Почва для противоречий
Главная причина разногласий — это порядок наследования московского престола. Дмитрий Донской поделил владения по своему усмотрению. Великое княжение Владимирское отошло старшему сыну Василию, а два жребия (две части) Московского княжества он поделил между четырьмя старшими отпрысками (ещё одной частью Московского княжества владел двоюродный брат Дмитрия Донского Владимир Храбрый). Также в завещании было оговорено, что в случае смерти князя Василия его удел переходит к следующему по старшинству сыну Донского. Имени он не написал, но и так понятно, что следующим был Юрий Дмитриевич.
[Сборник: Дмитрий Донской]
Многие современные комментаторы полагают, что этот пункт — переход княжения Юрию — был предусмотрен на случай, если Василий умрёт бездетным. Но напрямую это сказано не было и стало причиной дальнейшей… Неразберихи? Усобицы? Войны? Выбирайте сами.
Взвешенное решение
Правление Василия Дмитриевича вполне можно назвать славным. 36 лет на престоле, присоединение Нижегородского и Муромского княжеств, Вологды, Устюга, земель коми. Ему удалось даже 12 лет не платить Орде дань (правда, после единственного за время его правления нашествия хана Едигея выплаты пришлось возобновить). Так бы и продолжал, но в 1425 году в Пскове его застигла эпидемия чумы. Князь спешно уехал в Москву, однако болезнь словно следовала за ним, так что Василий I скончался, оставив всего одного сына и три завещания.
[Сборник: Орда]
Дело в том, что у Василия Дмитриевича было пять сыновей, но четверо умерли раньше отца, так что последнюю волю он несколько раз переписывал. В первой духовной грамоте он всё оставил сыну Ивану (умер в 1417 году), а во второй и третьей — Василию, самому младшему. Учитывая юный возраст наследника, Василий I перечислил в завещании возможных опекунов: литовского князя Витовта (деда юного князя), двоюродных и троюродных дядей. Не упомянут был только Юрий Дмитриевич, следующий по старшинству брат Василия I. А мы помним, что по завещанию Дмитрия Донского он вроде бы получал всё. И он об этом не забывал.
Итак, в феврале 1425 года Василий I умирает. Конечно, его малолетний наследник реальной власти получить не мог, фактически престол в Москве перешёл в руки его матери Софьи Витовтовны, митрополита Фотия и боярина Ивана Всеволожского. Понимая, что Юрий Дмитриевич тут же вспомнит завещание Донского и спорную формулировку, Фотий решает упредить его претензии на великое княжение и приглашает присягнуть племяннику. Юрий было поехал, но вдруг повернул назад. Поступок более чем красноречивый: так дядя продемонстрировал, что намерен побороться за власть.
Исследователь русского Средневековья Александр Зимин отмечал, что Юрий Дмитриевич, скорее всего, думал даже не о собственных перспективах. В то время ему уже исполнился 51 год, учитывая тогдашнюю продолжительность жизни, возраст почтенный. Сам он спокойно княжил в Звенигороде, в Новгороде. Но у него подросли четыре сына. Из них лишь младший Иван ни на что не претендовал: вполне вероятно, он страдал неким душевным недугом.
Остальные три отпрыска — Василий Косой, Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный — были вполне амбициозны. Каждому из них Юрий хотел оставить достойную вотчину. А для этого нужен был ярлык на великое княжение.
Проба сил
Юрий Дмитриевич свои намерения особо не скрывал. Правда, дядя и племянник заключили временное перемирие до Петрова дня, 29 июня 1426 года. Юрий начал собирать силы в Галиче, а Василий II (конечно, не он сам, а его опекуны) постарался привлечь на свою сторону братьев Юрия — Андрея, Петра и Константина Дмитриевичей. Всем им были пожалованы новые земли, и они с удовольствием присоединились к племяннику. Союзники, которых удалось собрать Василию II, превосходили войско дяди, и тот решил уйти в Нижний Новгород.
Тут в игру вступил Фотий: началась челночная дипломатия, митрополит прикладывал все усилия к тому, чтобы примирить родственников. Его стараниями был достигнут компромисс: Юрий Дмитриевич признал Василия II великим князем, но в то же время оба договорились съездить за ярлыком в Орду. Ведь Василий II правил без этого высочайшего утверждения, то есть формально незаконно. У Юрия оставался шанс на то, что Орда племянника отвергнет.
На некоторое время острота конфликта была снята, новый всплеск произошёл после смерти Петра Дмитриевича, брата Юрия. На его владения претендовали оба родственника, но Василий II присоединил их к своим землям. Юрий решил, что разумнее будет смириться, в 1428 году снова признал себя «младшим братом» племянника и обязался жить в своём уделе. Впрочем, за ним всё ещё оставалось право поставить перед Ордой вопрос о великом княжении.
«Слагается идея наследственности, но в очень общих чертах, без определённого порядка преемства, а следовательно, и без признания за известным лицом царствующей фамилии самостоятельного права на престол. Московские князья смотрели на свои княжения как на долженствующие перейти по их смерти к их нисходящим. Но что кому дать и поровну, или одному больше, другому меньше, это было делом их усмотрения и определялось обыкновенно их духовной грамотою», — Василий Сергеевич, «Лекции и исследования по древней истории русского права», 1883 год.
В 1430 году умер Витовт, один из заступников Василия II, и Юрий Дмитриевич решил снова попытать счастья. Разорвал мирный договор с князем, но больших успехов не добился. В 1431 году умер второй заступник Василия II — Фотий. К этому времени дядя и племянник сменили тактику. Они больше не собирали союзников и не грозили друг другу войсками, а двинулись в Орду к хану Улу-Мухаммеду, чтобы тот решил судьбу ярлыка.
Компромиссы и обманы
В Орде каждый соискатель заручился поддержкой. Юрий Дмитриевич выбрал одного из эмиров по имени Тегиня, а союзником Василия II стал Иван Всеволожский. Он заверил Улу-Мухаммеда, что Василий будет править, сверяясь с мнением хана. И не уставал напоминать, что Юрий хочет получить власть в соответствии с завещанием Донского, по понятным причинам совершенно непопулярного в Орде.
Василий II остался великим князем Московским, а Юрий получил ярлык на княжение в Дмитрове. Но утвердиться он в этих землях так и не смог: Василий поставил там своих наместников, а Юрий отправился в Галич. Совершенно неожиданно к нему перебежал боярин Всеволожский: якобы обиделся на Василия II, которого не смог женить на своей дочери. И хотя Юрию на тот момент было уже почти 60 лет, Всеволожский убедил его продолжать биться за великое княжение.
Пришла пора выйти на арену этой борьбы, которая и не думала затихать, сыновьям Юрия Дмитриевича — Василию Косому и Дмитрию Шемяке. Новый поход начался весной 1433 года, после скандала с поясом Дмитрия Донского на свадьбе Василия II. В нём приняли участие и сам Юрий Дмитриевич, и два его сына, и боярин Всеволожский. Василий II, видимо, недооценив противника, не смог собрать достаточное войско, и в решающей битве на Клязьме проиграл. Бежал в Тверь, потом в Кострому, а Юрий достиг наконец-то вожделенной цели — московского княжения. Племяннику же отдал Коломну, куда к нему потянулись москвичи, не желавшие жить под новым правителем.
Относительно дальнейших событий показания летописей расходятся. Согласно одним источникам, Василий Косой и Дмитрий Шемяка повздорили с фаворитом отца боярином Семёном Морозовым, который якобы способствовал заключению мира с Василием II. Морозова они убили и уехали в Кострому. По другим данным, сыновья поссорились с отцом и бежали в Коломну. Как бы то ни было, московское княжение оказалось слишком сложным, и Юрий передал престол Василию II, заключив с ним мир.
Но уже в который раз эти договорённости не означали, что война закончена. В 1434 году в битве на реке Кусь Юрьевичи взяли верх над Василием II, а сам Юрий Дмитриевич снова оказался на московском престоле. Но ненадолго — несколько месяцев спустя он умер, завещав Василию Косому Звенигород, Дмитрию Шемяке — Рузу, а Дмитрию Красному — Галич и Вышгород. Совместно братья должны были владеть жребием Юрия в Москве, Вяткой и Дмитровом.
Василий Косой объявил, что теперь престол принадлежит ему как старшему сыну Юрия Дмитриевича. Но это если за основу взять принцип передачи власти от отца к сыну. А если следовать завещанию Дмитрия Донского, то престол должен был перейти к старшему в роду, то есть Василию II. На его сторону, как ни удивительно, перешли братья Косого — Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный. Василий Васильевич не оценил этого шага младших Юрьевичей и взял Дмитрия Шемяку под стражу (а значит, союзникам не слишком доверял).
В 1436 году Василий II разбил войска Василия Косого на реке Черёхе. Самого князя поймали и ослепили, Дмитрий Шемяка признал главенство Василия II и передал ему часть владений.
Мы совсем забыли про Улу-Мухаммеда, а зря. В 1439 году хан пришёл под стены Москвы, захватил множество пленников и дошёл до границ с Тверью. Шемяка тогда своей подмоги не прислал, Василий II это запомнил. А маятник всё продолжал качаться: то ордынцы шли походом, то Василий II и Дмитрий Шемяка находили очередных союзников и начинали выпады друг против друга.
В июле 1445 года после очередного сражения с татарами Василий II попал в плен, власть в Москве перешла к Шемяке. Несколько месяцев спустя князя из татарского плена отпустили, скорее всего, за немалый выкуп. Шемяка бежал в Углич, собрал войско и в 1446 году захватил Москву. Вот тогда, в очередном плену, Василий II лишился глаз и получил своё прозвище Тёмный. Но он не сдался, и в декабре того же года город уже был снова под ним. Шемяка метался в поисках союзников: нижегородцы, вятчане, суздальцы, казанцы… Последние годы его жизни прошли в постоянном передвижении от города к городу, от князя к князю, лишь бы кто помог. Но распри братьев так утомили, что все желали одного — спокойствия.
Чтобы описать исход гражданской войны, которой, казалось, не будет конца, историку Соловьёву хватило одного абзаца: «Лишённый удела, Шемяка скрылся сначала в Новгороде, но потом, собравшись с силами, захватил Устюг; земли он не воевал, говорит летописец, но привёл добрых людей к присяге <…>. Великий князь, занятый делами татарскими, не мог действовать против Шемяки в 1451 году и только в начале 1452 выступил против него к Устюгу; Шемяка испугался и убежал на реку Кокшенгу, где у него были городки; но преследуемый и там великокняжескими полками, убежал опять в Новгород. В 1453 году отправился туда из Москвы дьяк Степан Бородатый; он подговорил боярина Шемякина Ивана Котова, а тот подговорил повара: Юрьевич умер, поевши курицы, напитанной ядом».