Испанцы в Теночтитлане
В ноябре 1519 года Кортес вошёл в столицу империи ацтеков — Теночтитлан. Как это часто бывало прежде, индейцы встретили несколько сотен завоевателей золотыми дарами, угощением и почестями. Император Монтесума II решил не бороться с пришельцами. Очень скоро это обернулось большими проблемами — через неделю генерал-капитан Эрнан Кортес получил известие о гибели командира гарнизона Веракруса от рук ацтеков, после чего взял Монтесуму и его семью в заложники и стал держать в своей резиденции как гарантию покорности индейцев.
Полгода продолжались поиски золота и вымогательства, и, разумеется, испанцы вели себя в городе так же, как обычно вели себя везде в Новом Свете — охотились на сокровища и женщин. Постепенно ацтеки, некоторые из которых поначалу приняли белых людей за существ более высокого порядка, стали понимать, что перед ними такие же люди. Всё больше становился лагерь сторонников брата Монтесумы Китлагуака, который считал, что грабителей надо изгнать из города.
Воинственно настроенным ацтекам мешал только Монтесума — император сам не обладал волей к борьбе и призывал народ к успокоению. Пугало и превосходство конкистадоров в вооружении. Кортесу удавалось сохранять мир до мая 1520 года, когда он выехал из Теночтитлана в Веракрус. Конкистадор должен был разобраться там с отрядом, который завоеватель Кубы Диего Веласкес отправил на его усмирение. Не будем вдаваться в подробности этой междоусобицы — так или иначе, Кортес взял верх, почти весь направленный против него отряд он завербовал в своё войско и вскоре отправился обратно в Теночтитлан с большим подкреплением.
Пока Кортеса не было, оставленный им во главе отряда Педро де Альварадо устроил в главном храме Теночтитлана резню — прямо во время религиозного праздника ацтеков. Это нападение на язычников стало для них последней каплей (причины этой атаки до сих пор толком не ясны). Ацтеки восстали и убили шестерых нападавших. Спасаясь от их гнева, испанцы укрылись во дворце Аксайякатля. Монтесума стал их живым щитом. Это разрушило все планы Кортеса, который хотел подчинить цивилизацию ацтеков, но не воевать с ней — в конце концов, в индейской культуре было много привлекательного, да и в Теночтитлане с его огромным населением (около 200 тыс. человек) насчитывались десятки тысяч воинов.
Когда 24 июня Кортес вступил в город, улицы поразили его своей пустотой. Никто не встречал его — лишь Монтесума у дверей дворца. Стало ясно, что испанцы фактически оказались в осаде. Теперь их было более 1300 солдат, включая 97 всадников, по 80 арбалетчиков и аркебузиров; Кортес привёл также около 2 тыс. тлашкальцев (союзных индейцев). Но даже хорошо вооружённый, этот отряд бледно смотрелся на фоне воинства ацтеков. Кортес оказался в сложнейшем положении.
Ночное бегство конкистадоров
Надо было бежать. Но как? Город построен на воде — множество каналов и узких дамб не дадут уйти просто по улицам. В предшествующие месяцы испанцы на всякий случай изготовили четыре шлюпа, но они остались у главного храма города, и ацтеки эти корабли сожгли. Кортес попытался использовать для умиротворения индейцев Монтесуму и вывел его 25 июня к народу. Ацтеки не пожелали слушать своего императора. Из толпы в него сначала полетели оскорбления и обвинения в трусости, а затем камни. Один ацтек попал тяжёлым камнем в висок Монтесумы. 28 июня император умер. Его место занял воинственный Китлагуак.
30 июня Кортес решил бежать — ночью. Он полагал, что ацтеки будут слишком заняты похоронами своего монарха и к тому же не станут воевать в дождь и темень. Отступать испанцы решили по западной дамбе Тлакопана длиною около 3 км. Ацтеки разрушили на ней семь переправ, так что конкистадорам пришлось соорудить и тащить с собой переносной мост. Золота взяли с собой столько, сколько могли унести, некоторые нагрузили себя сверх меры (что стало фатальной ошибкой). Кроме того, в центре колонны тлашкальцы тащили артиллерию и другие грузы, там же, под прикрытием, шли больные, слуги, жёны и наложницы испанцев. Главные силы вёл сам Кортес, авангард возглавил Гонсало де Сандоваль, арьергард — Педро де Альварадо.
Испанцы преодолели две переправы, когда на них со всех сторон набросились ацтеки. Расчёт Кортеса на похороны Монтесумы не оправдался. У некоторых индейцев в руках были необычные длинные копья — на древках красовались привязанные испанские клинки. Они били по ногам завоевателей и их лошадей прямо из воды и с каноэ. В поднявшейся панике, под дождём и на узкой дамбе испанцы не могли использовать артиллерию. Переправиться на следующий участок дамбы получилось только тогда, когда ров с водой заполнился мёртвыми. Под градом ударов испанцы переходили на следующую часть дамбы. Арьергард бросился обратно — к дворцу (всех их перебили на следующий день). Кто-то пытался спастись вплавь, и многие утонули. На дне, придавленные тяжестью драгоценных украшений, оказались сотни особенно жадных конкистадоров. О них говорили затем, что золото сгубило их, но они умерли богатыми.
К утру Кортес вывел уцелевших в Тлакопан. Ацтеки могли бы добить их, но, как это нередко бывает в битвах, воины слишком рано занялись более приятным делом — сбором трофеев. Потери испанцев поражали воображение. По данным историка К. Дюверже, из 1300 человек выбрались из Теночтитлана живыми немногим более шестисот, и все — раненые. Погибли и 4 тыс. тлашкальцев. Испанцы утратили всю артиллерию, всё награбленное золото и 80 лошадей. Участник похода Берналь Диас по памяти подвёл ещё более удручающие итоги сражения: «Всё теперешнее наше войско состояло из 440 человек, 20 лошадей, 12 арбалетчиков и 7 аркебузников, причём все, как уже сказано многажды, были изранены, запасы пороха истощились, тетивы у арбалетов взмокли». Такого разгрома конкистадоры ещё не знали. Ночь на 1 июля осталась в их памяти как ночь ужаса или ночь печали (La Noche Triste).
В 1521 году Кортес вернулся к Теночтитлану, чтобы отомстить. К тому времени боеспособность ацтеков подорвала чудовищная эпидемия оспы, занесённая испанцами. Болезнь погубила и императора Китлагуака. Несмотря на это, Кортесу, под командованием которого были около 700 испанцев и более 10 тыс. тлашкальцев, пришлось осаждать ацтеков с 30 мая по 13 августа, и те сопротивлялись отчаянно (к примеру, в бою 30 июня они убили сразу 60 конкистадоров и ранили самого Кортеса). Конкистадоры признавали храбрость индейцев, один из них рассказывал позднее, что «стойкость врага была выше всякого вероятия» и даже «неудачи лишь увеличивали боевую ярость» индейцев. Ацтеки решили умереть, но не сдаться. Так погибла их империя. В Теночтитлане конкистадоры устроили кровавую баню, затем город разграбили и разрушили. До ста тысяч индейцев скончались в ходе осады — в боях, от ран, голода и болезней.
Индейское сопротивление
Индейцы Южной и Центральной Америки оказывали колонистам сопротивление не менее ожесточённое, чем их собратья по несчастью на Севере. Волею судеб борьба коренных жителей Северной Америки более романтизирована — такие события как Битва тысячи убитых, сражение при Литтл-Биг-Хорн и резня на ручье Вундед-Ни нашли многочисленные отражения в массовой культуре, а вожди вроде Джеронимо или Сидящего Быка стали легендами ещё при жизни. Что касается южных американцев, гораздо более известны их катастрофы, нежели успехи. Отчасти неудивительно, ибо они поражают воображение своим размахом (чего стоит только битва при Кахамарке в 1532 году, в которой полторы сотни конкистадоров за пару часов разгромили несколько тысяч инков). История испанских завоеваний в Новом Свете слишком часто описывалась так, будто (по выражению историка Х. де Коль) «конкиста — необычайный подвиг, совершённый горсткой храбрецов, которые, действуя от имени бога и Кастилии, чуть ли не одним своим появлением покорили тысячи невежественных дикарей».
В действительности столкновение европейской и индейских цивилизаций в Южной Америке было куда сложнее и интереснее. Часто аборигены давали серьёзный отпор. Кортес и его отряд не раз могли погибнуть. Непростой была и кампания Франсиско Писарро против инков: в 1536—1537 гг. он осаждал их столицу Куско десять месяцев.
Христофор Колумб ошибся, когда говорил об индейцах королю Фердинанду и королеве Изабелле: «Они очень трусливы… и весьма пригодны для того, чтобы повелевать ими и заставлять их работать, сеять и делать всё другое, что необходимо, чтобы они строили города, приучались ходить одетыми и жили по нашим обычаям». Первое впечатление обманчиво.
Боролись против испанцев не только императоры великих цивилизаций, но и маленькие касики (вожди). В 1517 году мексиканские племена уничтожили более половины отряда в 110 человек, который пришёл захватывать рабов; сам командующий Франсиско Эрнандес де Кордоба вернулся на Кубу израненный и вскоре умер.
В 1546 г. воины племён майя подняли восстание на Юкатане и убили 35 конкистадоров и 400 союзных им индейцев. Не раз аборигены, захваченные в рабство, поднимали мятежи на кораблях и убивали захватчиков; на о. Сан-Хуан из-за враждебных туземцев много лет не получалось начать добычу золота. На Эспаньоле (Гаити) 14 лет вёл партизанскую войну Энрикильо — касик добился гарантии неприкосновенности для своего народа таино. Панамский касик Уррака воевал 9 лет, и в конце концов, по словам Бартоломе де Лас Касаса, «испанцы оставили его в полном покое, ибо убедились, что любой поход против этого вождя для многих из них кончится смертью и тяжкими увечьями».
Таких примеров — множество. Покорение индейцев Южной Америки продолжалось до конца 19-го века — с некоторыми племенами пришлось иметь дело уже независимым от Испании республикам.