Ели ли овцы людей?
Безусловным мировым лидером в 18−19 вв. была Великобритания. Это обусловлено несколькими причинами. Во-первых, огромные колониальные владения страны. Англии принадлежали Индия, Гонконг, Цейлон, Ява, Сингапур, часть Африки и ряд других земель. Во-вторых, великолепно развитая промышленность.
И всё же бурный промышленный рост вызывал восторг далеко не у всех англичан. Находились среди жителей Туманного Альбиона и те, кто был чрезвычайно недоволен прогрессом. Англию даже стали называть страной, в которой машины съели людей. Собственно, подобные обвинения звучали ещё в 16-м веке и были связаны с процессом огораживания: помещики, желая использовать свои земли с большей выгодой, не отдавали их в аренду крестьянам, а попросту пасли на них овец, которые давали знаменитую на весь мир английскую шерсть. Иными словами, крестьян сгоняли с земли.
В эпоху огораживаний в английской прессе появлялись многочисленные карикатуры, на которых, как правило, изображали мирно пасущихся хищных овец с кровожадными мордами и с саженными клыками. Подписывали карикатуры так: «Овцы, которые съели людей».
Конечно, крестьяне, пострадавшие в результате огораживаний, не были съедены овцами в прямом смысле. Однако им приходилось переселяться в города и наниматься в качестве рабочих на фабрики или мануфактуры. Рост человеческого ресурса и стал основной причиной промышленного переворота.
Англичане vs индийцы
Привлекать рабочих на свои предприятия, предоставлять им льготы или нечто иное английским промышленникам в это время вовсе не требовалось: желающих работать было так много, что люди соглашались трудиться по 16−18 ч. в день за самую крохотную плату.
Рост конкуренции со стороны колоний стал для жителей Туманного Альбиона проблемой. Каким бы дешёвым ни был труд англичан, работа индийцев стоила на порядок ниже. Так рынок Англии оказался буквально завален недорогим и весьма неплохим ситцем из Индии.
Многие английские ткачи разорились. В итоге дело дошло до того, что самые отчаянные рабочие текстильной промышленности обратились к силовым формам протеста. Врывались в лавки, где продавали индийский ситец, уничтожали товар, совершали поджоги, а иногда даже публично, на глазах у всей улицы, раздевали дам, облачённых в платья из индийского ситца. Правда, меры эти имели слабый эффект.
Технические изобретения
Выходом из сложившегося положения стали технические нововведения. В 1771-м Ричард Аркрайт, «дедушка английской промышленности», построил первую механическую хлопкопрядильную фабрику, на которой почти все работы выполняли машины. Это было промышленное предприятие в современном смысле этого слова. Дело в том, что машины на фабрике Аркрайта приводились в движение при помощи водяного колеса, то есть работали по принципу обычной водяной мельницы. И всё же первый шаг на пути к прогрессу был сделан. Спустя несколько лет буквально весь север Англии, где встречались быстрые горные реки, был усыпан хлопкопрядильными фабриками.
Вслед за Аркрайтом Джеймс Уатт усовершенствовал паровую машину, в результате чего строить хлопкопрядильные фабрики и другие предприятия текстильной промышленности стало возможно по всей территории страны.
Бурный рост текстильного производства повлёк за собой развитие и других отраслей промышленности. Так, например, для перевозки растущего количества товаров английское правительство выделило громадные деньги на приведение в порядок уже существующих дорог, а также строительство новых путей сообщения.
Но были и трудности. В результате того, что первые паровые машины работали на древесном угле, большинство крупных лесных массивов Англии оказались вырублены. Довольно быстро встала проблема дефицита топлива. Решить её удалось с помощью разработки каменного угля. Начался рост угледобывающей промышленности.
Прогресс набирал обороты. В 1785-м Эдмунд Картрайт изобрёл механический ткацкий станок, который существенно повысил производительность труда. Изобретение Картрайта явилось поистине чудным творением для промышленников и для покупателей тканей: производительность труда выросла в разы, цены на ткани заметно упали. Однако многие ткачи остались без работы и стали бунтовать против машин. В честь первого рабочего, демонстративно разрушившего ткацкий станок на фабрике, Неда Лудда этих «мятежников» стали называть луддитами. Они врывались на фабрики, громили станки, совершали поджоги. В начале 19-го века движение луддитов приобрело такой большой размах, что для защиты от них владельцам фабрик приходилось содержать вооружённые отряды.
Не меньший ужас, чем строительство новых предприятий, у обывателей вызвало появление железных дорог. Первый пассажирский поезд в Англии пустили в 1825-м. Пресса оказалась завалена статьями о том, что скоро вся земля будет охвачена дымом от угольных паровозов, что пепел попадёт в водоёмы, вымрут звери, а за ними и люди. И всё же сторонников прогресса оказалось больше. К середине 19-го века вся страна покрылась сетью железных дорог.
Постепенно практически все отрасли промышленности были преобразованы: текстильная промышленность, машиностроение, горное дело и множество других. К концу 19-го века разговоры о том, что машины съели людей, утихли. Предприятий стало так много, что в Великобритании не хватало рабочих рук.
Промышленный переворот превратил Великобританию в «мастерскую мира», державу, с промышленным потенциалом которой не могла конкурировать ни одна другая европейская страна.