А люди, ну, они просто появляются однажды. Какая разница, откуда? Благочестивой дворянке необязательно это знать. «Меньше знаешь — крепче спишь» — это вообще гениальный подход. В середине XIX века, даже если ты очень захочешь поговорить о том, откуда берутся дети, ты не сможешь — сказать напрямую нельзя, неприлично, да и слов подходящих все равно нет. Приходилось выражаться намеками. Так, например, о беременной говорили: «в интересном положении». Поди разбери, что это за положение такое… Пушкин злился, утверждая, что подобные высказывания пошлы и неприличны, и настаивал на коренном русском «брюхата», так что, как видите, господа сами между собой не могли договориться, откуда они, собственно, появились на свет и как об этом сказать людям.
Пока они там спорили, жизнь обыкновенной дворянки была полна сюрпризов. Одной девушке, например, мать сказала, что дети могут появиться, когда мужчина и женщина живут вместе. На первый взгляд, отличное объяснение, не придерешься, не правда ли? Вот только эта девочка потом ночами не спала в ожидании своего первенца, поскольку в доме с ними жил ни о чем не подозревающий учитель.
Осторожное воспитание дворянок навевает скуку. Что это за жизнь в конце концов, когда ничего нельзя. Через скакалку попрыгать — и то было нельзя, пока панталоны для девочек не изобрели. А придет твой парень в гости — так ты сидишь перед ним и демонстративно вяжешь. (Хотя, с другой стороны, что еще делать, детей же аист принесет). Можно было бы утешиться интересной книгой, но, к сожалению, ничего кроме учебника хорошего тона о жизни в свете и при дворе тебе читать не положено. Сиди учись, как отдавать визиты.
Если кто-то думает, что визиты, как и балы, — это такое приятное времяпрепровождение в кругу аристократии, с шампанским и трюфелями, он жестоко заблуждается. Среднестатистический дворянин что угодно бы отдал за возможность не идти на очередной прием. Наверное, нигде не случалось столько ссор, простуд и выкидышей, как на балах этого самого хваленого высшего общества. «Приятно потанцевать раз в две недели, но так часто вертеться — невыносимо», — писала одна из светских женщин своей подруге. Отказаться нельзя — отлучат от света. Устроить у себя званый обед означало несколько дней головной боли для всех — от повара до лакея: чем кормить, как рассадить, о чем говорить, как поровну обнести всех кушаньями, и т. д
И вот, пока в мире войны, революции, открытия, свершения, пока бастуют рабочие, пока сеют крестьяне, пока художники пишут картины, а зодчие возводят соборы, пока мореплаватели открывают новые континенты, эта маленькая (около 1,5% от населения страны) кучка людей сидит дома за рукоделием и упорно читает «Московский наблюдатель», потому что там все объяснено, что делать надо, если Иван Никитич вдруг за ужином недостаточно весел, и ему как гампширскую устрицу подавать — вместе с сусексским каплуном аль отдельно, это ведь так важно, понимаете, предельно важно.