«Окно, пробитое русскими рабочими в Западную Европу», «первый мир, за которым последуют другие, открывая возможность товарообмена с Европой и Америкой», — так оценивал в своих речах на собраниях и выступлениях на конференциях Владимир Ленин мирный договор с Эстонией, подписанный в Тарту 2 февраля 1920 года. Действительно, встреча советской и эстонской делегаций ознаменовала собой первые для большевиков переговоры с капиталистическим государством со времён Бреста: во многих отношениях этот факт стал предтечей скорого выхода советской России из международной изоляции и показателем, что Гражданская война постепенно подходит к концу.
От губернии до независимой республики
Эстонские земли вошли в состав России ещё по итогам Северной войны в 1721 году. Всё это время в политическом отношении в Эстляндской губернии правили бал прибалтийские немцы, однако уже во второй половине 19-го века ситуация начала меняться. Либеральные реформы Александра II послужили причиной национального подъёма эстонского народа. В культурном отношении это проявлялось в создании литературных клубов, которые способствовали развитию эстонского языка и публикации фольклорных произведений.
Революционные события не обошли стороной Эстляндию. Во всех крупных городах губернии в 1905 году происходили стачки и демонстрации, а национальные элиты требовали либеральных реформ, которые тем не менее не были проведены. Эстонцам пришлось ждать 1917 года, пока в России не установилась республиканская форма правления. Местное самоуправление претерпело изменения — как и по всей стране, в Таллине установилось двоевластие. Одновременно действовали местный Совет рабочих и солдатских депутатов и Временный земский совет Эстляндской губернии, который выполнял совещательные функции при губернском комиссаре. Комиссаром стал адвокат Яан Поска. Появление выборного органа подстегнуло создание политических партий: Эстония встала на путь демократизации.
Следующим шагом могло стать объявление Эстонии автономией в составе России, однако этим планам не суждено было сбыться. В Петрограде произошла Октябрьская революция. Большевики быстро взяли Ревель под свой контроль, и началась подготовка к выборам в местное Учредительное собрание. Они состоялись в январе 1918 года — большевики получили больше трети голосов избирателей. Но открытию собрания помешала ситуация на фронте: провал переговоров в Бресте инициировал наступление германских войск на восток, в результате которого немцы вошли в Ревель уже 25 февраля 1918 года. Берлин предполагал создать на территории Прибалтики Балтийское герцогство — буферный сателлит с преобладанием в управлении балтийских немцев. Но и этим планам не суждено было сбыться. Поражение немцев в Первой мировой войне сформировало в Эстонии политический вакуум, ставший причиной начала в стране Гражданской (или Освободительной) войны, которая длилась до конца 1919 года.
На пути к миру
Эстония стала базой для действий белых вооружённых формирований против большевиков с начала 1919 года. Весной и осенью того года армии под руководством бывших царских генералов при поддержке национальных сил предпринимали попытки наступления на Петроград. Самым успешным стало наступление армии Николая Юденича, которая дошла до Гатчины, однако затем под ударами красных была вынуждена вернуться в Эстонию. На протяжении всего 1919 года большевики пытались начать мирные переговоры с Таллином, чтобы обеспечить безопасность своих северо-западных рубежей и ликвидировать один из фронтов Гражданской войны. Эстонцы же, несмотря на поддержку белых, не слишком доверяли противникам красных и опасались, что после падения Петрограда те поставят вопрос о пересмотре независимости республики.
31 августа 1919 года нарком иностранных дел Георгий Чичерин телеграфировал в Таллин с предложением начать мирные переговоры. После долгого обсуждения в Учредительном собрании и с представителями других прибалтийских стран эстонцы согласились на встречу. Это известие было воспринято белогвардейцами с подозрением. Министр торговли Северо-Западного правительства Мануил Маргулиес записал в дневнике: «В лучшем случае, Эстония и Латвия искренне играют в оттяжку, в худшем — предают армию и нас; но и в первом случае есть шансы, что их сбросит нежелающая драться армия и здесь будет Совдепия. Солдаты наши разбегутся и дадут большевикам взятку кровью, избивая несчастных офицеров».
Делегации встретились в Пскове 17 сентября 1919 года. Консультации продолжались два дня, однако ни к каким результатам не привели — эстонцы выдвинули условие, чтобы конференция о возможном мире проходила с участием всех заинтересованных сторон: предполагалось пригласить делегатов от Латвии, Литвы и Финляндии. Однако те проигнорировали соответствующие предложения большевиков, выдвинутые одновременно с телеграммой Чичерина Эстонии. Несмотря на то, что переговоры провалились, встреча в Пскове показала, что возможности для мирного урегулирования отношений есть.
Наступление армии Юденича притормозило налаживание контактов, однако эстонское правительство проводило тайный зондаж почвы на предмет возобновления переговоров, используя западных журналистов. Так, в октябре 1919 года корреспондент «Манчестер Гардиан» Артур Ренсом передал в Москве предложение Таллина о проведении встречи по вопросу о возвращении военнопленных. Большевики согласились — уже в ноябре Максим Литвинов прибыл в Таллин, где стороны неофициально обсудили и возможность начала мирных переговоров. Известия о возможном соглашении с большевиками возмутили деятелей белого движения, на что премьер-министр Эстонии Яан Тыниссон отвечал: «Эстонское правительство отнюдь не заблуждается насчёт прочного мира с большевиками, но в настоящее время прекращения войны требует народ, общественное мнение, теряют всякую охоту к войне и солдаты».
Большевики и эстонцы за столом переговоров
Мирная конференция в Тарту началась 5 декабря 1919 года. Советской делегации, которую возглавлял Леонид Красин, предписывалось как можно скорее заключить мирный договор, даже если придётся пойти на серьёзные уступки. Так и произошло — для Москвы первостепенное значение имели ликвидация лишнего фронта и гарантии Эстонии относительно недопущения размещения враждебных советской России вооружённых сил на своей территории. Под ними в первую очередь понимались оставшиеся белогвардейские части, которые всё ещё обороняли Нарву, но чувствовали, что скоро их услуги будут не нужны. Один из участников боёв на северо-западе России, артиллерист Александр Гершельман, в мемуарах писал: «После того, как наши белые полки помогли изгнать большевиков из пределов Эстонии зимой 1919 года, после того, что мы в продолжение 9 месяцев прикрывали её границы, Эстония решает уничтожить эту армию, как лишнюю помеху для заключения своего позорного мира с ворами и убийцами — большевиками».
Другой проблемой стало обсуждение государственных границ. Изначально Эстония требовала провести государственную границу в районе Ямбурга и Пскова, что встретило сопротивление у советской делегации. Тем не менее стремление как можно скорее поставить точку в переговорах заставило большевиков пойти на уступки и передать Ивангород и территории на правом берегу реки Нарва. Помимо этого, эстонцам передавалась область Печор, в которой большинство населения составляли русские.
В остальном стороны довольно скоро смогли достичь консенсуса. Советская Россия передавала Эстонии всё имущество, остававшееся на её территории после 1917 года, аннулировались долги новообразованной республики в отношении царской России (в том числе и несение долговой нагрузки свергнутого правительства). Дабы ещё более умилостивить Эстонию, большевики передавали в её владение лесную концессию и 15 млн руб. золотом из своего запаса. 31 января в передовице «Известий» главный редактор Юрий Стеклов писал: «В таких делах важен первый шаг. Теперь задача облегчена, и другие государства, по одному расчёту выгоды, обнаружат больше склонности вступить в мирные сношения с Советской республикой».
Главы делегации поставили свои подписи под окончательной редакцией мирного договора 2 февраля 1920 года. В истории внешней политики оветской России перевернулась новая страница — договор с буржуазной Эстонией позволил Москве рассчитывать на скорый выход из международной изоляции.
Экономическое «окно в Европу»
Договор имел не только политические, но и экономические последствия для большевиков. Спустя несколько недель после подписания мира в Таллин направилась экономическая делегация во главе с Исидором Гуковским, которая сразу же приступила к закупке необходимого для советской России оборудования и продовольствия. Пока ситуация на Финском заливе не позволяла наладить работу петроградского порта (отношения с Финляндией ещё не были урегулированы, а на море со времён военных действий оставались минные заграждения, препятствовавшие торговому судоходству), перевозки осуществлялись по железной дороге.
Уже спустя полгода Гуковский рапортовал в Москву: «Нам удалось закупить здесь за это время следующее: сельдей 5442 бочки, пил поперечных 249 000 штук, цементу 33420 бочек, гвоздей 180000 пудов, рельсовых креплений 70000 пудов, кожи подошвенной около 1000 тонн, сетей рыболовных 293 штуки, колунов 5000 штук…». Список продолжался и далее. Безусловно, торговый оборот через Эстонию не мог покрыть всех потребностей разрушенной экономики России, однако хотя бы жители Петрограда спустя долгие месяцы военного положения наконец смогли немного перевести дух.
Договор стал основой для выстраивания отношений между Эстонией и советской Россией. Последняя всё же не отказывалась от своих планов по «советизации» соседки. В 1924 году в Таллине произошла неудачная попытка государственного переворота, предпринятая заброшенными из Советского Союза коммунистами. Эстония ещё долго с опаской будет оглядываться на своего восточного соседа, пытаясь наладить отношения с соседями по региону, однако это не убережёт молодую республику от присоединения к СССР в 1940 году.