Империя наносит ответный удар
После блестящей кампании в Италии в 1706 году, в ходе которой принцу Евгению удалось спасти Турин от взятия французами, а Савойю от выхода из войны, союзники задумали перенести пламя войны на территорию Франции, ведь, казалось, только это заставит Людовика XIV и его министров пойти на мир. Успехи союзников в 1706 году подавали надежду на скорое окончание войны, но чтобы переломить её ход, нужно было добиться успеха в Испании, контроль над которой и был причиной всеевропейской войны. О захвате Испании, в свою очередь, можно было не мечтать, пока там присутствовали французские войска — победить их силами небольших экспедиционных корпусов не представлялось возможным. Отвлечь королевскую армию можно было одним способом — вторжением в саму Францию. Эту идею особенно горячо приветствовали в Лондоне, справедливо полагая, что от захвата Пиренеев англичане выиграют больше всех.
[Сборник: Война за испанское наследство]
Для вторжения во Францию у союзников де-факто существовало только два стратегических направления. Первый путь пролегал через Фландрию, но неминуемо упирался в укреплённые линии, занятые французами в начале 18-го века и насчитывавшие десятки крепостей и фортов. Вторая дорога пролегала из Италии в Прованс и Дофине. Этим путём некогда пользовались ещё римляне, вот и на этот раз было принято решение атаковать с этой стороны.
Успехи принца Евгения в кампании 1706 года отдали в руки коалиции всю Северную Италию, которая могла стать надёжным плацдармом и опорной базой для интервенции во Францию. Впрочем, из Пьемонта была ещё одна дорога — на юг, к Риму и Неаполю. Австрийцы стремились развить успех именно в этом направлении, чтобы попытаться присоединить Неаполитанские владения. Возник конфликт интересов, верх в котором взяли англичане, ведь без морской блокады помышлять о взятии Неаполя, как и прочих морских городов Италии, было бессмысленно. Вторжение в Прованс было признано более приоритетным, а последующие осада и взятие Тулона — главной морской базы французов в Средиземноморье — должны были переломить ход войны в кратчайшие сроки.
Возглавить сухопутные силы вторжения предстояло принцу Евгению, который был совсем не в восторге от перспективы 180-километрового марша по узкому приморскому дефиле со всей армией, артиллерией и припасами. Полководец предпочёл бы наступать севернее на Лион и Гренобль, однако, англичане настояли на своём.
Всю весну Евгений Савойский со своим дальним родственником Виктором Амадеем собирали войска с зимних квартир и наращивали силы. Ни в апреле, ни в мае 1707 года движение так и не началось — сухопутные силы должны были действовать только в согласии с англо-голландским флотом, так что до середины мая, когда корабли вышли из Ривьеры, ни о каких активных действиях говорить не приходилось.
Для командующего обороной Прованса маршала де Тессе планы союзников до последнего момента оставались неясными. Немецко-пьемонтские войска заняли альпийские перевалы и могли угрожать Центральной Франции наравне с Провансом. Только предоставленная шпионами информация о том, что савойская гвардия двинулась по дороге на Тулон в начале июня, заставила Тессе стянуть все силы для обороны юга.
Старт кампании
Из-за активных действий французов в Испании, которым в начале кампании 1707 года удалось нанести крупное поражение англо-португальским войскам, флот союзников был вынужден отправиться на помощь последним, задержав начало кампании на целый месяц. Только 13 июня 1707 года англо-голландский флот вышел в море, держа курс на Тулон, а союзная армия начала своё движение в Прованс. Марш на суше осложнялся особенностями рельефа и дорожной системы региона, так что 30-тысячная армия была вынуждена идти четырьмя отдельными корпусами, которые выдвигались с разницей в один день.
Только 9 июля была отбита Ницца, находившаяся в руках французов с начала войны. Следующим крупным препятствием на пути армии союзников была река Вар, которую им удалось форсировать с ходу под прикрытием союзного флота. Несколько батальонов французской пехоты и отряды милиции были рассеяны или отброшены за реку. Путь на Тулон был свободен, и теперь, казалось, ничто не мешает Евгению и Виктору Амадею бросить все силы для овладения им. Но не тут-то было.
Дело в том, что марш союзников пришёлся на самый разгар итальянского лета, что очень скоро ощутили на себе солдаты и офицеры армии. Несмотря на днёвку, к середине июля в состоянии боевой готовности находилась едва ли половина союзной армии. Страшная жара не давала пощады, недоставало еды и воды, а форсированный марш истощил людей до предела, так что целую неделю драгоценного времени Савойским пришлось потратить на то, чтобы привести армию в порядок. У Тулона армия союзников появилась только 26 июля, пройдя 170 км за 12 дней, что даже с учётом остановки было неплохим показателем для той эпохи.
Начало осады
Пока союзники двигались к Тулону, французы деятельно готовились к обороне. Маршал Тессе стягивал к городу все наличные силы, вокруг Тулона спешно прокладывались траншеи, усиливались уже существовавшие укрепления. И без того сильная крепость была окружена целой системой фортов-лагерей, прикрывавших ключевые точки на подходе к городу. Подойдя 26 июля к городу, союзники обнаружили, что он отлично подготовлен к обороне, а природные препятствия усилены инженерными сооружениями. Было ясно, что взять город с наскока не получится.
Принц Евгений призадумался: у него не было решающего превосходства в силах (соотношение 3 к 2 сложно назвать оптимальным в таких условиях), город даже не был целиком окружён, а в тылу уже маячили французские войска, грозившие отрезать армию от её баз в Пьемонте. Времени на долгую осаду не было, а штурм грозил обернуться бессмысленным побоищем. Тогда командующий созвал военный совет, куда пригласил адмирала Шовелла (командующего англо-голландским флотом) и других командиров, чтобы выработать единый план действий и принять решение о штурме или отступлении. Полководец колебался, но Шовелл убедил его остаться у стен и попытаться овладеть городом.
Ключом к Тулону с суши были два пункта, расположенные чуть севернее крепости: гора святой Екатерины и лагерь святой Анны — обе позиции были отлично укреплены и снабжены, так что без обладания ими нечего было и думать о дальнейшей блокаде. Именно с овладения одним из этих пунктов предлагал начать британский адмирал. Атака была назначена на 30 июля.
В день атаки Евгений Савойский отправил на штурм горы святой Екатерины почти 8 тыс. солдат, которые под ураганным огнём с соседних высот смогли овладеть высотой. Осада продолжилась. Теперь на свежеприобретённых позициях предстояло оборудовать батареи, из которых можно было бы начать обстрел самого Тулона. Артиллерия и боеприпасы подвозились морским путём, однако от берега до позиций их приходилось тащить долгие 12 км, в том числе по узким тропам под непрерывным обстрелом противника.
Вобановская система
Первые батареи, расположенные ближе к воде, были открыты уже через 5 или 6 дней, однако этого было недостаточно, и на самой горе работы продолжались с прежней спешкой, так что вскоре там были размещены ещё две батареи тяжёлых орудий, а 7 августа была завершена параллельная траншея — первый шаг на пути к взятию любой крепости во времена принца Евгения. Тогда в Европе господствовала так называемая вобановская система (по имени главного инженера Людовика XIV Себастьяна де Вобана) постройки и атаки крепостей. Большинство французских крепостей в то время уже были перестроены в соответствии с этой системой — появляются хорошо знакомые нам по Петропавловской крепости в Петербурге бастионы, куртины, равелины, гласисы и так далее.
Соперники Франции, видя успехи в её фортификационном строительстве и взятии крепостей, быстро переняли новую систему, которая триумфально шествовала по Европе до середины 19-го века. Осада укрепления начиналась с закладки больших батарей для подавления неприятельской артиллерии. Затем, когда пушки противника были принуждены замолчать, приступали к созданию траншей, которые кольцом обвивали крепость, постепенно подступая всё ближе. Такие траншеи называли «параллельными» или просто «параллелями». Открытие первой параллели означало начало блокады крепости, но до завершения осадных работ было ещё далеко: нужно было монтировать новые батареи, прокапывать перпендикулярные траншеи подступа, чтобы сформировать следующую параллель. Осада могла длиться несколько месяцев, прежде чем неприятель (зачастую больше измождённый голодом чем устрашённый подводом траншей) капитулировал.
Под Тулоном у союзников не было возможности провести под стенами крепости даже двух-трёх месяцев, не говоря уж о большем сроке. Действовать нужно было быстро, решительно и энергично, но главное, что требовалось от осаждающих, чтобы все работали сообща и каждый знал своё дело. Евгений Савойский напрягал все силы, чтобы найти выход из сложившейся ситуации, пока французы наращивали силы и беспокоили сообщения союзной армии. Маршал де Тессе, опасаясь какого-нибудь сюрприза от принца Евгения, решил сам потревожить неприятельские позиции.
Видя, что огонь артиллерии не помогает подавить вражеские батареи и остановить прокладку траншей, французский командующий организовал вылазку силами почти 10 тыс. солдат, сведённых в три отряда. На рассвете 15 августа 1707 года французы высыпали из города и бросились в атаку. Захваченные врасплох, союзные войска подались было назад, но ситуацию удалось стабилизировать своевременным вводом резервов. Атака была отбита, хотя и обошлась союзникам недёшево — из строя выбыли около 800 человек, французы не досчитались 300 солдат и офицеров.
Вылазка осаждённых не остановила инженерные работы вокруг крепости, которые вскоре дали свои плоды: были взяты два приморских укрепления — форты св. Маргариты и св. Людовика, прикрывавшие от атаки с моря путь к гавани. Теперь ничто не мешало союзникам начать обстрел города с воды, который должен был быть более чем жестоким: союзный флот насчитывал более 40 линейных кораблей и несколько десятков мелких судов (более 1,5 тыс. орудий). Положение дел под Тулоном серьёзно встревожило короля Людовика, так что тот приказал перебросить на юг войска с других стратегических направлений — Испании, Фландрии и Германии, намереваясь разделаться с неугомонным принцем Евгением.
Любопытно, что именно в этот момент, когда, казалось, взятие города наконец-то стало реальной перспективой, а успехи союзников под Тулоном были более чем ощутимы, Евгений Савойский принял решение… снять осаду крепости и поспешно ретироваться с территории Франции! Решение было принято бесповоротно, и ни герцог Савойский, ни адмирал Шовелл не смогли разубедить командующего. Отступление было назначено на ночь 21 августа 1707 года.
Снятие осады
Утром 21 августа союзный флот произвёл мощную бомбардировку гавани Тулона и прилежащих к ней кварталов, после чего на корабли начали грузить больных, раненых, тяжёлую артиллерию и разный необходимый скарб. Затем от Тулона двинулись колонны союзных войск — армия снова была разделена на несколько корпусов, чтобы избежать заторов на узких приальпийских дорогах. В Пьемонт войска возвращались тем же путём, что и наступали — через реку Вар и Ниццу, куда основные части армии прибыли 31 августа. По дороге войска грабили и сжигали всё, что нельзя было унести с собой — своеобразная месть за многочисленные разорения немецких и итальянских земель французами во время кампаний прошлых лет. 16 сентября 1707 года объединённая немецко-пьемонтская армия вошла в Турин.
На возвращении в Турин кампания, впрочем, не закончилась: Евгений был полон энергии, а сентябрь в Италии ещё вполне располагал к боевым действиям. Принцу стало известно, что последние удерживаемые французами в Италии крепости (совсем не последние при этом по своему значению) Суза, Кьомонте и форт Катина заняты лишь небольшими гарнизонами, которые точно не ожидают нападения в ближайшее время. Благодаря решительным действиям командующего крепости были блокированы и через несколько дней осады взяты. Дольше всех держалась цитадель Сузы, капитулировавшая только 3 октября.
Захват последних французских крепостей надёжно запер Италию от вторжений с запада — альпийские проходы теперь находились в руках союзников, и, чтобы развить наступление на этом направлении, нужно было постараться. Тессе попытался было оказать помощь Сузе, но путь ему преградили войска Виктора Амадея, так что маршалу пришлось отступить. На этом кампания в Северной Италии и Южной Франции считается оконченной.
Позорный разгром Савойского?
Над крепостью ещё не успел развеяться дым, как союзники принялись винить друг друга во всех промахах. Кампания союзников во Франции, закончившаяся неудачной осадой Тулона, долгое время находилась под влиянием английской историографии, которая приписывает все ошибки этого похода нерешительности Евгения Савойского и его помощника герцога Виктора Амадея. На Альбионе ещё с 18-го века распространена точка зрения, что англичане сделали всё возможное и даже больше, а вялые и бездарные действия принца Евгения свели успех на нет. Но что, если отойти от устоявшихся стереотипов и взглянуть на события лета 1707 года под другим углом?
С одной стороны, Тулонскую кампанию действительно можно назвать неудачной — овладеть этой морской гаванью не удалось. А что же с другой стороны? Во-первых, главной целью союзников было отвлечение французов от других стратегических направлений. Как мы знаем, после взятия фортов св. Маргариты и св. Людовика французское правительство обратило самое пристальное внимание на осаду Тулона, что изменило расклад сил на остальных фронтах. Из Испании, например, были выведены 6 тыс. человек, которые должны были участвовать во французском наступлении после победы при Альманце. Во Фландрии маршал Вандом также лишился значительного численного превосходство над Мальборо и был вынужден отказаться от активных действий. Это ещё сыграет свою роль в кампании 1708 года.
Во-вторых, главной целью англичан было установление морского господства в Средиземноморье, что давало не только стратегические преимущества, но и открывало доселе невиданные перспективы торговых связей со странами Востока. Лишение французов главной морской базы в регионе и её занятие англичанами были только одним из способов добиться превосходства на море. Дело в том, что во время морской бомбардировки Тулона англо-голландский флот активно использовал зажигательные ядра, что привело к впечатляющим результатам: когда французы попытались оценить состояние флота, то стало ясно — оценивать больше нечего. Средиземноморский флот Франции перестал существовать, так что до самого конца войны союзники безраздельно властвовали в регионе, ведь соперников у них не осталось.
В-третьих, блокада французского флота в Тулоне, а затем его уничтожение сыграли на руку и австрийцам. Отдельный корпус, посланный на юг Италии, неожиданно добился своей цели — имперским войскам удалось захватить Неаполь, а затем ещё несколько важных испанских крепостей (Неаполитанское королевство находилось во власти испанских королей) в этом регионе. Кроме того, союзники сумели взять под контроль Альпы, что делало возможности французов на этом направлении ещё скромнее.
В-четвёртых, взятие Тулона могло только ухудшить положение союзников, как бы это парадоксально не звучало. Дело в том, что к городу уже вовсю направлялись французские войска, а значит он, скорее всего, снова оказался бы блокирован с суши. У поредевшей армии союзников было не так много шансов одержать верх на поле боя, а осадное искусство французов могло быстро нивелировать преимущества местности. Оставшаяся без защиты Савойя очень скоро стала бы добычей французских солдат (как уже бывало ранее), что вновь изменило бы баланс сил в войне.
Конечно, осада Тулона не самый героический и доблестный для союзников эпизод войны за Испанское наследство. Их потери составляли до 10 тыс. человек раненых, убитых, умерших от ран и дезертировавших. Для британского флота Тулонская экспедиция неразрывно связана с ещё одним событием — гибелью 22 октября 1707 года нескольких английских кораблей, возвращавшихся на Альбион из Средиземноморья. В кораблекрушении погибли более 2 тыс. матросов, среди которых был сам адмирал Шовелл.
Однако, если принять во внимание, что кампания велась тремя командующими в очень непростых климатических и географических условиях, на чужой территории, против бывалого и искушённого противника, а её последствия были замечены во всей Европе — от Португалии до Нидерландов, — то вряд ли правомерно считать поход 1707 года провалом и уж тем более винить в нём Евгения Савойского. Гениальный полководец не только потеснил французов, но и сумел спасти армию, вовремя сняв осаду Тулона. На этом, впрочем, его свершения не закончились.