Изобретение печатного станка, гуманистические труды европейских философов, бурное развитие естественнонаучных дисциплин, расширение представлений о географии — всё это кардинально изменило культурный, социальный и политический ландшафт Старого Света буквально за несколько столетий. Триумф человеческой мысли при этом соседствовал с невиданными до сих пор религиозными конфликтами, косившими в долгих войнах десятки тысяч людей в Центральной и Западной Европе. Это противоречие составляло суть Нового времени — эпохи, пришедшей на смену европейскому Средневековью.
Начало эпохи. Мнение экспертов
Историки по сей день спорят о том, с какого момента следует начинать отсчёт исторического периода, последовавшего за Средними веками. В научных кругах разных стран существуют свои концепции деления «реки истории», однако все определяют 15−17 вв. в качестве рубежа новой эпохи, которая длилась несколько столетий и завершилась с последним выстрелом на полях Первой мировой войны. Традиция же отделения нового исторического этапа от Средневековья восходит ещё к протестантским мыслителям: было необходимо разграничить «тёмные» времена безраздельного католического владычества и начало реформаторского движения. Первым таким историком стал немец Кристоф Келлер, на рубеже 17−18 веков создавший глобальный исторический труд, в котором представлена идея о разделении Средневековья и Нового времени.[Сборник: Реформация]
Учёные подхватили идеи своего коллеги из Галле-Виттенбергского университета (в котором некоторое время работал и Мартин Лютер) — «трёхчастное» деление истории человечества, с некоторыми модификациями, преобладает почти во всех научных концепциях. В разных странах оно немного различается, но факт остаётся фактом: 15−16 века стали поворотным моментом в истории практически всех европейских стран. Особняком среди них стоит Россия. Приняв в качестве отправной точки немецкую конструкцию «раннего Нового», «Нового» и «Новейшего» времени, многие учёные убеждены, что переход от Средневековья к Новому времени в нашей стране затянулся на много веков, а окончание этого процесса связывают с реформами Петра I.
Европейцы, в свою очередь, также не едины в вопросе о том, какое событие следует принять за условную «точку отсчёта» новой эпохи в истории континента. Падение Константинополя, открытие Америки Христофором Колумбом, начало Реформации — все видят начало Нового времени по-своему. Особо отличилась в этом советская наука, считавшая рубежом периодов Английскую революцию. При всём многообразии мнений по вопросу о том, какое событие стало маркером, большинство сходится в том, что Великие географические открытия оказали огромное влияние на европейское общество во всех смыслах.[Сборник: Реформация в Англии]
Великие географические открытия — водораздел между эпохами
Европейские путешественники ступали на земли Нового Света и азиатских стран ещё в Средневековье. Викинги смогли достичь Гренландии и Ньюфаундленда в 9-м веке, а купцы из Старого Света иногда посещали Индию и Китай. Однако для крупномасштабных экспедиций, требовавших огромных затрат и подходящих для этих целей с технологической точки зрения кораблей, время ещё не пришло.[Сборник: Великие географические открытия]
Ситуация изменилась к 15-му веку. В это время на европейской карте появились как мощные централизованные государства, так и богатые торговые республики, готовые рискнуть и вложить средства в опасные предприятия. В случае удачного исхода путешествия сулили баснословные барыши при установлении контактов с восточными странами. Такая необходимость возникла с угасанием Византии и рисками, связанными с торговлей на привычных линиях коммуникации с Востоком.
Пионерами в деле расширения представлений европейцев о мире стали португальцы, уже в первой половине 15-го века начавшие исследовать африканское побережье Атлантики. Апогеем экспедиций стало открытие флотилией под командованием Бартоломеу Диаша южной оконечности континента, спустя некоторое время получившей название мыс Доброй Надежды. Уже в 1498 году другой португалец, Васко да Гама, смог достичь берегов Индии. На западном направлении бал правили также страны Южной Европы. Однако слава первооткрывателя Американского континента досталась на сей раз не португальцам, а итальянскому моряку на испанской службе Христофору Колумбу, в 1492 году достигшему островов Карибского бассейна и по ошибке посчитавшему, что увидел перед собой Индию.
Успехи португальцев и испанцев спустя некоторое время продолжили и другие европейские страны, справившиеся с внутренними неурядицами — например, Франция, Англия и Голландия. Исследователи расширяли представления европейцев о землях, находившихся в тысячах миль от их родных домов, и прокладывали, зачастую огнём и мечом, путь для территориального расширения своих стран: начали складываться первые колонии, выкачивавшие из открытых земель ресурсы и обогащавшие европейские торговые рынки. Помимо чисто экономических выгод, открытие новых земель повлияло и на менталитет европейцев — встреча с туземцами с других континентов стала для них знакомством с «инопланетянами».
Новый человек — новая эпоха
Не только Великие географические открытия повлияли на ментальность европейского человека 15−16 веков. Подготовка к смерти средневекового и рождению нового типа жителя Европы началась незадолго до экспедиций Диаша и Колумба. Эпоха Возрождения, стартовавшая в Италии, заставила по-новому взглянуть на наследие Античности, где во главе угла стоял индивидуализм — поэтому именно человек стал центральным персонажем литературы, искусства и философских трактатов.[Сборник: Человек Нового времени]
Торжество идеи о ценности человека как индивидуальности подорвало влияние института церкви, доминировавшей в общественной жизни Европы на протяжении Средних веков. Безусловно, философские трактаты раннего Нового Времени не могли существовать в отрыве от теологической традиции, но мысли, выдвигавшиеся, скажем, Декартом и Бэконом, резко отходили от устоявшихся догматов. То же самое можно сказать и о научной жизни Европы в то время — постижение законов природы и изобретения показали, что человек сам может быть творцом наравне с богом.
Спустя пару столетий эти идеи вылились в философию Просвещения, которая, в свою очередь, привела к изменению политической карты Старого Света, появлению просвещённых абсолютных монархий, а позднее — серии конфликтов, связанных с Великой французской революцией, где впервые громко заявил о себе атеизм. Но на раннем этапе Нового Времени о разрыве с религией не могло быть речи. Конфликты разгорелись внутри католической церкви, которые трансформировались в серию кровопролитных конфессиональных столкновений.
Религиозные войны как лейтмотив раннего Нового времени
95 тезисов Мартина Лютера ознаменовали собой новую эпоху в истории католической церкви в частности и мира в целом. Вероятно, сам немецкий реформатор не мог представить себе, как его деятельность отразится на истории не только Германии, но и всей Европы. Конфликт внутри Священной Римской империи между протестантами и католиками привёл к складыванию альянсов по религиозному признаку, которые впоследствии послужили причиной серии вооружённых конфликтов, закончившихся Аугсбургским миром 1555 года.[Сборник: Религиозные войны]
Статус-кво был недолговечным, в том числе потому, что реформационное движение захватило большинство стран Европы, проникнув во Францию, Англию и скандинавские страны. Это привело к серьёзным кризисам внутри европейских монархий и кровопролитным гражданским войнам. Помимо этого, религиозные неурядицы в Центральной Европе уже в 17-м веке стали причиной разрушительной Тридцатилетней войны, которую можно смело назвать первой общеевропейской. Германия была фактически разорена нескончаемыми сражениями и перемещениями многотысячных армий, но протестанты смогли добиться победы над своими противниками.
Вестфальский мир стал своеобразным рубежом в истории Европы Нового Времени. Религиозный фактор отошёл на второй план, и государства Старого Света, восстановившись после разрушительных катаклизмов, смогли продолжить колонизацию открытых территорий и выяснение отношений на дальних рубежах ойкумены. Тем не менее весь 18-й век прошёл под эгидой бесконечных войн за передел сфер влияния, пока на повестку дня в конце столетия не встала новая идеологическая проблема, связанная с революционными идеями. Так начался «долгий» 19-й век.