19 июля 1940 года, после разгрома Франции, Герман Геринг по прозвищу Толстый Герман единственным за Вторую мировую войну получил Большой крест Железного креста, и ему было присвоено не имевшее аналогов и созданное специально для него звание рейхсмаршала Великогерманского рейха — теперь он официально являлся высшим военным чином вермахта. К этому моменту авторитет его люфтваффе — несмотря на достаточно серьёзные понесённые потери — был очень высок. Действительно, немецкая военная авиация в боях над Францией показала свою эффективность.
Следующим объектом германской экспансии должна была стать Великобритания: ободрённый успехом во Франции, Гитлер решил с налёта — в прямом и переносном смысле — ворваться на Британские острова. Но Британия всё ещё была «царицей морей», и план высадки, получивший кодовое название «Морской лев», с самого начала отдавал авантюрой. Примерно так, но в несколько более мягкой форме, обрисовал ситуацию Гитлеру 11 июля 1940 года главнокомандующий ВМФ гросс-адмирал Эрих Рёдер: мощный британский флот могли сковать только пикирующие бомбардировщики и торпедоносцы. Следовательно, до того, как немецкие корабли выйдут в Ла-Манш, необходимо, чтобы люфтваффе завоевали полное превосходство в воздухе.
План будущей воздушной войны разрабатывался стремительно, при этом с самого начала у верховного командования люфтваффе не было какой-либо чёткой концепции будущей операции.
Непосредственный участник этих событий командующий 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршал Альберт Кессельринг вспоминал, что в отличие от предыдущих кампаний в люфтваффе не было проведено ни одного совещания, на котором детали предстоящей операции обсуждались бы с командующими авиагруппами или с представителями вспомогательных служб ВВС, не говоря уже о встречах с представителями высшего командования или самим Гитлером. А беседы с Герингом и представителями командования сухопутных и военно-морских сил были скорее неформальными разговорами, чем разработкой плана операции.
К моменту начала операции у люфтваффе был целый букет проблем: они потеряли много самолётов во Франции, у них не было тяжёлой бомбардировочной авиации, а истребители имели недостаточный радиус действия, возможности производства британской авиапромышленности были недооценены (разведка докладывала о производстве 180 истребителей в месяц, а на самом деле выпускалось 450−500).
1 августа Гитлер отдал приказ Герингу (Директива № 17) начать операцию. Геринг дал ей пышное название «Атака орла», причём её первый день — 13 августа, «День Орла» — должен был стать катастрофой для британских ВВС. Геринг распорядился собрать все возможные силы и нанести сокрушительный удар и пообещал Гитлеру, что добьётся необходимых результатов в течение нескольких дней или, в худшем случае, недель.
Немцам действительно удалось нанести противнику серьёзный ущерб, но из-за плохих разведки и связи эти первоначальные успехи существенного влияния на способность британской авиации защищаться не оказали. Ни в «День орла», ни в ходе последующих боёв люфтваффе не удалось уничтожить Королевские ВВС и завоевать превосходство в воздухе.
Поняв полную бесперспективность этих усилий, уже в сентябре командование ВМФ Германии добилось того, что операция «Морской лев» была отложена на неопределённый срок, а в январе 1941 года отменена.