Изначальное положение
Сказать, что Петр не имел поддержки даже среди дворянства, которому он даровал неслыханные привилегии, это ничего не сказать. И не надо думать, что император рассорился со всеми за те самые 186 дней, что занимал престол. Нет. Все началось гораздо раньше. В первый раз Петра пытались свергнуть еще в тот момент, когда он даже не был императором. Первый заговор датируется 1757 годом, когда резко ухудшилось самочувствие его тетки Елизаветы Петровны и императрица находилась при смерти. Затеял его всесильный канцлер Алексей Бестужев-Рюмин при поддержке нескольких высокопоставленных генералов и придворных. Судя по всему, Бестужев пытался дискредитировать Петра с целью передачи власти его трехлетнему сыну Павлу под регентством Екатерины. План провалился, а Бестужев попал в опалу выздоровевшей императрицы, которая отправила канцлера в ссылку.
Вот только Петр и сам прекрасно справился со своей дискредитацией. И дело не в том, что он был психически больным олигофреном, который целыми днями играл в солдатиков и иногда развлекался тем, что вешал крыс, которые этих солдатиков ели. Такой образ стремились создать участники дворцового переворота и мемуаристы из окружения Екатерины. Вот только императоры, страдающие умственной отсталостью, не издают за 186 дней правления 192 указа и не занимаются реформами. Петр хотел реформ, но, кажется, не очень понимал, зачем именно они нужны. Упустил он из вида и еще одну очень важную деталь.
Почти весь XVIII век Россия прожила с хаотичной системой престолонаследия. Знаменитый указ Петра I способствовал криминализации этого процесса. Если четкой схемы нет, а наследник назначается личным указом императора, то за отсутствием какого-либо документа о назначении любой человек, севший на престол, может считаться нелегитимным, а любой претендент имеет законные основания заявлять свои претензии на престол. Иными словами, твою власть обеспечивает не закон, а твоя же способность договориться с элитой. Ты, конечно, значишься самодержцем и имеешь абсолютную власть, но ты не должен ущемлять интересы определенных групп своих подданных: гвардии, военного руководства, придворных. Долгое и успешное правление в России в XVIII веке получилось у тех, кто умело с этими кругами договорился. Петр III этого не понимал. Да, он дал дворянству невероятные привилегии, которых у того не было. Он освободил дворян от службы, расширил их имущественные права, разрешил им беспрепятственно и по своему усмотрению выезжать из империи в любом направлении.
Самодискредитация
И при этом у верхушки дворянства Петр больше забрал, чем дал. Его полной дискредитации способствовали три вещи: внешняя политика, церковная политика и странный, с точки зрения российского дворянства, ближний круг. С внешней политикой все понятно. Петр заключил позорный мир с Пруссией, превратив в поражение уже выигранную войну. Это решение воспринималось как предательство национальных интересов. Все приобретения Семилетней войны, добытые кровью и жизнями солдат, были перечеркнуты по прихоти императора, который хотел угодить главному противнику в этой самой войне. Но если бы дело ограничилось только этим. Петр замыслил безумный по своей сути поход в Данию, чтобы отвоевать у нее Шлезвиг. Важно, Шлезвиг Петр хотел захватить не для России, а для родной Голштинии. И в этот поход император намеревался отправиться сам во главе гвардии. Гвардии, которая всегда была опорой трона и время от времени свергала неугодных ей императоров. Гвардии, которая ни в какой поход идти, разумеется, не хотела.
Церковная реформа. Считается, что именно над ней Петр думал в последние два месяца своего правления. Идея состояла в том, чтобы реформировать православную церковь по лютеранскому образцу. Вроде как с сохранением Синода. Это какое-то концентрированное безумие. Насадить духовенству чуждые ему порядки, сохранив при этом государственный контроль над церковными делами. Стоит ли объяснять, что духовенство было остро против этого.
Наконец, окружение. Фактор не решающий, но важный. В ближний круг императора вошли преимущественно люди приезжие. Двое родственников: принцы Георг Людвиг Гольштейн-Готторпский и Петр Август Фридрих Гольштейн-Бекский, а также воспитатель Якоб Штелин и возвращенный из ссылки Бурхард Миних. Выбор советников — прерогатива императора, вот только такое обилие пруссаков при дворе подогрело слухи о том, что Петр вот-вот отдаст страну под управление своего кумира Фридриха Великого.
Могло ли быть иначе?
Важное обстоятельство: у Петра не имелось внушительного списка опасных родственников. От многочисленного потомства Алексея Михайловича к 1762 году осталось всего два человека. Сам Петр и его семилетний сын Павел. И единственной альтернативой Петру была его жена — Екатерина Алексеевна. Вариант с Екатериной-регентом при маленьком Павле с каждым днем становился все более предпочтительным, но у Петра все еще оставался козырь в рукаве. Он вроде бы планировал развод. Идея состояла в том, чтобы отправить Екатерину обратно в Цербст (хотя ее там никто уже и не ждал) и жениться на фаворитке — Елизавете Воронцовой. Именно риск развод подталкивал Екатерину к тому, чтобы ускориться. Но осуществи Петр задуманное в апреле, а не после похода на Данию (как он планировал), и все могло бы повернуться иначе.
Второй момент, когда все могло измениться — июнь-июль 1762-го года. Петру, впрочем, еще в мае говорили о зреющем заговоре и о желании его жены захватить власть, но он не верил. Впрочем, даже в самый критический момент император, наверное, еще мог бы изменить положение дел в свою пользу, если бы не банальная растерянность. Он дважды не послушал советов Миниха. 9 июля, в день переворота, были назначены грандиозные торжества в Петергофе в честь именин императора. Миних советовал государю, находившемуся в Ораниенбауме, ехать оттуда не в Петергоф, а в Петербург, отменив торжества ввиду угрозы престолу. Петр его не послушал.
Уже в Петергофе выяснилось, что столица, гвардия и Сенат присягнули Екатерине. Миних посоветовал Петру бежать в Кронштадт к верным ему войскам и флоту. Пока еще император вновь не послушал мудрого совета. Он решил защищаться в Петергофе, использовав для обороны бутафорскую крепость. Чуть позже Петр передумал, но совершил еще одну глупость: отправился в Кронштадт со всем двором, что привело лишь к потере времени. Кронштадт, меж тем, также успел присягнуть Екатерине. Вот вам сразу три ошибки, которые помешали подавить заговор.
Что было бы?
В контексте грандиозных планов Петра по реформированию империи по прусскому образцу могло быть все, что угодно. На деле это такая солянка, что черт ногу сломит. Пробежимся по верхам. Итак. Церковная реформа вводит какие-то лютеранские обряды и порядки, что приводит к конфликту духовенства и престола и, видимо, чему-то похожему на раскол, только в более жесткой форме. Россия становится верным союзником Пруссии и, во внешней политике, действует больше в ее интересах, нежели в своих. Зато образуется мощный альянс Англии, Пруссии и России, который сильно зажимает Австрию и Францию. Те стремительно утрачивают прежнее влияние. При этом Россия от внешнеполитической активности не получает практически ничего.
Во внутренней политике есть освобожденное от военной службы дворянство, получившее широкие привилегии купечество и, как обычно, совершенно нищий народ. О народе, правда, Петр тоже думал. Существует версия, что император готовил манифест о вольности крестьянства. То есть отмену крепостного права. Такой указ по сути своей полностью противоречит манифесту о вольности дворянства, ибо обесценивает многие из полученных привилегий. Впрочем, Петр ведь был фигурой противоречивой. Единственным мотивом его бурной государственной деятельности была, похоже, просто любовь к самой этой бурной деятельности. Поэтому отмена крепостного права через год после дарования вагона привилегий дворянству была бы очень логична в контексте весьма хаотичного правления внука Петра Великого.