На самом деле применение этого вещества в Викторианской Англии было куда более бытовым и прозаичным: опиумом лечили и головные боли, и ревматизм, и хандру, и скуку. Правда, побочный эффект зачастую превосходил терапевтический.
Викторианцы имели неограниченный доступ к разнообразным наркотикам, которые сейчас находятся в списке запрещённых препаратов во многих странах, в том числе, в самой Британии. Поход в аптеку за кокаином, опиумом в капсулах или настойкой лауданума зачастую находился в топе списка дел викторианской леди. Пузырьки со всевозможными веществами, которые современная медицина приравнивает к опасным аддиктивным субстанциями, помогали среднестатистическому британцу Викторианской эпохи бороться с болью — как физической, так и душевной.
Самым ходовым опиумом в Британской империи на протяжении почти всего 19-го века был тот, что привозили из Турции. Его доля на рынке составляла 80−90%. Уже ближе к 1880-м персидский продукт немного потеснил позиции турецкого. Опиум был товаром, который британцы активно сбывали на китайском рынке, с чем местные власти боролись долго и практически безуспешно, и ради чего были затеяны две Опиумные войны. Однако и внутри государства спрос на наркотик был невероятно высок. Опиум употребляли все, вне зависимости от социального и материального положения: средний класс и аристократия считали это увлечение «привычкой», в то же время, пристрастие бедняков чаще описывалось как зависимость.
Литературный образ пресытившихся жизнью молодых денди, коротающих время за курением опиума в притонах, имеет мало общего с реальностью. Подобные места в Лондоне располагались, в основном, в районе доков в Лаймхаусе, не самом благополучном округе столицы. Бордели, мюзик-холлы, дешёвые, грязные пивнушки и соответствующий контингент. Закутки, где желающие могли покурить опиум, были там же, поблизости. Значительную часть посетителей составляли вовсе не скучающие аристократы в поисках новых ощущений (хотя были и такие), а моряки, которые пристрастились к опиуму во время пребывания за границей.
Большая часть опиума употреблялась не полуподпольно, в этих загадочных и опасных заведениях, а вполне открыто и легально. Учитывая, что никаких других обезболивающих у викторианцев не было, опиум и его производные использовали буквально от всех болезней. До 1868 года торговать этими субстанциями мог любой, называвший себя аптекарем, после — нужно было получать лицензию фармацевта, но на продажи нововведение никак не повлияло, ведь объём покупаемого продукта всё ещё не контролировался. Многие аптекари экспериментировали с настойками на основе опиума и продвигали свой уникальный состав как наиболее гармоничный — максимум эффекта, минимум побочки.
Значительную долю рынка составляли продукты, разработанные специально для женщин, они имели говорящие названия, вроде «женского друга». Некоторые матери давали настойки свои детям, чтобы те успокоились, перестали плакать и лучше засыпали. Дамы принимали лауданум и другие опийные настойки от периодических болей, от мигрени, от болей в животе и спине, от усталости, от плохого настроения и того, что тогда называли «истерией». Героиня «Ярмарки тщеславия» Теккерея Бекки Шарп получила наказ от доктора принимать по 5 капель настойки каждый день, и с тех пор держала пузырёк в ящичке своего стола.
Употребление опиума дамами не порицалось и уж точно не считалось наркоманией, хотя было известно и о печальных случаях с передозировкой и развитием сильной зависимости. Знаменитая натурщица и поэтесса Элизабет Сиддал, которая изображена на многих полотнах прерафаэлитов (в образе Офелии, например), скончалась от передозировки лауданума в 32 года. Дочь Байрона (который также баловался лауданумом) и первая женщина-программист Ада Лавлейс серьёзно пристрастилась к опиуму, который ей прописали от астмы. Поэтесса Элизабет Барретт страдала от зависимости и не расставалась с бутылочкой лауданума, хотя и испытывала серьёзные негативные эффекты. Но увлекались им не только женщины. Среди известных авторов, периодически употреблявших опиум в том или ином виде, были: Артур Конан Дойл, Чарльз Диккенс, Уилки Коллинз, Оскар Уайльд, Томас де Квинси, Сэмюэл Кольридж, Джон Китс, Перси Шелли.
В 1889-м году в медицинском журнале о психических заболеваниях была опубликована «исповедь молодой девушки, пристрастившейся к лаудануму», где некая леди анонимно поделилась своей историей: «Лауданум погрузил меня в состояние совершенного равнодушия ко всему, что происходило вокруг; целыми днями я не делала ничего, а только лежала на диване и читала, периодически проваливалась в сон, пила чай. Мои сёстры говорили, что я постоянно находилась в ступоре и не понимала, что делаю… память моя стала ужасной».
К концу 19 века многие врачи стали выражать опасения, что опиум и его производные приносят организму гораздо больше вреда, чем пользы, и, к тому же, вызывают серьёзную зависимость. Тогда же было разработано новое обезболивающее — аспирин. Необходимость принимать лауданум по поводу и без отпала. Постепенно менялся имидж опиума и тех, кто его употребляет. Курение опиума отныне представлялось порочной привычкой, которую британцам навязали азиаты, в частности, китайцы, в рамках программы по завоеванию западного мира. Окончательную точку в опиумной эпидемии поставил акт об опасных наркотических веществах 1920-го года, который вводил жёсткий контроль за оборотом таких препаратов, как: опиум, морфий, кокаин и героин.