Александр Спиридович — генерал-майор Отдельного корпуса жандармов, начальник Киевского охранного отделения, императорской дворцовой охраны, ялтинский градоначальник. Во время Февральской революции был арестован, но в октябре 1917-го освобожден из тюрьмы под денежный залог. В 1920 году эмигрировал во Францию. В 1950-м переехал в Америку.

Представляем вашему вниманию отрывок из книги Александра Спиридовича «История большевизма в России».

Купить полную книгу

Происшедший в России государственный переворот заставил германское правительство принять срочные меры к водворению Ленина в Россию, дабы он уже на месте принял на себя руководство всей большевистской работой. Немцы предприняли соответствующие шаги секретно, а официально выступали швейцарские социалисты Роберт Гримм и Платтен. В результате переговоров группа эмигрантов во главе с Ульяновым-Лениным и Радомысльским-Зиновьевым, всего числом 30 человек, выехала 27 марта (с.с.) из Швейцарии в Швецию в сопровождении Платтена. В поезде был также и Радек, пробиравшийся в Стокгольм.

Проехав Германию под конвоем немецких офицеров, Ленин и его спутники 31 марта прибыли в Стокгольм, где были встречены Фюрстенбергом, Воровским и шведскими социалистами. В Стокгольме, по заранее выработанному плану, в одном из отелей состоялось немецко-большевистское совещание, на котором представители германского правительства и Ленин выработали совместный план действий против России, главные основания которого заключались в свержении Временного правительства, разгроме армии, заключении мира с Германией.

Предложенный немцами план был разработан настолько подробно, что в нем имелся даже пункт о командировании в распоряжение ленинского правительства, после свержения Временного, немецких офицеров в качестве военных советников. Эти же последние должны были выбрать в России из числа военнопленных немецких офицеров надежные кадры, которые также должны были поступить в распоряжение ленинского правительства (После захвата большевиками власти это постановление было выполнено в точности: 19 ноября 1917 года германский штаб командировал в распоряжение Советского правительства старших офицеров Фриша, Боде, Заса, Циммермана, Аудерса и лейтенантов Гаазе, Клейна и Брейтца. См. «Le Complot germano-bolchéviste». Document 6).

По окончании совещания Ленин и его спутники выехали специальным поездом в Россию и прибыли в Петербург 3 апреля. Вот как описывала одна из газет того времени приезд Ульянова-Ленина: «3 апреля вечером прибыл из-за границы Н. Ленин. Для встречи изгнанника на площади перед Финляндским вокзалом собрались рабочие заводов Выборгской и Петроградской сторон, делегации от других заводов столицы и воинские части со знаменами и стягами.

У парадных комнат вокзала собрались делегации от Исполнительного комитета Совета раб. и солд. депутатов, от районных комитетов социал-демократической партии, а также от партии социалистов-революционеров, бундовцев и других социалистических групп.

На вокзале был выстроен почетный караул при оркестре музыки. Ленина на руках перенесли в парадные комнаты, где в ответ на приветствие он произнес речь. На площади он вновь обратился к толпе с речью, в которой подчеркнул, что весь мир с восхищением смотрит на Россию» («День», 5 апреля 1917 г., № 25).

Ленин устроился в роскошном особняке балерины Кшесинской, на углу Каменоостровского проспекта и Б. Дворянской улицы, и особняк сделался бюро ЦК РСДРП, как бы центром большевизма, боевым штабом Ленина. Над дворцом развевался красный флаг с инициалами партии. На балконе дворца иногда можно было видеть обращавшегося к толпе Ленина. Площадь перед дворцом стала излюбленным местом большевистских собраний. В соседнем цирке «Модерн» происходили частые многочисленные митинги, на которых выступали лучшие большевистские ораторы. Там бросались в толпу все большевистские лозунги, оттуда шла проповедь Луначарского о «боге-народе»…

Соседняя Петропавловская крепость скоро сделалась цитаделью большевистски настроенных правительственных войск. Не так далеко был и самый боевой рабочий Выборгский район, колыбель Красной гвардии.

Приезд Ленина совпал с происходившей в Петербурге конференцией представителей различных течений РСДРП, собравшихся как от столичных, так и от провинциальных организаций. Конференцию созвали по инициативе Гольденберга-Мешковского, она преследовала задачу объединения всех партийных течений.

Ленин воспользовался конференцией, чтобы сразу же заявить партии свои взгляды, и выступил с речью на следующий день после своего приезда, 4 апреля. После вступительного слова Гольденберга, призывавшего к объединению, Ленин произнес большую речь, в которой нападал на правительство, требуя его свержения; нападал на Совет депутатов за поддержку правительства, считая это подрывом революции и «продажей интересов народных масс»; нападал и на большевиков и «Правду», находя их тактику недостаточно революционной; оборонцев называл изменниками.

В заключение своей длинной, довольно скучной речи Ленин потребовал захвата власти. Он рекомендовал «сбросить лохмотья социал-демократии и облечься в истинно революционные одежды коммунизма», создать вместо «прогнившей старой социал-демократической партии» новую организацию коммунистов.

Речь Ленина удивила аудиторию, многих привела в полное недоумение, многих — в негодование. Его часто перебивали. Присутствовавшая на собрании Коллонтай стала было защищать некоторые положения Ленина, но успеха не имела. Выступавшие после Ленина ораторы критиковали его взгляды, находили их совершенно неприменимыми к России, несоответствующими моменту, вредными для дела революции. Единственное объяснение странным речам Ленина находили в том, что он отвык от России, утратил понимание русской жизни и отошел не только от всей партии, но даже и от большевистской фракции.

На следующий же день Ленин впервые выступил в Совете рабочих и солдатских депутатов, что привлекло в Таврический дворец массу солдат. Ленин говорил о Советах, о необходимости передачи им власти, об аграрном вопросе, о необходимости опубликования секретных дипломатических документов, затронул попутно и еще много тем.

Аудитория принимала речь враждебно; то и дело слышались возгласы «Вон!», «Не желаем!», «Поезжайте в Германию!». Говоривший после Ленина Церетели разбил выставленные им положения, указал на их неприменимость и объявил от имени Совета ленинскую пропаганду вредной, считая ее ударом по революции.

Эти первые выступления Ленина показали, насколько недоброжелательно относились различные круги к его приезду. Его путешествие в «запломбированном вагоне», странные речи — всё настраивало против него. У простонародья это выказывалось еще более явственно. Чуждый теорий простой человек понимал, что если немцы позволили Ленину во время войны проехать через их страну в специальном поезде, то тут есть их интерес. И эпитеты «немецкий шпион», «провокатор», «вильгельмовский посланец» можно было слышать в первые дни после приезда Ленина по его адресу постоянно и везде.

Шестнадцатого апреля враждебное по отношению к Ленину настроение продемонстрировала грандиозная манифестация инвалидов войны. Несколько тысяч больных, раненых и изувеченных воинов направились к Государственной думе. Негодующие крики возмущения приездом немецкого агента неслись по адресу Временного правительства с требованиями возврата Ленина в Германию. «Назад в Германию!», «Шпион!» и «Провокатор!» оглашали воздух.

Успокаивать манифестантов вышли Церетели и Родзянко. Первый стал защищать Ленина, взывал к свободе мнений, но толпы не переубедил и вынужден был удалиться. Второй задобрил демонстрантов земным поклоном их храбрости и подвигам…

Недоброжелательное настроение толпы по отношению к Ленину и большевикам проявилось на многочисленных митингах и собраниях, имевших место в день праздника пролетариата 1 Мая (или 18 апреля c. с.). На Марсовом поле около большевистских ораторов было менее всего народу. Выступивший в Мариинском театре Розенфельд-Каменев, призывавший к единению с германским пролетариатом, успеха не имел. Сам Ленин, выступавший на многотысячном митинге на Пороховых в миролюбивых тонах и приглашавший рабочих готовиться к принятию власти и диктатуры пролетариата, был принят холодно. Видимый успех в тот день был на стороне противников большевиков, ораторов Совета рабочих и солдатских депутатов, самые злободневные лозунги которых, однако, совпадали с лозунгами большевиков. Так на фронтоне Зимнего дворца были водружены колоссальные надписи «Да здравствует мир!» и «Да здравствует Интернационал!».

С приездом в Россию Ульянова-Ленина организационная и пропагандистская работа большевиков пошла гораздо интенсивнее и более планомерно. Центром работы был Петербург, за ним шел Кронштадт, получивший после революции особое значение благодаря матросам, затем Москва и провинция. Армия занимала особое положение.

Главным проводником пропаганды являлись партийные издания во главе с «Правдой», редактирование которой Ленин взял на себя. Он же редактировал и «Социал-демократа» и «Солдатскую Правду». Партия приобрела издательство «Прибой», которое было передано в ведение Центрального Комитета. К маю партия имела уже, кроме «Правды», множество периодических изданий. Кроме того, в Петербурге выходила «Новая Жизнь» Максима Горького, большевистский и германофильский орган, на издание которого Горький в течение лета получил от лидера немецкой социал-демократии Шейдемана крупную субсидию.

Придавалось особое значение устной пропаганде и особенно агитации, неутомимо работал сам Ленин, появляясь на различных собраниях. Так, 22 мая он выступил на I Съезде крестьянских депутатов и развивал тезисы о необходимости захвата власти, организации беднейших крестьян и устройстве образцовых коллективных хозяйств. Однако ни Ленин, ни большевики вообще на крестьянском съезде успеха не имели, им даже не дали возможности выступить с отдельным докладом по аграрному вопросу и не дали места в будущем исполнительном комитете.

Третьего июня Ленин выступал на открывшейся 30 мая конференции фабрично-заводских комитетов. Здесь уже доминировали большевики, царило большевистское настроение. Ленин развил перед собранием столь важный для рабочих вопрос о рабочем контроле. Он говорил: «Чтобы контроль над промышленностью действительно осуществлялся, он должен быть рабочим. Чтобы во все ответственные учреждения входило большинство рабочих, а администрация давала отчет в своих действиях перед всеми наиболее авторитетными рабочими организациями. Добивайтесь, товарищи рабочие, действительного контроля, а не фиктивного и все резолюции и предложения такого фиктивного, бумажного контроля самым решительным образом отметайте!» («Правда» от 16 (3), июня 1917 г., № 372).

В конце занятий конференция избрала Центр санкт-петербургских фабрично-заводских комитетов из 25 человек, в котором преобладали большевики.

Усиленно вели пропаганду также и другие лидеры большевизма. Почти на всех важнейших собраниях выступал Зиновьев. На специальном митинге он читал реферат «Война и Революция». Коллонтай выступала с рефератом «Старый и новый Интернационал», часто говорили Урицкий, Каменев и другие.

Помогал много своей демагогической пропагандой «народа-бога» Луначарский, сеявший семена ненависти к интеллигенции, обычной культуре, всему тому, что признано цивилизованным миром. В его льстившей толпе проповеди политическая диктатура пролетариата обращалась в диктатуру пролетарско-научную, пролетарско-моральную; создавался знаменитый «пролеткульт». Ленин, еще недавно столь грозно выступавший против философского новаторства Луначарского, быстро понял, сколь полезна в тот момент эта проповедь, и в этом понимании Ленина полезности демагогии лежало начало будущей карьеры Луначарского.

Открыто вели большевистскую германофильскую пропаганду в Петербурге и немецкие агенты: профессор швейцарец Роберт Гримм, Анжелика Балабанова и Раковский, из которых первый вскоре благодаря перехваченной переписке уличен в работе на Германию и выслан из России.

Пропаганда велась почти исключительно среди рабочих кругов и солдат. Через солдат она естественным путем перешла затем и на крестьянство. Но очередной и главной задачей стало воздействие на войска. Туда обратились и с литературной, и с устной пропагандой, туда же были употреблены и большие денежные суммы. «Только глупый солдат, — писали из полков домой, на родину, — не умеет заработать ныне от 15 до 30 рублей в день, не выходя из казармы, а если на улицу выходишь, то платят и больше».

Массы прокламаций распространялись по частям Петербургского гарнизона, в Кронштадте, Москве и по всем пунктам, где существовали большевистские организации, и отсылались на фронт.

В апреле Центральный Комитет партии выпустил «Воззвание к солдатам всех воюющих стран». Выразив мысль, что война может кончиться только при условии перехода власти в руки Советов, прокламация призывала рабочих всех стран добиваться этого. В апреле же, 15-го, вышел первый номер «Солдатской Правды», а в мае на Северном фронте стала выходить «Окопная Правда», первый номер которой с восторгом встретила главная «Правда».

Немцы дополняли большевистскую литературу своими специальными изданиями. Так, из Вильны в большом количестве экземпляров распространялся по русским войскам «Товарищ». Это было отличное в типографском смысле издание, на хорошей бумаге, с хорошими иллюстрациями, умно подававшее солдатам весь информационный материал, натравливавшее их на союзников, на Временное правительство и старавшееся привлечь к немцам. В газете нередко можно было встретить стихотворения Пушкина; в июне печатался рассказ Горького; карикатуры на русских союзников носили печать большого таланта. Издавали немцы также газету «Фронт».

Литературная пропаганда среди солдат дополнялась живым словом. Большевистские ораторы, не довольствуясь общей пропагандой, проникали в войсковые части, где и вели агитацию. Ловко входили они в доверие к солдатам, осторожно пуская в солдатскую среду свои лозунги и не стесняясь в опровержении возводимых на них молвою обвинений. «…Лгут на большевиков те, кто утверждает, будто они за сепаратный мир! Лгут те, кто утверждает, будто большевики предлагают просто бросить винтовку!» — так восклицал Зиновьев на митинге в Измайловском полку в середине апреля.

Сотни агитаторов и пропагандистов устремились на фронт, сея смуту…

Купить полную книгу



Сборник: Бенито Муссолини

Сто лет назад итальянцы первыми попали в ловушку под названием «фашизм», поверив в своё грядущее величие.

Рекомендовано вам

Лучшие материалы