Политические убийства в России в начале XX века

Политические убийства — вещь в мировой истории не новая. Заговоры с целью свержения соперников присутствовали и в Македонии, и в Китае, и в Риме. Пожалуй, до сих пор самым известным остается убийство Гая Юлия Цезаря, когда император пал жертвой своего окружения, дав почву для последующего творчества поэтов и писателей. Так, из-под пера Шекспира вышла пьеса «Юлий Цезарь», описывающая развернувшуюся в столице империи трагедию, а фраза «И ты, Брут?» стала символом предательства ближайших соратников.

История России также наполнена свидетельствами политических убийств: основание государства путем захвата Киева Олегом с гибелью князей Аскольда и Дира, междоусобицы в период феодальной раздробленности, борьба за ордынский ярлык во времена монгольского ига, устранение Иваном Грозным как своих конкурентов, так и бывших союзников с целью укрепить самодержавную власть. Отдельный период истории, названный впоследствии Смутным временем, был весь наполнен подобными расправами в ходе борьбы за царский престол. Однако уже после установления династии Романовых для неугодных оппонентов стали применяться более гуманные меры, наиболее распространенными из которых были ссылки и заключения в монастыри. Даже в знаменитую эпоху Дворцовых переворотов политические убийства были единичными случаями.

Практически все вышеописанные случаи редко выходили за рамки обычной борьбы за власть. Новый правитель не ставил себе целью кардинального изменения политического строя, в основе заговоров была лишь смена правителя. Силы, оказывающие помощь своему кандидату, лишь представляли свои интересы, но никак не интересы широких слоев населения. Девятнадцатый век в России внес существенные коррективы в этот устоявшийся порядок, в стране появились организации, ставившие целью установление новой власти, а политические убийства стали инструментом для достижения этой цели.

От просвещения к террору

Начиная с декабристов, внутри тайных обществ и организаций всегда присутствовал раскол в идеях относительно применения террора к действующей власти. Одни считали убийство императора неприемлемым, подразумевая «мирный» (насколько это позволяло понятие переворота) переход от самодержавия к новым формам правления, в отдельных случаях даже к конституционной монархии. Другие же вывели формулу «умрет царь — умрет и царизм» и которая не оставляла шанса ни императорской семье, ни верхушке правящего класса.

Во второй половине XIX века наиболее влиятельной подпольной организацией была «Земля и воля». Первоначальные цели — пропаганда крестьянства, доведение до масс идей социализма, агитация и подготовка антиправительственных выступлений — удовлетворяли не всех, в результате в 1879 году произошел раскол, который привел к появлению из наиболее радикальной части землевольцев организации «Народная воля», оставшиеся верными идеям просвещения крестьянства продолжили деятельность в обществе «Черный передел».

«Народная воля» сразу поставила себе целью убийство императора Александра II, результатом чего стал ряд покушений, последнее из которых, 1 марта 1881 года, оказалось успешным. Однако надежды на последующее восстание народных масс оказались ложными. Смертный приговор пятерым организаторам убийства фактически обезглавил организацию, а последовавшая за этим волна репрессий как против революционеров, так и против сочувствовавшей им интеллигенции, свела нет все попытки свержения самодержавия. Однако резонанс от такого громкого события повлиял на идеи нового поколения радикалов, также взявших на вооружение методы индивидуального террора.

Пролог к первой революции

Со смертью в 1894 году консервативного Александра III и восшествием на престол молодого Николая II общественность связывала надежды на послабление политического строя, требовавшего существенных реформ. Однако новый император провозгласил продолжение курса, взятого отцом, что вызвало разочарование либеральных кругов. Также усиливали противоречия в обществе так и не решенный крестьянский вопрос, тяжелое положение рабочих, Ходынская трагедия. Все это не могло не привести к возникновению революционных организаций.

На рубеже XIX-XX веков из разрозненных кружков были образованы две партии — Партия социалистов-революционеров (эсеры) и Российская социал-демократическая рабочая партия, наиболее видные представители левого крыла тогдашнего политического спектра. Первая вела свою историю от народнических организаций и ставила задачу построение социализма, вторая имела те же корни, но развивала уже новые идеи на основе учения Маркса, согласно которому социализм не был самоцелью, а лишь переходным этапом к коммунизму — идеальному бесклассовому обществу. Впрочем, несмотря на расхождение во взглядах, эти партии связывает появление в каждой из них радикального крыла, организации внутри организации, взявших на себя роль палача самодержавия.

Первым крупным политическим убийством стало покушение в 1901 году социал-демократа Карповича на министра просвещения Боголепова. Данный акт стал ответом на проведение курса правительства по ужесточению цензуры и борьбе с революционными идеями. Убийство дало толчок к продолжению террора против верхушки действующей власти. Особых успехов на этом поле достигла Боевая организация эсеров.

Уже на следующий год после смерти Боголепова на всю страну прогремело новое убийство — от руки эсера Балмашева погибает министр внутренних дел Сипягин. Это был страшный удар по престижу власти. Новый министр внутренних дел, Плеве, усилил давление на революционеров, однако так же пал жертвой покушения — 15 июля 1904 года в его карету был брошена бомба, от полученных ран Вячеслав Константинович скончался.

Однако даже в среде революционеров не было единства мнений относительно целесообразности применения террора. Так, в своей статье «С чего начать?» В. И. Ленин еще в 1901 году отмечает: «Принципиально мы никогда не отказывались и не можем отказываться от террора. <…> Но суть дела именно в том, что террор выдвигается в настоящее время отнюдь не как одна из операций действующей армии, тесно связанная и сообразованная со всей системой борьбы, а как самостоятельное и независимое от всякой армии средство единичного нападения. <…> Вот поэтому-то мы решительно объявляем такое средство борьбы при данных обстоятельствах несвоевременным, нецелесообразным, отвлекающим наиболее активных борцов от их настоящей, наиболее важной в интересах всего движения задачи, дезорганизующим не правительственные, а революционные силы». Впрочем, это не помешало ему в дальнейшем изменить свою точку зрения.

Эсеры же направили всю мощь своих боевиков и подпольных лабораторий против царской власти. В эти годы гибнут десятки полицейских чинов, губернаторов, видных сановников, высших офицеров. В стране не было эффективного органа, способного бороться с подобным явлением. Начало первой русской революции лишь усугубило это положение.

Око за око: террор после «Кровавого воскресенья»

В ответ на жертвы среди рабочих и их семей в ходе мирных демонстраций 9 января 1905 все революционные партии фактически объявили войну действующей власти, ответственной за применение силы против простого народа. В стране началась первая русская революция. Города наводнили боевые дружины, летучие отряды — небольшие группы боевиков, совершавших нападения на полицейских, военных, чиновников. Эти группы были практически неуловимыми — хорошее знание местности и мобильность позволяли им ловко уходить от погони.

Именно на первую революцию приходится большая часть актов террора. Однако, несмотря на кажущуюся беспринципность и жестокость революционеров, были и примеры отказа от убийства, в которых могли пострадать невинные люди.

Показательна история покушения эсера Ивана Каляева на великого князя Сергея Александровича, дядю Николая II. Каляев, который должен был бросить бомбу в карету великого князя, увидел в ней еще и жену и маленьких племянников Сергея Александровича. Это повлияло на его решение отказаться от покушения в данный момент. Однако уже через два дня, 4 февраля 1905 года, он бросил бомбу в одного только князя, который погиб на месте. Каляев был приговорен к смерти через повешение, отказавшись от предложений просить помилования.

Но террор не мог не вызвать ответную реакцию. И в 1906 году на пост министра внутренних дел вступает Петр Аркадьевич Столыпин. Своей жесткостью он был известен еще будучи саратовским губернатором, новая должность давала ему огромные полномочия в борьбе с революционерами. Решив убить и его, эсеры-максималисты (отколовшаяся от эсеров организация) осуществили покушение на Столыпина в его резиденции на Аптекарском острове. От взрыва бомбы погибло несколько десятков человек, среди которых были прислуга, посетители, сами террористы. Ранены оказались дочери Петра Аркадьевича, который в ходе покушения не пострадал. Этот случай вынудил его перейти к радикальным мерам.

Ответный удар

Уже через неделю после покушения был принят закон о военно-полевых судах. Он значительно упрощал делопроизводство при задержании революционеров. На разбор дела отводилось не более двух суток, приговор приводился в исполнение в течение 24 часов. Основанием для ареста могло наличие оружия и запрещенной литературы. Сотни революционеров (не только террористов) были казнены, что постепенно ослабило сопротивление властям.

Свою лепту внесли и депутаты Государственной думы. Так, фракции правых и октябристов в конце 1907 года вынесли на рассмотрение законопроект «О вспомоществовании из средств государственного казначейства пострадавшим от разбойнических действий революционных партий и сил», осуждавший применение террора, оценивавший историю его появления, а также содержавший вывод о том, что руководство действиями террористов ведется с Запада. Закон был принят после третьего чтения, несмотря на недовольства фракций кадетов, социал-демократов и других левых сил. Теперь жертвам террора и их семьям присуждались денежные компенсации.

Проблемы возникали и внутри революционных партий. Так, в 1908 году Евно Азеф, руководитель Боевой организации эсеров, был разоблачен как провокатор, получавший деньги от царской «охранки». Это был самый тяжелый удар по боевикам, который вынудил их на время отказаться от покушений.

Меры, предпринятые Столыпиным, оказались эффективными, однако их жестокость поразила общественность. Власть, которую он спас, постепенно отворачивалась от него. Так продолжалось до 1911 года, когда в киевском оперном театре эсер Богров двумя выстрелами убил министра. К этому моменту политический террор фактически сошел на нет.

Женщины в терроре

Появление женщин в революционных организациях связано с возникновением в середине XIX века движения эмансипации, участники которого призывали к уравнению в правах с мужчинами. Выступая на равных, а зачастую и участвуя в руководстве организациями, революционерки так же участвовали и в политических убийствах.

Так, резонансный случай произошел в 1878 году. Вера Засулич, последовательница анархиста Михаила Бакунина, в ответ на телесные наказания, примененные к заключенному-народнику, совершила покушение на отдавшего такой приказ градоначальника Санкт-Петербурга Трепова. Трепов был тяжело ранен, а террористка задержана. На суде, проходившем под председательством известного юриста А. Ф. Кони, Засулич была оправдана судом присяжных, что позволило ей скрыться от последовавшего после освобождения преследования полиции.

В числе осужденных на казнь участников покушения на Александра II, была Софья Перовская, одна из организаторов этого акта. Именно она разработала план, по которому метатели бомб Рысаков и Гриневицкий заняли свои позиции.

В начале XX века количество женщин-участниц террора лишь увеличилось. Так, широко освещалась история члена партии эсеров Марии Спиридоновой. Убив тамбовского губернатора Лужиновского, ответственного за подавление крестьянских восстаний в губернии, она попыталась застрелиться, однако была задержана, подвергнута пыткам и насилию. Суд приговорил ее к бессрочной каторге в Сибири. Однако и ее мучители понесли наказание. Оба охранника тюрьмы, истязавшие ее, были казнены по приговору партии эсеров спустя несколько месяцев. Общественность широко обсуждала судьбу юной революционерки, проявляя сочувствие к ней.

Схожим было дело эсерки Анастасии Биценко. Убив 22 ноября 1905 года генерала Сахорова, усмирявшего волнения в Саратовской губернии, она была осуждена на бессрочную каторгу и отбывала ее вместе с Марией Спиридоновой, соратницей по партии.

Террор начала XX века принял более широкий характер, нежели отдельные случаи покушений на высших сановников и правителей в конце XIX века, однако направлен был против конкретных людей, а не на целые классы, как Красный террор во времена Гражданской войны. Оценив возможности подобных методов, некоторые политические силы постепенно отказались от убийств, а кто-то поставил на конвейер уничтожение соперников и конкурентов. Уже в тридцатые, в ходе сталинских репрессий, убийства приняли поистине ужасающий размах.

Также трудно оценить самих революционеров, кем они были — идеалистами, мстившими за гибель своих товарищей и простых людей, отпором, который дали подпольные организации в ответ на беззаконие власти, или же хладнокровными убийцами, имевшими вполне конкретные цели устранения влиятельных фигур и запугивания должностных лиц, имевших определенное влияние в разных сферах государственной жизни. Возможно, оба варианта имеют право быть и нужно рассматривать каждый случай в отдельности для более взвешенной оценки событий столетней давности.