Строго говоря, на первенство в этой области претендуют два лечебных учреждения. Первое — это Юрьевская Университетская поликлиника, которая была открыта в 1804 г. Даниил Георг Балк, декан медицинского факультета и ректор Императорского Дерптского университета отдал под нужды амбулаторной клиники часть своей казённой квартиры (впрочем, не бесплатно, а в аренду). Но на классическую поликлинику это заведение на первых порах не было похоже. Его задача заключалась в том, что студенты посещали пациентов, которые находились дома, и оценивали тяжесть состояния. Фактически таким образом учащиеся осваивали клинические дисциплины, но не в условиях клиники.
Учитывая, что у этой поликлиники не было толком своего штата, а работала она на базе университета, первенство было номинальное. К более или менее самостоятельной масштабной работе она приступила только в 1865 г.
Скорее всего, лавры первой российской поликлиники заслужило заведение, открывшееся в 1850 г.-м в Петербурге. Оно было организовано отдельно, а не при больнице или университете, и вело приём пациентов всех сословий, любого пола и возраста. Своим появлением поликлиника была обязана двум иностранцам, которые сыграли большую роль в развитии российского здравоохранения.
Внук Наполеона
Первый из них — Максимилиан Лейхтенбергский. Сын Эжена де Богарне, внук жены Наполеона Жозефины, он носил титул принца Лейхтенбергского. В 1837 г. 20-летний Максимилиан впервые оказался в России, куда его направили для участия в манёврах. Через год он получил чин генерал-майора и остался на службе.
Тогда же состоялось знакомство Максимилиана с дочерью Николая I Марией, на которой он через некоторое время женился. Хотя жених был католиком, император дал согласие на брак, так как молодые пообещали жить в России. Продажа европейских владений Папе Римскому положила конец отношениям молодого принца с Европой, и он обосновался на родине жены. Приобрёл имения в Тамбовской губернии, занялся изучением гальванопластики, открыл в Петербурге первое предприятие по этому профилю. В том числе на его заводе делали убранство для Исаакиевского собора. В 1840-е Максимилиан Лейхтенбергский стал ещё и главноуправляющим институтом корпуса горных инженеров, так как обладал обширными знаниями в области минералогии.
В перечень талантов этого государственного деятеля входили и художественные способности, он рисовал сам, а также собирал коллекцию произведений искусства, владел известнейшей в Мюнхене галереей. Российская академия художеств избрала Максимилиана своим почётным членом, а потом и президентом.
Успевал он заниматься и благотворительностью. В 1846 г. по инициативе графа Владимира Соллогуба в столице открылось Общество посещения бедных: благотворительная организация, которая инспектировала условия жизни нуждающихся и оказывала помощь. Максимилиан покровительствовал ему, и на первых порах Общество работало вполне успешно, деньги жертвовали охотно. Однако с началом Крымской войны все благотворительные проекты переориентировались на помощь военным, и постепенно положение Общества посещения бедных стало плачевным. Впрочем, два долговременных проекта ему удалось реализовать: на средства общества девушки из бедных семей воспитывались в училище Святой Елены, а также в Петербурге появилась Максимилиановская лечебница, названная в честь главного попечителя Общества.
Голландский русский врач
Второй иностранец, который сыграл большую роль в появлении в Петербурге полноценной поликлиники, — это Франц Францевич Фон-дер-Флаасс, голландец, который, впрочем, родился в России. Он учился сначала в Московском университете, потом в Казанском, где и начал работать. Затем переехал в Петербург, где в 1849 г. и представил на заседании Общества посещения бедных свой «проект правил лечебницы Святого Лазаря».
Главный принцип, который был положен в основу работы, — оказание медицинской помощи за посильную плату, а если пациент не имеет средств, то и бесплатно. При этом наблюдение вели амбулаторно, чтобы не отрывать человека от основных занятий. Прийти в клинику пациент мог в любое время дня и ночи, так как в ней неотлучно находился дежурный врач. При необходимости в лечебницу привлекали консультантов со стороны.
Плата для тех, кто мог себе это позволить, была установлена в размере 30 копеек за визит. Неимущие за лечение не платили, а лекарства получали бесплатно.
Проект понравился, его утвердили, в том числе он заслужил одобрение от такого авторитетного специалиста, как Николай Пирогов. Фон-дер-Флаасс, надо сказать, на этом не остановился и смог собрать 3300 рублей от благотворителей. Этого было недостаточно для финансирования всех работ по созданию клиники, но начало было положено. Плюс врач сам вложили 1000 рублей, и эту сумму ему обещали компенсировать, если проект будет успешным.
Франц Францевич стал заведующим медицинской и хозяйственной частью новой клиники, а распорядителем избрали Николая Васильевича Путяту — действительного статского советника, одного из членов Общества посещения бедных.
От взлёта к падению
Клинику удалось открыть быстро, находилась она в доме на пересечении Вознесенского проспекта и Глухого переулка в квартире из 12 комнат. В них разместились контора, приёмная, кабинет консультантов, две комнаты выделили под койки для экстренной госпитализации, а также аптека. В качестве консультантов на первых порах в поликлинике принимали Пирогов, Николай Арендт (лейб-медик императоров), а также Михаил Маркус (лейб-медик императриц). Позже привлекли Андрея Либау, начальника гражданской медицинской части на Кавказе, и профессора Эдуарда Эйхвальда. Такие громкие имена служили хорошей рекламой новому лечебному учреждению.
Заведение пользовалось популярностью, достаточно быстро встал вопрос о расширении. Появился второй приёмный зал, потому что, как докладывал Фон-дер-Флаасс, «в приёмной зале лечебницы нередко можно встретить рядом со светской дамой крестьянина в рубище, полуобнажённого, страдающего сыпью, нередко заразительною, покрывающее всё лицо».
За первые три месяца в поликлинике сделали около 100 операций, так что встал вопрос о выделении под операционную отдельного помещения (за неимением такового на первых порах оперировали в комнатах, предназначенных для госпитализации). Также стало ясно, что нужны душевые и ванные. Всё это главный врач профинансировал из собственных средств.
В 1852 г. в возрасте всего 35 лет скончался высокий покровитель поликлиники Максимилиан Лейхтенбергский, и она получила название Максимилиановской. И даже несмотря на закрытие Общества посещения бедных, лечебница продолжала существовать на средства городского бюджета: так высоко оценили значимость заведения для города. В год поликлинику посещали более 20 тыс. пациентов, её новой высокой покровительницей стала Великая княгиня Елена Павловна.
Успех оказался «заразительным», и вот уже в 1856 г. под покровительством Совета Императорского человеколюбивого общества открывается аналогичное заведение, даже плата была такой же — 30 копеек. И сюда тоже привлекли именитых врачей — лейб-медика Эмилия Рейнгольда, тайного советника, основоположника экспериментальной токсикологии Евгения Пеликана, тайного советника, хирурга Христиана Риттера. Вести приём в поликлинике становилось модным и престижным. Но Максимилиановская поликлиника конкуренцию выдержала, и при ней было даже открыто отделение на 30 коек, куда привлекли для работы сестёр Крестовоздвиженской общины. Впрочем, вскоре оно было признано нерентабельным, и мини-больницу передали, как сегодня сказали бы, в управление Ивану Мартыновичу Барчу.
Дела шли так хорошо, что в 1860-е Максимилиановская даже открыла филиал, теперь в год можно было принимать почти 40 тыс. пациентов.
В последующие годы поликлиника так и оставалась под покровительством членов Императорской семьи, что не спасло от главной напасти — увеличения количества бесплатных посетителей, доля которых в итоге превысила 40%. Одновременно прекратилось городское финансирование. 1880-е прошли в отчаянных поисках денег, и в итоге за счёт экономии, высокого покровительства и умелой администрации поликлинике удалось выйти из кризиса. Помогло также то, что лечебницу передали в ведение Красного Креста. Дела пошли так хорошо, что в 1896 г. Максимилиановской даже удалось организовать что-то вроде скорой помощи, для транспортировки больных появились экипажи (подарила благотворительница, пожелавшая остаться неизвестной). Со временем здесь, словно в память о прежнем статусе благотворительного заведения, открылась мастерская, где детей-инвалидов обучали разным ремёслам.
В 20-м в. Максимилиановская лечебница становилась то госпиталем, то инфекционной больницей. Сегодня это больница № 28 Санкт-Петербурга, которую, впрочем, по привычке именуют Максимилиановской.