14 октября 1806 года — славная дата в истории Франции и один из интереснейших дней в военной истории. В этот день Наполеон одержал блестящую победу над прусской армией принца Гогенлоэ при Йене. Одновременно с этим не менее драматичные события развернулись в нескольких километрах севернее у деревни Ауэрштедт, где 3-й корпус маршала Даву вступил в бой с армией герцога Брауншвейгского. Итоги сражения навсегда увековечили славу французского оружия и выдвинули Даву в число первых маршалов империи.
Луи Даву — маршал-аристократ
Луи Николя Даву происходил из старинного дворянского рода д’Аву, служившего верой и правдой короне с незапамятных времён. Участник кампаний республиканского времени, Даву всё-таки был далеко не самым заметным полководцем той эпохи. Однако у него, кроме богатого военного опыта, было два серьёзных преимущества перед остальными. Во-первых, Даву женился на сестре генерала Леклерка — зятя Наполеона Бонапарта, а во-вторых, и что гораздо важнее, сам Наполеон был давно знаком с Луи Николя и ценил его фанатичную преданность, чувство справедливости и способность организовывать снабжение войск даже в самых трудных ситуациях.
Даву не был похож на типичного вояку наполеоновской эпохи, таких, как, например, Мюрат, Ланн или Груши. Невысокий, с большой залысиной, близорукий, неаккуратно одетый, Даву был похож скорее на объект насмешек и не пользовался особенным уважением у равных ему по должности, а взятая обязанность шпионить за неблагонадёжными лицами принесла ему весьма сомнительную славу. И всё же упрямый и жёсткий характер Даву, его принципиальность и неординарный ум заставляли окружающих подчиняться его железной воле, а недоброжелателей держать язык за зубами.
19 мая 1804 года Даву получил маршальский жезл из рук Наполеона. Многие считали этот шаг скорее проявлением личной симпатии к дальнему родственнику, чем реальным поощрением заслуг, однако самого Даву это мало заботило: милость из рук императора, которого он превозносил, была пределом мечтаний. Впрочем, очень скоро маршал сумел доказать всем, что достоин высокого звания.
Война четвёртой коалиции
Вернёмся на поля Тюрингии, где вот-вот части наполеоновской армии должны были поймать в ловушку главные силы пруссаков. 3-й корпус, вверенный Даву, входил (вместе с корпусом Бернадота) в центральную колонну войск. По преодолению Франконского леса и развёртыванию армии на оперативном просторе корпус составил правый фланг группировки, задачей которого было «загонять» пруссаков на основные силы, стараясь оттеснить их от рек Зале и Эльба. К 14 октября 1806 года Даву занимал крайнее правое (северное) положение, сообщаясь с императором через корпус Бернадота, расположившийся на берегу Зале чуть южнее.
Такое развёртывание, несомненно, давало французам ряд преимуществ, но в случае неверной оценки ситуации даже по объективным причинам, например, отсутствия точной информации о противнике, Даву мог оказаться в невыгодном и даже опасном положении. Однако Наполеон знал Даву как человека решительного в атаке и упорного в обороне, а потому справедливо рассчитывал на его талант и расторопность в случае резкого ухудшения обстановки. И не прогадал.
Как нам известно из истории Йенской операции, император был уверен, что перед ним — главные силы неприятеля, попавшие в его западню. На деле же 14 октября он сразился с армией принца Гогенлоэ, прикрывавшей отход пруссаков и самого короля Фридриха-Вильгельма III, спешно отступавших в направлении на Лейпциг. Исходя из диспозиции, продиктованной императором, Даву должен был закрыть ловушку, продвинувшись от Наумбурга к Апольде, откуда до Йены оставалось всего 16 км. Но всё пошло не по плану.
Битва под Ауэрштедтом
В то же время, когда Даву раздавал приказания дивизионным командирам на грядущий день, в окрестностях Ауэрштедта (местечко в 24 км от Наумбурга и 14 км от Апольды — цели Даву на 14 октября) остановилась на ночлег прусская армия герцога Брауншвейгского — всего более 60 тыс. человек отборных войск при 230 орудиях. Обе стороны знали о том, что где-то рядом находится неприятель, но ни точное местоположение, ни действительная численность командующим известны не были. В этих условиях невооружённым глазом стала видна та пропасть, что разделяла прусскую и французскую армии. Герцог Брауншвейгский — когда-то смелый и отважный командир авангарда Фридриха Великого — и не помышлял об атаке противника, изменив маршрут армии в пользу движения по более безопасной западной дороге, даже не уточнив состав и численность сил неприятеля, преградивших путь.
Являя полную противоположность немцам, французский маршал решил не уклоняться от первоначального плана и продолжил движение на Апольду, соблюдая известные меры предосторожности. И это при том, что даже номинально Даву имел только 27 тыс. человек, а на деле и того меньше. Ещё затемно войска выступили на марш, чтобы успеть вовремя появиться в тылу противника. Утро выдалось туманным, что ещё более осложняло рекогносцировку местности и играло на руку французам — догадаться об их точной численности герцогу Брауншвейгскому стало труднее.
Сражение началось со встречного боя частей дивизии генерала Гюдена, направлявшихся к деревне Хассенхаузен, и отрядов авангарда генерала Блюхера. Несогласованная атака драгун и батареи полевой артиллерии была с лёгкостью отбита французскими пехотинцами, более того, им удалось разгромить батарею, захватив шесть орудий из восьми. Неудача не остановила атакующего порыва Блюхера: подтянув резервы и усилив атакующую линию кавалерией (всего 16 эскадронов) и небольшим количеством пехоты, он снова бросился в атаку на французские порядки.
По команде французские батальоны свернулись в каре и встретили наступавшую кавалерию картечью и ружейным огнём. Несмотря на всю отвагу Блюхера, его войска были отброшены с большими потерями, а Гюден укрепил позиции вокруг Хассенхаузена, заняв деревню. Имея решительное численное превосходство на этом направлении, прусская пехота так и не поддержала атаку Блюхера — командиры медлили, сосредотачивая как можно больше войск, что и спасло Гюдена — около 9:30 к нему на помощь подошли части дивизии Фриана. Подоспевшие войска укрепили правый фланг — пехота развернулась вперемешку с артиллерией, сосредоточенной в батареи, ожидая наступления неприятеля. Только около 10 утра немцы начали общую атаку.
Левый фланг пруссаков наступал неслаженно, без особенного рвения — командир крыла Шметтау был ранен и покинул поле боя, главенство принял генерал Шарнхорст, однако и ему не удалось собрать воедино силы и обрушиться на позиции французов «мощным кулаком». Все атаки пруссаков были отбиты, наступление на этом направлении захлебнулось.
На противоположном крыле пруссакам удалось достичь определённых успехов: молниеносной атакой драгун был обращён в бегство 85-й линейный полк, прикрывавший Хассенхаузен. Солдатам пришлось покинуть деревню, однако уже за ней порядок был восстановлен, и полк, сформировав каре, отбил все атаки неприятеля. Это характерный показатель высокой выучки и дисциплины войск Даву — даже под угрозой удара кавалерии пехотинцам удавалось построиться и отбить атаку.
И всё-таки положение здесь оставалось тяжёлым для французов (несмотря на прибытие подкреплений). Мощная группировка прусской кавалерии грозила охватить фланг, однако сказывались негативные черты прусской военной организации — методизм и излишняя педантичность. Если Наполеон и его маршалы старались использовать любую возможность для развития успеха, вводя войска в бой поэшелонно, прямо с марша, то пруссаки стремились подготовить атаку, развернув войска и сосредоточив максимум сил, даже когда это было напрямую вредно потерей времени.
Видя, что атака снова захлебнулась, герцог Брауншвейгский решил двинуть два батальона гренадёр в атаку на Хассенхаузен, ставший ключом ко всей позиции французов. Более того, 71-летний командующий лично возглавил атаку на деревню и был смертельно ранен в самом её начале. Для прусской армии это была катастрофа, так как король не смог назначить нового командующего, а значит, и без того слабо взаимодействующая армия потеряла последние нити управления. Впрочем, даже в этих условиях шанс раздавить французов у немцев ещё был — нужно было лишь ударить по неприятельскому центру до того, как к месту сражения подойдёт третья дивизия корпуса Даву.
Неся тяжёлые потери, прусская пехота медленно, но верно подвигалась к Хассенхаузену, грозя вот-вот ворваться в деревню. Сложнее других приходилось французскому 21-му линейному полку, присланному на помощь отброшенному 85-му. Наступил критический момент боя, однако именно в это время к обескровленным Гюдену и Фриану стали подтягиваться свежие части дивизии Морана. На какое-то время опасность разгрома для французов миновала.
Части дивизии Морана прямо с марша вступали в бой: так, 13-й лёгкий был сразу же брошен в деревню с небольшим артиллерийским прикрытием, чтобы выручить 21-й и 85-й линейные. Остальные части дивизии целиком были отправлены на левый фланг, которому угрожала опасность быть сметённым прусскими эскадронами. Едва пехотинцы успели занять позиции, как отборная немецкая кавалерия обрушилась на французские каре.
Контрнаступление маршала Даву
Несмотря на личную отвагу как простых солдат, так и командиров (битва при Ауэрштедте — пример запредельно высоких потерь среди комсостава со стороны пруссаков), в атаке был ранен один из командиров правого крыла немцев — принц Оранский. Лишённые поддержки артиллерии и союзной пехоты, кавалеристы были отброшены и рассеяны с большими потерями. Вслед за конницей отступала пехота, а у Даву появилась реальная возможность перейти в контратаку, и это при двойном превосходстве сил противника! Французы демонстрировали образцовое взаимодействие — стоило только Морану двинуть батальоны вперёд, как его тут же поддержали многострадальные 21-й и 85-й дивизии Гюдена в центре.
С боями войска Даву продвигались вперёд — правый фланг пруссаков отступал, оставляя в руках неприятеля большое количество артиллерии. Аналогичная ситуация складывалась на противоположном крыле — дивизия Фриана открыла наступление и успешно потеснила прусские войска в направлении Ауэрштедта и Лиссдорфа. Довольный ходом событий Даву требовал продолжить наступление по всему фронту, прогоняя пруссаков всё дальше. Немецкие войска не только имели численное преимущество, но даже центральный резерв не был введён в бой — в распоряжении прусского короля оставались 14 батальонов, 5 эскадронов и 3 батареи. Однако монарх, уверенный, что против него действует сам Наполеон с главными силами, наотрез отказался задействовать их в сражении.
Несмотря на попытки удержать позицию на отдельных участках, прусская армия отходила на юго-запад, уступая на всех направлениях. К 16 часам французам удалось продвинуться на 6−10 км от Хассенхаузена и на 20−23 км от Наумбурга, откуда войска выступили рано утром. Прусская армия начала покидать поле боя, оставив заслон на случай активного преследования со стороны неприятеля, но об этом не шло и речи — солдаты Даву были предельно истощены. Корпус ночевал прямо на поле боя вместе с командирами дивизий и маршалом. Даву мог гордиться своими солдатами.
Победа при Ауэрштедте далась дорогой ценой: из строя выбыл каждый четвёртый солдат и офицер 3-го корпуса. Особенно высоки были потери в дивизии Гюдена — более 40% личного состава, в отдельных подразделениях доля была и того выше. Потери прусской армии были ещё тяжелее: одних только пленных было взято более 3 тыс., а общие потери колеблются, по разным оценкам, от 10 до 15 тыс. человек. Кроме того, французам досталась большая часть неприятельской артиллерии — 150 орудий и несколько знамён. Это была выдающаяся победа французского оружия.
Маршал Бернадот: в помощи отказать
После битвы при Ауэрштедте ни у кого больше не возникало вопросов о правомерности вручения Даву маршальского жезла. За победу в сражении ему был пожалован титул герцога Ауэрштедского. Это, кстати, вызывало ревность и зависть у окружающих — так, маршал Бернадот со своим 1-м корпусом находился в момент сражения всего в нескольких километрах от Даву, но вместо оказания поддержки отправился к Дорнбургу. Будь при 3-м корпусе хотя бы кавалерия Бернадота, последствия сражения могли быть куда значительнее, однако будущий шведский король даже не шевельнулся.
Ярости Наполеона, когда он узнал о поведении Бернадота, не было предела: император даже подписал приказ рассмотреть этот случай военному трибуналу, но в конце концов смилостивился, зная, что трибунал, как и вся армия, будет возмущён поведением маршала и не даст ему шанса на спасение. Вполне возможно, что одной из причин помилования Бернадота стал тот факт, что гасконец был женат на Кларе Дезери — первой любви Наполеона. Решение, впрочем, оказалось ошибочным — Бернадот так и не исправился. Так, во время войны 1809 года действия корпуса Бернадота поставили на грань гибели всю армию, а став шведским королём, маршал предал своего благодетеля, заключив союз с врагами императора.
Двойной разгром прусской армии при Йене-Ауэрштедте стал блестящим примером главных достижений военного искусства Наполеона и его школы. Прусские войска только пленными потеряли около 20 тыс. человек, более 200 орудий и 60 знамён. Через два дня после битвы в Эфрурте были взяты в плен ещё от 10 до 15 тыс. пруссаков. 17 октября Бернадот разбил последнее боеспособное соединение прусской армии — общий резерв под командованием герцога Вюртембергского. 20 октября корпус Даву преодолел Эльбу. 25 октября передовые отряды французов вошли в Берлин — и снова маршал Даву со своим корпусом. Отныне Даву стал первым среди маршалов империи.