Франциск I: молодой король — старые проблемы
XVI век. Эпоха становления национальных государств, Реформации, турецкой угрозы и, конечно же, Итальянских войн. 1 января 1515 года французский престол наследовал король Франциск I — племянник Людовика XII, оставившего родственнику непростое наследство в Италии, где уже восьмой год бушевала война Камбрейской лиги. Борьба коалиции папы, императора и «христианнейшего короля» против Венеции была частью затяжного конфликта. Всю запутанность политической ситуации, в которой оказался Франциск, можно продемонстрировать тем фактом, что к 1515 году главным союзником Франции в Италии стала Венеция, а Камбрейская лига уступила место Священной, целью которой было изгнание Франции с полуострова.
Двадцатилетний король оказался не робкого десятка: Франциск объявил о претензиях на Миланское герцогство, собрал армию и отправился отстаивать своё право с мечом в руках. Противники короля выставили четыре крупных армии, которые должны были лишить французов и венецианцев последних надежд на победу. Решающим аргументом в споре с могущественным французским монархом должен был стать корпус швейцарских наёмников, которых с французами связывали давние и непростые отношения. На сей раз швейцарцы выступили против Франциска и должны были добыть победу Священной лиге. Решающее столкновение произошло в середине сентября 1515 года у местечка Мариньяно, что в нескольких километрах к югу от Милана. Исход сражения должен был или закрепить Милан за Франциском или лишить французов богатейшей области Европы.
Итальянские войны — из Камбрейской лиги в Священную
Для войны в Италии было нанято более 20 000 ландскнехтов и несколько тысяч человек из французской пехоты, не отличавшейся высоким качеством, но способной держать фронт и нести гарнизонную службу. Разумеется, раз сам король изволил возглавить поход, к нему присоединились 3000 всадников ордонансовых рот, включая массы тяжёлой жандармской кавалерии. На поле боя и под стенами Милана войска должна была поддержать артиллерия, которой традиционно славилась французская армия: по свидетельству одного из современников, в поход отправились стреляющие картечью пушки, которые изобрел Педро Наварро. Этот испанский наемник перешел на французскую службу, где принёс немало пользы своим бывшим врагам. Во время кампании Наварро возглавил корпус французской пехоты.
Силы антифранцузской коалиции, сосредоточенные в четырёх полевых армиях, значительно превышали возможности Франциска, однако, как это часто бывает, главной слабостью союзников была их разобщённость, так как каждая сторона имела свои интересы. Стараясь не допустить вторжения французов на территорию Миланского герцогства, войска Лиги попытались помешать развёртыванию неприятеля при выходе из Альп, для чего вошли на территорию нейтрального Пьемонта. Однако Франциск был совсем не так прост, как могло показаться. Он распределил войска по нескольким горным дорогам, причём одному из отрядов удалось застигнуть врасплох миланского командующего Проспера Колонну. Миланцы были разбиты, сам Колонна попал в плен, а войска Лиги, действовавшие на севере, лишились блестящего тактика и большей части конницы, что ещё сыграет свою роль.
Швейцарцы (главная ударная антифранцузская сила) были вынуждены отступать к Милану, намереваясь соединиться с войсками папы и испанцев. 30 августа капитулировала Новара, а вскоре начались переговоры между Франциском и швейцарцами, многие из которых не желали воевать против давнего союзника горцев и их традиционного нанимателя. Другие готовы были уйти, не получив положенного жалования. По достигнутому соглашению, швейцарцы должны были очистить герцогство, правитель Милана Массимилиано Сфорца получал в качестве компенсации земли и титулы во Франции, а король обязался сохранить в руках горцев крепость Беллизону и выплатить им один миллион экю, в том числе 150 тысяч немедленно.
Швейцарская пехота: страх и ужас рыцарей
Получив деньги, швейцарцы, однако, отказались соблюдать условия договора. Их подначивал кардинал Шиннер — один из творцов швейцарской национальной идентичности, друг папы Юлия II и истовый сторонник войны с вероломными французскими королями. Горцы взялись за оружие, и Франциск оказался в непростом положении, ведь соединённая папско-испанская армия находилась у Пьяченцы, всего в паре переходов от Милана. Впрочем, о решении швейцарцев король ещё ничего не знал и намеревался атаковать неприятельскую армию, победа над которой позволила бы переломить ход войны и закрепить за собой Милан. Но горцы рассудили иначе.
13 сентября 1515 года, развернувшись в три большие колонны, швейцарская армия под командой Массимиллиано Сфорца выступила в направлении лагеря Франциска I у местечка Мариньяно. Узнав о предательстве горцев, король отправил вестового к командиру венецианской армии д’Альвиано с требованием присоединиться к нему как можно скорее, пока авангард французов сражался с неприятелем. 9 000 ландскнехтов, французская полевая артиллерия и несколько сотен жандармов приняли на себя яростный удар первой баталии швейцарцев — лома, против которого, казалось, не было приёма. Завязался ожесточённый бой — немцы стойко встретили «коллег», пока артиллерия прореживала шеренги горцев, а конница налетала на них с флангов. Сам король писал: «Таким путем было предпринято 30 славных атак, и ни об одной в будущем нельзя было сказать, что от конницы не больше пользы, чем от зайцев в доспехах». Швейцарцы все-таки одержали верх, хотя и не сумели довести дело до конца — бой продолжался до позднего вечера, а когда стало слишком темно для сражения, противники расположились на ночлег прямо на поле боя. Исход войны должен был решиться на следующий день, многое зависело от того, сумеют ли король и его приближённые придумать способ справиться с напором швейцарских баталий.
Наутро армии продолжили бой: как и накануне, швейцарцы построились тремя баталиями, развернувшимися по фронту, которым противостояли войска короля. Правый фланг возглавил Карл де Бурбон — коннетабль Франции, левый — шурин короля граф д’Аленсон, центр — сам Франциск I. Несмотря на небольшой численный перевес, решительное превосходство в артиллерии и кавалерии, французам пришлось нелегко: швейцарцы атаковали столь отчаянно и яростно, что пехота Франциска заколебалась. Впрочем, разгромить французов одним ударом не удалось: тяжёлая жандармская конница раз за разом врубалась в ряды пикинеров, заставляя тех останавливаться для отражения атаки. И если во время знаменитого Кассельского сражения несколькими столетиями ранее рыцари попросту потоптали неприятельские порядки, то швейцарцы были куда как дисциплинированнее — они лишь замедляли темп наступления. Но и этого было достаточно, чтобы артиллерия и стрелки успевали внести сумятицу в их порядки. В ближнем бою горцы всё же начали одолевать неприятеля, но тут к месту сражения подоспели передовые силы венецианцев, с ходу бросившиеся на пикинеров. Французы воспрянули духом и продолжили бой с новой силой, а горцы теперь помышляли лишь о спасении. Одна из баталий швейцарцев была полностью охвачена французами и венецианцами и уничтожена, две другие отступили в относительном порядке, хотя и понесли тяжёлые потери.
Швейцарская конфедерация: от воинственности к миролюбию
Несмотря на первоначальный успех, привыкшие внушать ужас своими победами пикинеры потерпели страшное поражение: ни разу за 200 лет независимости в Швейцарии не бывало дня страшнее. Из 25−30 тысяч воинов около половины остались лежать у Мариньяно. Битвой гигантов назвал Мариньяно один из участников сражения — немало верных сынов Франции пало в бою, однако потери были несопоставимы. Сфорца капитулировал и отправился в изгнание, а его герцогство перешло к Франциску. 11 октября 1515 года он торжественно въехал в Милан как победитель, но не как завоеватель. Горцы осознали свою ошибку и заключили с королём мир, обещаясь впредь служить только ему, а также передать (за солидную плату, конечно же) все захваченные миланские земли. Ошеломлённые столь решительным успехом противника испанцы отвели войска на юг, а папа Лев X и Флоренция заключили с Франциском мир. В следующем году Карл Испанский заключил с французами сепаратный мир, признав Милан за Франциском, а вскоре сложил оружие и император Максимилиан — самый последовательный враг венецианцев и французов в Италии. Так одним сражением молодой король решил сразу несколько внешне- и внутриполитических проблем. Казалось, что теперь никто не посмеет встать на пути у «христианнейшего монарха».
Для швейцарцев Мариньяно стало своего рода Рубиконом — с той поры горцы отходят от идеи захвата новых земель как в Италии, так и в Германии, сближаются с Францией, где вскоре даже появилась Швейцарская гвардия (в дополнении к шотландской), а сама Конфедерация становится нейтральной страной. Последнему факту немало способствовало угасание военного искусства сомкнутых колонн в целом и хвалёной швейцарской дисциплины в частности, хотя в XVI веке горцы ещё не раз одерживали громкие победы, но зенит их могущества был уже позади. Ландскнехты, терции, а также развитие стрелковой пехоты и конницы не оставили швейцарцам места на поле боя, и со временем некогда самая воинственная страна Европы превратилась в самую нейтральную.