Эпоха эллинизма: Сицилия на сломе эпох
306 год до н. э. выдался неспокойным для Средиземноморья. И если на востоке вовсю раскручивался маховик новой войны за передел державы Александра, то на западе самые интересные события происходили на Сицилии. Здесь великий полководец, тиран и царь Агафокл, прославившийся не только своими нечестивыми деяниями, но и свершениями на поле боя и невероятной удачей, боролся за свою жизнь. Многие годы тиран правил Сиракузами, однако на сей раз его время казалось сочтено. Всего за несколько недель он лишился всех своих сил в Африке, два его сына были убиты, а на Сицилии мгновенно подняли голову все те, кто за годы тирании натерпелись многого от сиракузян и их предводителя.
К исходу года даже Агафокл поверил в безвыходность своего положения, свидетельством чего была попытка тирана заключить мир со своими старинными врагами — сиракузскими аристократами, давным-давно изнанными из города и обосновавшимися в Акраганте. Видимо, одержать верх в этом противостоянии ему было не суждено и пришло время покориться Судьбе. Лидер повстанцев Дейнократ, очевидно, решил так же, а потому отказался заключать мир несмотря на выгодные условия, предложенные Агафоклом. Косвенно в этом можно увидеть не только политическую близорукость, как показали дальнейшие события, но и циничный расчёт. Пока Дейнократ возглавлял борьбу против Агафокла вне Сиракуз, он был облечён большой властью и имел в своём распоряжении внушительную армию.
Видя, что Дейнократ сознательно затягивает переговоры, Агафокл постепенно очнулся от болезненного оцепенения, охватившего его после череды неудач. Нежелание неприятеля идти на мировую позволило тирану вновь завладеть инициативой, обвинив Дейнократа в стремлении узурпировать власть. Какая ирония! Одновременно с этим Агафокл сумел заключить мир с пунийцами на условии возврата к довоенным границам. Для Карфагена, последние несколько лет раздираемого одной из самых страшных войн в своей истории, это было большой удачей. Ещё несколько месяцев назад войска греков находились в паре сотен стадий от пунийской столицы, а войска карфагенян были разрознены и деморализованы. Теперь же им удалось вернуть захваченные владения, причём не только в Африке, но и на Сицилии. И всё это — в обмен на пару сотен талантов золота и несколько сот тысяч мер зерна, что для одного из самых богатых городов ойкумены было сущим пустяком.
Великая Греция: борьба за империю
После заключения мира с Карфагеном сиракузскому царю пришлось отказаться от идеи строительства западносредиземноморской империи, центр которой должен был располагаться на Сицилии. И всё же от борьбы Агафокл не отказался, хотя теперь ему многое пришлось начинать сначала. Прежде всего, собрав имеющиеся силы, он бросил вызов Дейнократу и другим повстанцам. Нужно сказать, что тиран шёл ва-банк, так как его армия существенно уступала числом неприятелю, который тем паче был уверен в своих силах, ведь Агафокл только что просил мира. Этот удивительный человек, впрочем, оказался совсем не так прост: в бою ему удалось переманить на свою сторону часть сил врага, а после — разгромить его. Победа в бою была закреплена ужасной резнёй тех, кто сдался под честное слово Агафокла, обещавшего простить их деяния и вернуть в родные Сиракузы.
Теперь, когда фортуна вновь улыбнулась коварному царю, Агафокл принялся за возвращение утраченного: он принял на службу Дейнократа, в обмен на пост стратега и гарантии личной безопасности передавшего своему заклятому врагу города и крепости, удерживаемые противниками тирана. Только спустя два года Агафоклу удалось вернуть контроль над Сицилией, исключая территории, возвращённые пунийцам по последнему соглашению. Однако почивать на лаврах царю не позволяла его неуёмная натура: для начала он покорил Липарские острова, после чего простёр свои руки на восток.
Здесь тиран сумел отстоять Керкиру — один из самых стратегически важных пунктов между Балканами и Аппенинами, причём сиракузянам пришлось вступить в борьбу с самими македонянами, предки которых всего за три десятилетия до этого покорили всю Азию. Занятие Керкиры укрепило пошатнувшееся положение Агафокла и его экономическое положение, после чего он с новыми силами приступил к покорению Южной Италии, города и племена которой успели «позабыть» о своих обязательствах по отношению к тирану. В короткий срок ему удалось покорить Кротон — один из главных полисов Великой Греции — и заключить союз с певкетами и япигами. Следующим шагом по возрождению державы должен был стать новый поход в Ливию, однако ему не суждено было состояться.
Менон, раб и личный слуга Агафокла, подстрекаемый внуком тирана Архаготом, отравил своего хозяина специальным пером, от которого у того началось нагноение и развилась гангрена. В мучениях угасал Агафокл, а вместе с ним угасала и идея Сиракузской морской державы.
По преданию, нечестивого царя сожгли, когда он ещё находился в агонии, а память о нём был предана забвению: статуи, поставленные Агафоклом, были сброшены с пьедесталов, а сын и внук — убиты во время борьбы за власть.
Перед смертью царь успел даровать городу свободу, упразднив личную власть, однако с кончиной тирана погибла и империя, строительству которой он посвятил всё своё правление. Впрочем, наследником тирана мог стать его зять, который всего через несколько лет окажется в Италии, где возьмётся за создание собственного царства. Царства Пирра Эпирского.