«Безобразие: тысячи бездельников бродят по Москве в рабочее время», — жаловался генсек своему окружению. И не сказать ведь, что совсем был не прав. Советская власть гордилась отсутствием безработицы, но это показное преимущество перед «миром капитала» достигалось за счёт искусственного, экономически нецелесообразного создания рабочих мест, на которых их обладатели, что называется, просто «просиживали штаны».
А зачем сидеть без дела, когда в соседнем магазине могут, как тогда говорили, «выбросить» дефицит — какие-нибудь сосиски или вожделенные женщинами импортные сапоги или колготки. Вечером надо спешить домой — семья, дети, только и остаётся рабочее время, чтобы сходить в парикмахерскую, а то и посмотреть новый фильм…
На борьбу с прогульщиками, лодырями и охотниками за дефицитом были по указанию сверху (фактически — от Андропова) мобилизованы как силовики, так и добровольные дружины. Действовали они жёстко, устраивая облавы везде, где можно было обнаружить нарушителя трудовой дисциплины, — в кинотеатрах, универмагах, банях…
Власти были уверены, что таким образом удастся обеспечить рост производительности труда, которая при Брежневе неуклонно падала. Отсюда, согласно диагнозу, который поставил Андропов, и проблемы советской экономики, абсолютно неэффективной, не способной удовлетворить потребительский спрос.
Новую кампанию надо было облечь в форму директивных документов. 28 июля 1983 года вышло постановление ЦК КПСС, Совмина и Всесоюзного Центрального совета профсоюзов «Об усилении работы по укреплению социалистической дисциплины труда». «Некоторые рабочие, колхозники и служащие, — говорилось в нём, — трудятся не с полной отдачей, не дорожат интересами коллектива, допускают прогулы и опоздания, случаи пьянства… Лодыри, прогульщики и летуны нередко чувствуют себя вольготно, по заработной плате и другим благам оказываются в одном ряду с добросовестными работниками…»
Всем государственным и партийным структурам от высших до низших звеньев предлагалось «последовательно проводить работу по всемерному укреплению дисциплины труда, повышению организованности и порядка на предприятиях, в колхозах и совхозах, в организациях и учреждениях, с тем чтобы обеспечить ускорение роста производительности труда».
В тот же день вышло постановление Совмина СССР и ВЦСПС «О дополнительных мерах по укреплению трудовой дисциплины». Здесь уже правительство и профсоюзы (без участия партии) сформулировали набор карательных мер: рабочим и служащим, совершившим прогул, очередной отпуск уменьшается на число дней прогула (при этом отпуск не должен быть меньше 12 рабочих дней);
• к рабочим и служащим, отсутствующим на работе более трёх часов в течение дня без уважительных причин, применяются такие же меры ответственности, как и за прогул;
• рабочие и служащие, допускающие нарушения трудовой дисциплины, прогул без уважительной причины или появление на работе в нетрезвом состоянии, могут быть переведены на другую нижеоплачиваемую работу на срок до трёх месяцев или смещены на другую низшую должность на тот же срок;
• рабочим и служащим, уволенным за систематическое нарушение трудовой дисциплины, прогулы без уважительной причины или появление на работе в нетрезвом состоянии, премии по новому месту работы в течение шести месяцев выплачиваются в половинном размере.
А чтобы в рабочее время люди не бегали по личным хозяйственным делам, в документе указывалось на необходимость улучшить организацию бытового обслуживания непосредственно на производстве, создавать комплексные приёмные пункты, столы заказов, специализированные врачебные кабинеты и оказывать другие виды услуг в свободное от работы время. Ставилась задача приблизить товары и услуги непосредственно к работникам…
Был ли толк от подобных мер? Примерно такой же, как от Продовольственной программы: слов и планов громадьё, а на поверку всё осталось по-прежнему. Говорят, что и сам Андропов разочаровался в этом методе, побывав однажды в учреждении, где сотрудники, находясь строго на рабочем месте, вместо дела травили байки, пили чай, вязали и болтали по телефону. А режим работы в магазинах, ателье и просто в государственных учреждениях не изменился, и попасть туда можно было, только покинув рабочее место.
После смерти Андропова в феврале 1984 года кампания по укреплению дисциплины довольно быстро сошла на нет. Так и осталась она в памяти многих граждан странной причудой бывшего главы КГБ.