Закат Европы: реальная угроза или пустые слова?

Страны внутри Европы продолжают быть объединенными идеей общего дома. Идеей общего прошлого и общей идентичности. Но, фактически, Европа сейчас наименее едина, чем последние двадцать лет. У неё всегда были какие-то линии разлома. Старая Центральная Европа против Восточной. Большие богатые страны против стран экономически менее успешного юга. Но сейчас к этим линиям традиционным и привычным добавились вспышки национальной обособленности. Призрак обособленности ходит по Европе.

Если рассматривать Европу как Европейский союз, то он был действительно консолидирован до прошлого года. Начиная с прошлого года, я замечаю, что уже всё меньше и меньше можно говорить о единой Европе.

Он стал довольно мощным политическим фактором, который усиливает правых и сторонников разъединения. Нынешним элитам пока что удается это микшировать, но мы видим, насколько это сложно. Единственное, в чем сейчас сходятся европейские элиты — это в попытках перенести это проблему на аутсорс. Дать денег Турции, чтобы она выстроила у себя больше лагерей для беженцев, чтобы они не бежали в центр Европы, но в Турции мы тоже видим, что происходит.

Самым громадным вызовом для Европы стал кризис беженцев. Потому что большая часть европейского населения не воспринимает приход представителей, скажем, исламских государств, арабских государств в Европу как фактор, который может каким-то образом укрепить её. Скорее, большие части европейского населения боятся, что фактор беженцев ослабит будущую Европу и сделает жизнь там менее комфортабельной, чем она была последние 25 лет.

Теракты, безусловно, встречаются везде. И в Ираке, и в Афганистане, и в Пакистане или Нигерии. И в этих странах, не входящих в европейский мейнстрим, эти теракты ещё сильнее и разрушительнее, чем в Европе. И более того, Европа уже не в первый раз переживает волну терроризма. В семидесятые это было под коммунистическими и анархическими лозунгами, сейчас под лозунгами исламистскими, но, конечно, размах происходящего и турбулентность, которую от этого переживает европейское общество, очень серьёзная.

Наивно было бы утверждать, что силовые структуры всё держат под контролем. Внутренние вопросы безопасности сейчас встали очень остро. Нельзя сегодня с твердостью утверждать, что есть хоть одна странна внутри Европы, которая бы могла о себе сказать, что она не стоит перед вызовом исламского терроризма.

Сейчас далеко не худший момент в новейшей истории Европы. Кризис, связанный с Грецией, немножко рассосался, последствия кризиса 2008го года тоже преодолены. И как-то странно из России 2016го, с её тающим резервным фондом, оценивать, насколько крепка греческая, немецкая или французская экономика. Мне кажется, не нам учить. Ситуация далека от идеала, и она в таком сложном организме как ЕС всегда достаточно нестабильна. Однако сейчас нестабильность находится в допустимой погрешности.

В общем-то, да, кроме Германии. В ней были проведены нужные реформы, поэтому экономика модернизирована. А на юге Европы и в восточно-европейских странах экономические системы страдают. Срочно нужно будет в ближайшие годы их реформировать, да и, в целом, Европа не может найти для себя единой обобщающей экономической модели. В Греции, в Испании, в Португалии, частично во Франции всё связано с тем, что эти страны жили выше своих финансовых возможностей. Все они в жутких долгах.

Магистральная линия, безусловно, есть, но дело же не в этой конструкции Европейского союза, дело не в том, какой позиции придерживается большинство или самые сильные страны, дело в том, что вообще должен быть консенсус, иначе это всё теряет смысл. И, конечно, есть опасность, что из этого консенсуса начнут выпадать какие-то звенья. Российский МИД очень умело играет на этой опасности, приближая к себе то Грецию, то Венгрию, то ещё кого-нибудь, зазывая депутатов разных стран в Крым. Игра на раскол, безусловно, ведется, но пока что она особых результатов не принесла.

После решения Великобритании о выходе из Европейского союза трудно говорить о том, что Европа нашла себе общую внешнюю оборонную политику. Германия и Франция сейчас будут пытаться возродить курс на общую внешнюю оборонную политику. Но мы видим, что даже им это дается очень сложно. Поляки создают на востоке Европы свой Вишеградский консенсус. Европа в вопросах внешней политики и безопасности всё больше зависит от такой страны, как Турция, которая не является Европейским Союзом. Очень сильно, как никогда за последние 25 лет, чувствуется влияние Америки, в том числе и на Европейскую безопасность. Также непонятно, что будет в Европе, когда в некоторых государствах придут к власти силы евроскептиков или националистические лидеры, которые будут проводить другую политику внутри Европы. По всем этим причинам говорить сегодня об объединенной внешней оборонной политике Европы невозможно.