История о «сиротах Дюплесси» стала известна широкой общественности только в 90-х годах XX века, спустя примерно 50 лет после того, как означенные события имели место. Морис Дюплесси, фанатичный католик и юрист по образованию, дважды избирался на пост премьер-министра провинции Квебек. Одним из важнейших пунктов своей политической деятельности он считал «заботу» о сиротах и детях, рожденных в бедных семьях или вне брака.
Морис Дюплесси, сторонник националистических взглядов, ратовавший за автономию Квебека, впервые был избран на пост премьер-министра провинции в 1936-м году, а затем, повторно, в 1944-м, и оставался в этой должности до 1959-го года. Он был известен своими антикоммунистическими и клерикальными взглядами, а также авторитарными методами правления, за что получил прозвище «Шеф», а годы правления Дюплесси известны также под названием «Большая тьма».
Одним из важнейших пунктов деятельности Мориса Дюплесси на посту была так называемая «забота» о сиротах и тех детях, которые родились и воспитывались в «неподобающих» семьях. Премьер-министр, который в своей деятельности активно опирался на мощь католической церкви, делегировал ей полномочия по решению этого вопроса. В ведение церкви отошли школы, госпитали и приюты.
Жертвами новой программы по надзору за сиротами стали не только дети, лишившиеся родителей, но также и те, кто родились в семьях с низким доходом, у матерей-одиночек и пар, не состоявших в официальном браке. Последние считались, ко всему прочему, «плодом греха» и настоящими отбросами, с которыми обращались хуже, чем со всеми остальными. Детей могли забирать по настоянию местных священников и врачей, в отдельных случаях фактически принудительно, в других — родителей убеждали, что в приюте при церкви малышей ждет хорошая жизнь, образование и приличные условия содержания.
Вскоре Дюплесси подписал указ о переквалификации приютов в психиатрические больницы с целью получить под это дело федеральное финансирование. Размер субсидий, выделявшихся правительству Квебека, сильно разнился в зависимости от назначения учреждения: так, на содержание одного сироты в день полагался 1 доллар 25 центов, в то время, как на пациента лечебницы для душевнобольных — 2 доллара 75 центов.
Буквально за считанные дни воспитанники приютов превратились в пациентов психиатрических больниц, каждому был поставлен соответствующий диагноз. Монахини, работавшие в этих учреждениях, сами заполняли медкарты «больных». Некоторых детей отправляли в реальные лечебницы, где они вынуждены были находиться среди пациентов.
По воспоминаниям немногочисленных выживших, сирот подвергали физическим и моральным унижениям: избивали, секли, привязывали к кроватям, надевали смирительные рубашки, заставляли принимать ледяные ванны, насиловали, привлекали к тяжелому физическому труду, используя как бесплатную рабочую силу, проводили хирургическое вмешательство, в частности, делали лоботомию, но, вероятно, самое ужасное — превращали в настоящих подопытных кроликов, материал для медицинских экспериментов с наркотиками и тестирования новых лекарственных средств.
Одна из девочек, прошедших через систему «перевоспитательных лагерей» Дюплесси, Кларина Дагвей, впоследствии рассказала об условиях содержания в одном из госпиталей. Ее отправили в лечебницу святого Жюльена за 1000 километров от дома. По словам Дагвей, монахини окунали воспитанников головой в ванну со льдом за малейшую провинность, приковывали к койке за руки и шею, заставляли спать на пружинной кровати без матраса и бесконечно скрести полы. Через две недели после прибытия в больницу, девочке стали давать лекарства, которые «превращали ее в зомби». Из документов, полученных ею многие годы спустя, следует, что этим препаратом был хлорпромазин, нейролептик, сильное успокоительное с серьезными побочными эффектами, запрещенное к употреблению во многих странах.
В истории с сиротами Дюплесси много темных пятен, и один из главных вопросов — сколько именно детей пострадало в результате этой ужасающей политики. Цифры колеблются от 5 до 300 тысяч. Однако жертвами считаются не только сироты, попавшие в психиатрические лечебницы, где их содержали фактически как узников концлагерей, но и те, кого буквально продали на «черном рынке». Детей отдавали на усыновление семьям иностранцев, в частности, гражданам США. Цена за одного ребенка колебалась от 40 до 25 000 долларов. Торговали не только живыми сиротами, но даже их трупами — тела продавали в анатомические театры по цене в 10 долларов.
Согласно результатам доклада двух канадских исследователей Лео-Пола Лазона и Мартина Порье, выпущенного в 1999-м году, католическая церковь и правительство Квебека за два десятилетия (40-е и 50-е) заработали на сиротском «бизнесе» около 70 млн долларов.
После достижения совершеннолетия дети, которые сумели выжить, выходили в «свободное плавание», однако не обладали никакими навыками, в частности, не получили образования. Кроме того, было практически невозможно устроиться на работу из-за графы о душевном заболевании в медицинской карте. Некоторые жертвы политики Дюплесси позже пытались объединить усилия, чтобы помочь друг другу приспособиться к нормальной жизни, найти родственников и рассказать свою историю широкой публике. Тем не менее, до начала 90-х годов прошлого века тема «сирот Дюплесси» оставалась в числе закрытых страниц канадской истории, и огласке в прессе была предана почти 50 лет спустя.
В конце 90-х правительство Квебека под давлением общественности пообещало выплатить по 15 тысяч долларов компенсации каждой из жертв, однако предложение было ими отвергнуто, так как «сироты» сочли его оскорбительным. Позже, в 2001 году, поступило новое предложение: 10 тысяч долларов на человека, плюс по 1 тысячи за каждый год пребывания в лечебнице, таким образом, компенсация не распространялась на остальных жертв, которые не состояли на учете в психиатрических клиниках, однако подвергались физическому и моральному насилию.
Кроме того, правительство Квебека не стало возбуждать уголовное дело по факту абьюза. Представители католической церкви публично заявили, что не несут никакой ответственности за произошедшее, и отказались принести извинения пострадавшим. Одна из монахинь, давших комментарий журналистам, сестра Жизель Фотье, отметила, что обвинения сильно «раздуты» и вся ситуация должна рассматриваться «в контексте».
В 1999 году на свиноферме, которая находилась неподалеку от одной из лечебниц, в братской могиле были обнаружены ящики с захороненными останками примерно 2000 человек, предположительно — детей, погибших в ходе принудительного содержания в больнице-приюте. В 2004 году члены «сирот Дюплесси» обратились к правительству Квебека с просьбой провести раскопки на заброшенном кладбище на востоке Монреаля, где, по их мнению, могли находится останки других детей, ставших жертвами медицинских экспериментов.