В старинных английских и шотландских балладах о Робин Гуде, которых до нас дошло более 40, легендарный лучник предстаёт перед нами благородным борцом за социальную справедливость, врагом произвола и защитником обездоленных. Такой он и в большинстве экранизаций, а наснимали их с 1938 г., когда вышли первые «Приключения Робин Гуда», немало. В этом отношении картина Ридли Скотта «Робин Гуд» 2010 года — эксперимент.
Сюжет фильма помещает Робин Гуда в центр политических событий конца 12-го века и раскрывает художественную версию превращения ветерана крестовых походов в разбойника из Шервудского леса. Робин Гуд спасает британскую корону и добывает спрятанную Великую Хартию вольностей, чтобы принести её на подпись королю Иоанну. В конце концов Робин убивает французского агента (главного антагониста картины), командует войском и помогает англичанам разбить вторгшуюся в страну армию Франции. Король Иоанн, опасаясь растущей популярности лучника, не подписывает Хартию и начинает преследовать его как преступника. И Робин Гуд сбегает в Шервудский лес. Это свойственный для Скотта приём писать альтернативную историю — точно так же герой Рассела Кроу оказался в сети интриг в фильме «Гладиатор». Но в этот раз приём сработал куда хуже.
Критикам не пришёлся по вкусу отход режиссёра от духа народных баллад, превращение истории Робин Гуда из социальной в политическую легенду, притом довольно заурядную. Сценарий не удивляет, диалоги по большей части банальны, и через считанные дни после просмотра эта история покидает память зрителя. Вместо жизнелюбивого героя фольклора, крестьянина простых нравов, мы видим сына политика-реформатора и хмурого воина, который и по-французски говорить может, и людей пытать. Его уход в лес в финале драмы — не выбор свободы, а бегство после политической неудачи. Иными словами — Робин Гуда на экране нет. Убрать это имя из фильма — едва ли кто-то узнает разбойника Шервудского леса.
Ридли Скотт начинал с исторического сюжета — с картины «Дуэлянты» (1977) о двух офицерах наполеоновской эпохи. За этим последовали ленты «1492: Завоевание рая» (1992), «Белый шквал» (1995), «Гладиатор» (2000), «Царство небесное» (2005) и, наконец, «Робин Гуд».
Отзывы, далёкие от хвалебных, дали фильму авторы New York Daily News, Relevant Magazine, The Guardian и других крупных изданий. В New York Times работа Скотта даже удостоилась унизительной характеристики «исторический мусор». На фоне общих недостатков фильма неточности в деталях исторического контекста и недостоверность ряда отражённых в «Робин Гуде» событий теряются. Но их там полно: и король Ричард I Львиное сердце умер не совсем так, как в кино, и Иоанн Безземельный подписал Хартию через 16 лет после коронации, и хрупкая женщина орудовать тяжеленным мечом не может. Да и с французским войском на островах английская армия не сражалась, и мотивов борьбы национального характера в те времена не могло звучать («спасти Англию!»)… Никто войну Иоанна и Филиппа II не воспринимал как войну английского и французского народов, национальное самосознание подобного плана стало формироваться намного позже, Средневековье отличалось сознанием феодальным (иначе феодалы не могли бы так запросто нанимать на службу воинов «вражеской» национальности, как они это делали).
Исследователь публичной истории из ВШЭ Е. И. Исаев считает, что недостоверность художественной картины «Робин Гуд» несколько оправдана — она неизбежна в том случае, если художник стремится сделать фильм понятным для массового зрителя, не обладающего глубокими историческими познаниями. Режиссёру приходится «копировать современную систему ценностей и эмоций», чтобы действия выглядели ясно мотивированными и, следовательно, правдоподобными. Иллюзия историчности достигается за счёт реквизита, а также узнаваемых сюжетов и символов — короли, война, крестовые походы, Хартия вольностей и так далее.
Вместе с тем картина Скотта всё-таки обладает безусловными достоинствами — убедительная игра актёров (и Рассела Кроу, и Кейт Бланшетт, и Марка Стронга, и Оскара Айзека), тщательная проработка декораций и костюмов, динамичные батальные сцены, мрачный средневековый контекст. Всё это не позволяет окончательно назвать картину «мусором», но надо признаться, что «Робин Гуд» — фильм на раз, не шедевр, но будничную скуку развеять может.