Революционная душа Марии
Шёл апрель 1955 года. Через месяц Советский Союз готовился отпраздновать десятилетие со дня победы в Великой Отечественной войне. Шла масштабная подготовка к образованию Организации стран Варшавского договора. СССР и его граждане ощущали оттепель, пришедшую вместе с Никитой Хрущёвым. 9 апреля 1955 года тихо и незаметно умерла Мария Марковна Школьник — женщина, которая без раздумий положила на алтарь революции свою молодость. И, в отличие от большинства своих соратников-эсеров, Мария Марковна прожила долгую жизнь. Ей было 73 года, когда она скончалась. А после себя она оставила мемуары, под названием «Жизнь бывшей террористки».
Было у Школьник и ещё одно отличие от других эсеров — она до 13 лет оставалась неграмотной. Мария Марковна не посещала гимназию или какое-либо другое учебное заведение. Она происходила из нищей еврейской семьи, проживавшей в деревушке Боровой Млын, которая в те времена относилась к Виленской губернии Российской империи. Школьник часто голодала, ходила в обносках. Она росла в окружении точно таких же братьев и сестёр, поэтому не питала ложных иллюзий насчёт своего будущего. А оно рисовалось в самых мрачных тонах.
«Свет в конце туннеля» внезапно загорелся во второй половине 1890-х годов. До Виленской губернии докатилась волна народного недовольства. В городах и деревнях начали происходить многочисленные стачки рабочих, которые требовали у власти сократить рабочий день до 10 часов. Тогда же в губернии прибыли представители еврейской партии Бунд, которые придерживались лево-социалистических взглядов и продвигали в массы демократический марксизм. Школьник прониклась их взглядами. Её жизнь разделилась на «до» и «после». Мария, которой не было ещё и 15 лет, примкнула к революционным рядам.
Сначала, поддавшись юношескому максимализму, девушка пыталась совершить «маленькую революцию» в родной деревушке. А её «жертвами» стали местные чулочницы. Но те к агитации отнеслись настороженно, боясь серьёзных последствий. Вообще, жители Борового Млына опасались каких-либо революционных действ. Быстро Марии надоело биться головой об стену, и она отправилась к родственникам в Одессу.
В Одессе большой популярностью пользовались эсеры. И вскоре Школьник к ним примкнула. Общество людей, разделявших её взгляды, окрылило девушку. Она начала верить, что будущее страны именно за революцией.
Особенно сильно Мария сдружилась с Аароном Шпайзманом — опытным революционером, который уже успел побывать в тюрьме за распространение запрещённой литературы. Вместе молодые люди решили отправиться в Кишинёв, чтобы наладить там работу подпольной типографии. Но в начале 1902 года Школьник и Шпайзман были арестованы и заключены в тюрьму. Суд долго рассматривал дело. Благодаря вмешательству известных в то время адвокатов (Ратнера, Кальмановича и Маклакова), молодые революционеры получили мягкий приговор — их отправили на поселение в Сибирь.
Но Мария не собиралась отступать. На протяжении пары лет она просчитывала варианты побега. События 1904−1905 годов — война с Японией, «кровавое воскресенье» и гибель Плеве — помогли революционерке решиться.
На помощь Школьник пришло семейство Гольдманов, которые также находились в ссылке. Они позволили Марии взять с собой их маленького ребёнка, чтобы девушка не вызывала подозрений. И у неё получилось. Сначала революционерка добралась из Сибири в Вильно, а оттуда уехала в Женеву, где в 1905 году обитали лидеры Боевой организации эсеров.
Боевой путь революционерки
В Женеве жили не только Борис Савинков, Евно Азеф, но и Аарон Шпайзман, который совершил побег чуть раньше Школьник. Вскоре их обоих приняли в Боевую организацию эсеров и отправили обратно в Россию, дав определённое задание. Новобранцам необходимо было ликвидировать генерала Трепова. Но Школьник и Шпайзман не справились. Тогда лидеры Боевой организации приказали убить киевского генерал-губернатора Клейгельса. Однако и здесь их поджидала неудача.
Третья попытка оказалась более удачной. Революционные «Бони и Клайд» совершили покушение на черниговского губернатора Хвостова. В качестве оружия эсеры использовали бомбы. Первым взрывчатку бросил Шпайзман, но она не взорвалась. Тогда, действуя по плану «б», бомбу кинула Школьник. Губернатор получил серьёзные ранения, но пострадала и сама Мария. Эсерам удалось сбежать с места преступления, а вот скрыться от правосудия не вышло. Школьник арестовали, когда она пыталась покинуть Чернигов. Следом за решёткой оказались Шпайзман и Лейкин — ещё один революционер-террорист. Шпайзмана приговорили к смертной казни, Школьник — к бессрочной каторге, а Лейкин отделался 10 годами каторжных работ.
Сначала Мария оказалась в Бутырской тюрьме. Компанию ей составили другие «прославленные» женщины-террористки из эсеров: Мария Спиридонова, Ревекка Фиалка, Александра Измайлович, Анастасия Биценко. Оттуда их перевели в Акатуйскую каторжную тюрьму. И здесь они жили в достойных условиях. Женщинам разрешали надевать платья, ходить в библиотеку, общаться. Но через год эсерок направили в Мальцевскую тюрьму, где содержались не «политические», а уголовные преступники. Жизнь резко изменилась в худшую сторону.
Летом 1910 года Мария Марковна серьёзно заболела. В тюрьме не могли оказать ей квалифицированную помощь, требовалась срочная госпитализация. Революционерку привезли в Иркутск и разместили в одной из больниц. Вот только врачи не хотели спасать жизнь террористки. На протяжении нескольких месяцев они откладывали операцию, ссылаясь на самые разнообразные причины.
Мария Марковна в мемуарах вспоминала: «Тогда я написала иркутскому доктору Михайловскому, прося его сделать операцию. Я писала ему, что мне легче будет умереть сразу, чем умирать медленной, мучительной смертью от истощения. Доктор Михайловский понял моё положение. Он пришёл с двумя коллегами, принеся с собой инструменты и всё необходимое. Я пошла на операцию с твёрдой уверенностью, что выздоровлю и убегу».
Операция прошла успешно. И через несколько дней Школьник узнала, что её собираются перевести обратно в Мальцевскую тюрьму. Возвращаться она не собиралась. В больнице Мария Марковна заручилась поддержкой некой Маши — уголовницы, которая там работала уборщицей. Соратники смогли незаметно передать Школьник мужскую одежду и парик.
Маша сделала подкоп под одной из досок в заборе. И Мария Марковна оказалась на свободе. Сначала она пряталась у неравнодушных людей, а затем перебралась в Маньчжурию. Надолго Школьник там не задержалась. Она уехала в Европу, а оттуда — в Америку.
В «Жизни бывшей террористки» Мария Марковна написала: «Мои товарищи, с которыми я проходила наш общий путь самоотверженной борьбы и скорбный путь невыносимых страданий. Они оставались ещё в каторжных тюрьмах, в лапах царских палачей Метусов и Бородулиных. Как хотелось скорее вырвать их из этих ненавистных лап! И я поехала в Европу с твёрдым решением отдать все свои силы на их освобождение. В этих новых переживаниях, в охватившей меня новой радости и жажде жить и бороться, я черпала новые силы и бодро пошла вперед, навстречу желанным дням борьбы».
Но борьбы как таковой не произошло. Царский режим в России рухнул, к власти пришли большевики. В 1918 году (по другим данным, в 1924 году) Мария Марковна вернулась уже в СССР. Её жизнь в очередной раз резко изменилась. Теперь женщина посвятила себя не борьбе, а наукам. Школьник вступила в РКП (б), занималась дошкольным образованием. В середине 1930-х годов стала трудиться в Центральном научно-исследовательском педиатрическом институте. Не затронула её и волна репрессий. А после окончания Великой Отечественной войны Мария Марковна вышла на пенсию в качестве персонального пенсионера союзного значения. Бурное революционное прошлое осталось на страницах мемуаров.