День Х
Ничто, как говорится, не предвещало беды. Праздничный день 9 мая в колонии начался торжественно. В гости к несовершеннолетним преступникам пришли ветераны. Беседа с ними прошла в теплой и дружелюбной обстановке. Затем был обед, а после — посещение клуба для просмотра военного фильма. В то время в воспитательно-трудовой колонии № 4 Азова насчитывалось примерно 4 сотни парней в возрасте от 14 до 18 лет. Но было несколько заключенных и более старшего возраста. Их не перевели во взрослую колонию из-за того, что они еще доучивались в местной средней школе.
Ситуация в Азовской колонии к тому моменту достигла критической отметки. Между заключенными то и дело вспыхивали разногласия, а администрация закрывала на это глаза. Естественно, многие были недовольны политикой «верхов». В общем, клубок взаимной неприязни разросся до пугающих масштабов. Усугубляло ситуацию и то, что «актив» — лояльные к администрации заключенные, пытающиеся примерным поведением скостить срок пребывания на зоне, — тоже оказался недоволен. Многим было уже 16−17 лет, а значит, скоро их ждала «взрослая жизнь» за решеткой. А с репутацией «активиста» выжить там было непросто. Причем именно эти пацаны, сотрудничавшие с администрацией, и стали лидерами будущего мятежа.
Бывший следователь Ростовской прокуратуры по надзору за соблюдением закона в исправительно-трудовых учреждениях Валерий Байбак впоследствии вспоминал, что оперативная часть колонии, которая следила за ситуацией и наблюдала за заключенными, отрицательно настроенными к администрации, имела кое-какую информацию. Байбак вспоминал: «8 мая вечером оперативники вызвали и беседовали с двумя воспитанниками из «актива». Пытались выяснить, что происходит. У одного из них даже изъяли нож. Позже выяснилось, что эти ребята были одними из организаторов бунта. Но в тот вечер опера ничего от них не добились и отпустили в отряд. Потому что это были «активисты». Даже нож не впечатлил работников оперчасти. Если бы этих двоих изолировали на день-два, это охладило бы и другие горячие головы. Восстание можно было бы пресечь очень нехитрым способом».
Известно, что кроме них во главе бунта находился 17-летний Юрий В. Он являлся литовцем и крайне отрицательно относился к русским. Кроме этого, Юрий активно пропагандировал нацистские идеи в колонии, но об этом станет известно позже…
Именно В. стал чуть ли не главным действующим лицом мятежа. Он, пользуясь большим авторитетом, разработал примитивный план бунта. По его приказу киномеханик — один из заключенных — во время показа в 3 часа дня остановил фильм и включил свет. В это же мгновение Юрий оказался на трибуне и дал сигнал к началу мятежа. Покатилась волна обезумевших малолеток. Поскольку большая часть работников колонии находилась вне ее стен из-за праздника, первая часть мятежа прошла успешно. Заключенные разгромили клуб, а также несколько цехов. После чего оказались на стройке. Здесь они вооружились заранее спрятанными трубами, арматурами и палками. После чего малолетки принялись разбивать прожекторы, стекла и крушить мебель. За короткий срок они захватили колонию. Сотрудников администрации, которых удалось поймать, заключенные сильно избили и связали. На пути заключенных оставалась лишь одна преграда — бетонный забор. С криками они пошли на его штурм. Но когда пацаны взобрались наверх, увидели, что колония уже оцеплена милиционерами. Автоматы и лающие служебные собаки напугали заключенных. Точку в бунте поставили выстрелы в воздух.
Валерий Байбак вспоминал: «Ребята посыпались с забора, как воробьи и, сметая все на своем пути, двинулись обратно в зону. Оцепили колонию очень быстро: из Азовского райотдела милиции выехали буквально все сотрудники, вплоть до канцелярских работников. Через час или два в колонию приехали начальник УВД области генерал-майор А. Н. Коновалов, начальник управления ИТУ Ю. Ф. Пшеничный, начальник колонии и его зам. Они фактически и уговорили пацанов: ребята, успокойтесь, давайте мирно разберемся, в чем проблемы?».
Мятеж угас также быстро, как и появился. Ошарашенные заключенные, осознав содеянное, тут же принялись устранять следы погрома. А милиционеры принялись расследовать причины бунта.
Марионетки
Работа предстояла трудная. Следователям требовалось не только найти зачинщиков, но еще определить, кто и как принимал участие в бунте. Ведь одни избивали сотрудников колонии, а другие просто бегали и кричали, так, «за компанию». В первую ночь было выявлено 37 наиболее опасных заключенных. Их изолировали, и с ними начала работу следственная группа (в нее, кстати, входил Валерий Байбак).
Расследование шло на протяжении полугода. Уголовное дело разрослось на 11 томов, в каждом из которых было порядка 300 страниц. Байбак вспоминал, что за это время они успели провести порядка 6 сотен допросов. Итак, благодаря дотошной и кропотливой работе, картина прояснилась. Одни юные мятежники были недовольны притеснениями, другие — боялись перевода во взрослую колонию, третьи — просто поддались стадному инстинкту. И почти никто из них не говорил о том, что хотел сбежать. Этот факт сильно удивил следователей.
Особняком стоял Юрий В. Он не боялся и не плакал (как многие из ребят), на вопросы отвечал исключительно жаргонными словами и выражениями. Тогда же стало известно о его тяге к нацизму. Правда, допрос показал, что в той идеологии он почти не разбирался, его познания были откровенно поверхностными.
По итогам следствия 10 человек были приговорены к серьезным срокам лишения свободы. Остальные отделались либо минимальными, либо вообще, как говорится, испугом. Начальника Азовской колонии уволили, как и еще несколько сотрудников администрации. Кроме этого, были немного смягчены условия. Заключенным разрешили носить спортивные костюмы вместо роб, появились дополнительные телевизоры и еще некоторые послабления.
Следователям удалось выяснить, что за спиной бунтарей стояли старшие «товарищи» — заключенные взрослых колоний из категории отрицательно относящихся к милиционерам. Они промывали мозги малолеткам в СИЗО, говоря, что СССР разваливается и нужно бунтовать. Мол, вы начните, а мы, взрослые, вам поможем. Пацаны и поверили. Но во время бунта их, конечно, никто не поддержал. Массового восстания заключенных в области не произошло. Взрослые просто со стороны следили за ситуацией. В конце концов, послабления коснулись и их зон, то есть план сработал. Всю грязную работу за взрослых сделали, по сути, дети.