Только с третьей попытки убийца была признана виновной и отправлена в сумасшедший дом тюремного типа, где покончила с собой. С подробностями — ведущие передачи «Не так» радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Кузнецов и Сергей Бунтман.
А. Кузнецов: Началась эта история в достаточно неблагополучном районе Парижа.
С. Бунтман: Гут д’Ор.
А. Кузнецов: Да. 5 апреля 1905 года в одну из больниц прибежала молодая женщина с маленьким ребенком на руках, у которого налицо были все признаки удушья: посиневшее лицо, губы и так далее. Естественно, этот случай заинтересовал врача, он стал расспрашивать. И женщина, мать ребенка, назвавшаяся Шарлез Вебер, поведала ему очень странную историю. В этот день она со своей свояченицей и шестимесячным сыном была в гостях у родственницы — Жанны Вебер. После обеда Жанна сказала, что ей нездоровится, и попросила женщин сходить в магазин и купить что-нибудь для нее. Дамы согласились, вышли на улицу. По пути одна вспомнила, что оставила кошелек дома (то есть не прошло и пяти минут), вернулась. Вторая осталась ждать на улице. Ждала-ждала — никого нет. Решила тоже подняться в квартиру. И что она видит? Ее малыш лежит на кровати с посиневшим лицом и пеной у рта, а Жанна Вебер сидит рядом и держит руки под детской рубашечкой. Подозрительно, не правда ли?
С. Бунтман: Еще как!
А. Кузнецов: Врач стал расспрашивать дальше. Оказалось, что буквально за последние несколько недель вот в этом самом многочисленном семействе Веберов одна за другой произошли несколько детских смертей, причем с достаточно схожими симптомами. 2 марта погибла восемнадцатимесячная Жоржетт, через неделю с небольшим — двухлетняя Сюзанна, 28 марта умер семилетний сын самой Жанны, Марсель. И во всех случаях рядом находилась наша героиня.
С. Бунтман: Неужели никому из родственников это не показалось странным?
А. Кузнецов: Этот же вопрос Шарлез Вебер задал и доктор. «Да, после смерти третьей девочки, Жермен, мы начали подозревать Жанну, но когда умер ее собственный сын, наши подозрения рассеялись», — ответила она.
Так или иначе, но о странных обстоятельствах смерти детей врач сообщил комиссару. Началось следствие.
И вот здесь мы подходим, скажем так, к злому гению всей этой жуткой истории, которая, к сожалению, будет иметь продолжение, — к опытному судебному медику, человеку с репутацией, Леону-Анри Туано.
В качестве эксперта Туано взялся за это дело. Он осмотрел спасенного Мориса, а также эксгумированные и вскрытые трупы Жоржетт, Сюзанны, Жермен и Марселя и сделал заключение, что никаких серьезных оснований подозревать насильственную смерть нет. Лишь в случае с Морисом доктор Туано допустил возможность попытки удушения, в остальных случаях — нет.
С. Бунтман: То есть обвинять Жанну Вебер на основании одного-единственного заключения было абсурдно.
А. Кузнецов: Конечно, поскольку это не более чем подозрение.
Против Жанны Вебер возбудили уголовное дело. 29 января 1906 года она предстала перед судом. Однако поддержка, с одной стороны, судебных медиков, а с другой — известного адвоката Анри-Робера, сделала свое дело: присяжные Жанну оправдали.
С. Бунтман: Несколько слов об Анри-Робере. Парижский корреспондент газеты «Нью-Йорк таймс», когда писал отчет об этом процессе, дал ему такую характеристику: «Исключительно успешный юрист, любимый адвокат криминальных кругов, который уже спас бесчисленное количество голов от гильотины».
А. Кузнецов: Публика, которая в начале суда над Жанной Вебер была настроена очень враждебно, быстро поменяла свое отношение. Из зала ее выносили чуть ли не на руках. Настоящий триумф.
Однако родственники, муж и многочисленное семейство Веберов, Жанну не приняли. В результате она уехала из Парижа и на некоторое время пропала. Вынырнула через год с небольшим, в апреле 1907 года, в самом-самом центре Франции — в департаменте Эндр.
С. Бунтман: При ужасных обстоятельствах.
А. Кузнецов: Да. К доктору обратилась маленькая девочка, которая рассказала, что ее младший брат Огюст Бавузэ плохо себя чувствует, и попросила его как можно скорее оказать помощь. Выслушав девочку, расспросив о симптомах болезни, врач дал ей слабительное для брата, а сам отправился в гости.
На следующее утро к доктору пришел отец мальчика. Он был уверен, что с ребенком случилось что-то очень серьезное. Врач немедленно отправился навестить больного, но когда приехал, тот уже скончался. Чувствуя угрызения совести (ведь вчера, вместо того чтобы навестить пациента, он отправился в гости), доктор решил произвести полный осмотр. Сняв рубашку с уже мертвого ребенка, он тут же обнаружил очень странную бороздку на шее. Правда, засомневался, поскольку воротничок рубашки довольно туго облегал шею мальчика.
Также врач заметил, что ребенка уже обмыли. На вопрос: «Зачем?», женщина, сожительница отца, ответила, что его вырвало и он был грязным.
С. Бунтман: И вновь смерть сочли естественной?
А. Кузнецов: Да. Однако сестра погибшего Огюста не поверила в это. В отсутствие сожительницы она порылась в ее вещах и обнаружила связку газетных вырезок за 1906 год о процессе по делу Жанны Вебер, где были напечатаны ее портреты. Увидев это, девочка сразу же поняла, что мадам Мулине, ее новоиспеченная мачеха, и есть главная героиня описываемых событий. Спрятав свою находку, девочка отправилась к местному следователю. 23 апреля против Жанны Вебер вновь возбудили уголовное дело.
С. Бунтман: И опять Анри-Робер и Туано?
А. Кузнецов: Конечно. Профессиональная репутация…
С. Бунтман: И опять оправдательный вердикт?
А. Кузнецов: Да. Ну, а дальше совершенно жуткий финал…
С. Бунтман: Еще через год, в мае 1908 года. На этот раз на северо-востоке Франции, в департаменте Мез.
А. Кузнецов: Да. Со своим новым сожителем, штукатуром, Жанна Вебер остановилась в небольшом городке. Вечером ее муж ушел на работу, а она осталась в трактире играть с сыном хозяина. Когда пришло время ложиться спать, Жанна попросила трактирщика, чтобы он разрешил своему сыну Марселю остаться ночевать вместе с ней, поскольку она очень боится темноты. Тот согласился. Ближе к полуночи один из постояльцев трактира услышал крик ребенка, побежал за хозяином. Когда через несколько минут они ворвались в комнату, то обнаружили уже бездыханного мальчика и несколько окровавленных носовых платков. Вызвали полицию…
С. Бунтман: А откуда кровь? Ведь раньше у жертв ее не было.
А. Кузнецов: Когда Вебер душила ребенка, он прикусил язык. Это сразу же дало обильное кровотечение.
Ну, а дальше, собственно, уже не было никаких сомнений. Личность Жанны Вебер была быстро установлена.
С. Бунтман: Она предстала перед судом?
А. Кузнецов: Нет. Доводить дело до третьего суда не стали, признали ее невменяемой и упрятали в психиатрическую больницу тюремного типа. Через пару лет она умудрилась оттуда сбежать, но ее довольно быстро поймали и отправили обратно. В 1910 году Жанна Вебер покончила с собой — задушила себя собственными руками.