экономическом плане было, как известно, непростое. Но именно тогда если при строительстве метро и экономят, то разве что на самом количестве станций (помним о не слишком удобных длинных перегонах, из-за которых даже в центре дойти до станции метро пешком можно не всегда и приходится обращаться к наземному транспорту). А вот на декоре станций четвертой очереди не то что не экономили — строили с поистине раблезианской избыточностью.

Впрочем, у самых ранних станций четвертой очереди это проявлялось еще не в полной мере. Ну, начнем с Парка культуры (архитектор Игорь Рожин). Станция глубокого заложения, с очень массивными пилонами. И что делает автор? Прорезает пилоны профилированными арками, которые визуально делят их на четыре угловых колонны. Тем самым вся конструкция облегчается.

В торце станции — барельеф с портретом Максима Горького. Название станции, собственно, и шло от ЦПКиО им. Горького. В чем есть доля парадокса — станция от парка размещена далековато, чтобы попасть к нему надо еще перейти мост над Москвой-рекой. Гораздо ближе станция, поименованная сначала Калужской, а потом Октябрьской. В какой-то момент высказывались предложения об изменении названий, но их так и не реализовали.

А вот с тематическим декором станции определись не сразу. Первоначально — возможно, по определенной инерции — здесь также предлагали военно-победную тематику (что видно в ряде сохранившихся проектов еще от 1944 года).

Однако передумали — решили обратиться к теме отдыха советской молодежи. Круглые беломраморные барельефы на эту тему изготовил скульптор Саул Рабинович (в лучшие времена живший в Париже и водивший знакомство с Бурделем). Всего рельефов 26, посмотрим несколько.

Станция Октябрьская (архитектор Леонид Поляков). Вообще-то изначально (и вплоть до 1961 года) именовалась Калужской, по одноименной площади. Площади, кстати, название позже вернули, а вот станции — нет.

Тематика декора — триумф победы: лавровые венки, знамена и прочее. В основном это лепнина, причем большей частью белая — что создает членение сводов, но не слишком переутяжеляет общий вид.

Тут весьма интересен торец станционного зала. Многие могут подумать, что отсюда просто убрали что-то, ставшее идеологически неподходящим (и такие примеры есть). Но нет — это как раз авторское.

Тут забавно, напротив, оформление зала наземного павильона. Классический образ Славы — «Фама» — облачен в военную форму времен второй мировой. Что, согласитесь, создает некоторый диссонанс.

Станция Добрынинская до 1961 года именовалась Серпуховской (теперь Серпуховской стала пересекающаяся с ней станция радиальной линии). Группа архитекторов — Михаил Зеленин, Леонид Павлов и Михаил Ильин — умудрились в своих разновысоких арках создать перекличку с формами древнерусской архитектуры (на чем как историк архитектуры специализировался Ильин).

Вот здесь как раз торец очевидно не из того времени и по стилистике, и по теме. И это так: панно из смальты «Утро космической эры» (автор — Серафим Павловский) появилось здесь в конце 60-х.

А что было до того? Правильно, барельеф с изображением товарища Сталина. Автор — Елена Янсон-Манизер, жена влиятельного вице-президента Академии художеств Матвея Манизера,

Вообще Елена Янсон была очень хороша в миниатюрных статуэтках балерин и спортсменов, и даже ее «спортивные» рельефы на станции Динамо оказались вполне к месту. Но на Добрынинской, к сожалению, сохранились другие ее работы — рельефы на тему труда народов СССР. Возможно даже, что в другом месте они и встали бы нормально, но в этих лаконичных арках не нужно было, на мой взгляд, помещать вообще ничего. И мрамор по цвету диссонирует.

Станция Павелецкая кольцевой линии (архитекторы Николай Колли, Игорь Кастель) — одно из, на мой взгляд, удачных решений. Массивность пилонов преодолена угловыми колоннами, контрастным геометрическим рисунком облицовки и решеток.

В конце у нас вновь панно, выглядящее более поздним. Так и есть. Исполнено по эскизу Павла Корина. А был тут медальон с рельефным изображением Ленина и Сталина работы Матвея Манизера (достоверного изображения найти не удалось, вешать наобум не буду).

На пути у нас Таганская (архитекторы Константин Рыжков, А. Медведев — почему-то имя его найти не удается). Станция, которая впервые была практически полностью украшена майоликой (позже это еще продолжится ой-ой-ой как). Стрельчатая форма панно облегчает тяжелые своды. Плюс светлые в целом тона отделки.

Тематика майоликовых панно — триумф победы. Изображены различные рода войск.

Даже название станции исполнено в майолике.

На выставке в Музее архитектуры — с которой, собственно, и начался разговор — представлены даже некоторые майоликовые детали для Таганской. Работала над этим убранством большая группа авторов. Здесь (несколько неожиданно) — известный более всего как анималист художник Дулевского фарфорового завода Алексей Сотников (кстати, ученик Татлина).

Остается добавить, что в торце зала стояла скульптурная группа «Сталин и молодежь». В 1966 году ее заменили на панно с портретом Ленина и изображениями городов-героев, а потом и оно исчезло в связи со строительством перехода (на Таганке сейчас пересекаются три линии метро).

Ну, и наконец, станция Курская-кольцевая, последняя в отрезке, открытом в 1950 году. Вот один из ее ранних (1945 года) проектов — с пышной отделкой и монументальной скульптурой.

Однако обошлось. Станция, хоть и глубокого заложения, вышла просторной. Массивные колонны-пилоны облегчены каннелюрами. Весь декор — большие вертикальные торшеры в центральной части и горизонтальная цветочная гирлянда из кованого металла. Словом, на редкость для этого времени лаконично и хорошо.

Памятник Сталину (работы Томского), понятно, имелся — но в зале наземного вестибюля. Его убрали, так же, как и цитату из гимна СССР. Последнюю в 2009 году вернули на место, объяснив точностью реставрации. Что, понятно, вызвало скандал — но цитата и ныне там.

Однако запланированное, как всегда, не лезет в лимит знаков. Придется четвертую очередь резать на части.

(О первой очереди — здесь, о второй — здесь, о третьей — здесь.)