Раз в крещенский вечерок…

А зачем, собственно, героини баллады Василия Жуковского бросали за ворота башмачок (впрочем, это мог быть и валенок)?

Святочные гадания, отголосок языческих традиций, трансформировавшихся в народные суеверия, включали не только этот, но и множество других способов попытаться узнать будущее. Интерес к этим сюжетам просыпается в русской литературе еще в XVIII веке — в эпоху Просвещения. Так что разъяснение «башмачку» находим в вышедшем в 1783 году «Словаре русских суеверий» Михаила Чулкова (им описано около трех десятков способов святочных гаданий):

«Бросают башмаки через ворота на улицу, и в которую сторону ляжет оный наском, в той стороне и быть ей за мужем; а когда к воротам, то в тот год еще не выдадут.»

Впрочем, тема гаданий возникает в русской литературе не только в романтических балладах. Так, музей «Бородинская панорама» немного удивил, объявив в своем филиале «Кутузовская изба» новогоднюю выставку, основанную на «Войне и мире» Толстого. Но вспомним — там действительно есть подобные эпизоды. А сама выставка получила название «Принесите петуха».

Вот распоряжение, которое отдает в какой-то момент дворовым капризная Наташа:

«- Да, сходи на дворню и принеси пожалуйста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.

— Немного овса прикажете? — весело и охотно сказал Миша.

— Иди, иди скорее, — подтвердил старик.»

Зачем петух и зачем овес? Тут, оказывается, несколько вариантов. В одном птице просто ставят зерно: склюет все — добрый знак, клевать не станет — предвестник неудач. В более сложном варианте ставятся три чаши: с водой, зерном и с всякими мелкими украшениями вроде колец и серег. Если в первую очередь петух станет пить воду — будет муж-пьяница, склюет зерно — будет хозяйственным, клюнет кольца — муж будет богатым…

Но Наташа, как мы помним, от гадания с петухом в конце концов отказалась: «- Барышня, петуха принесли, — шепотом сказала девушка. — Не надо, Поля, вели отнести…»

Кстати, петух для гадания, по народным поверьям, лучше всего должен быть черным. Так что кураторы выставки именно такого и одолжили в Дарвиновском музее.

Еще один прием гадания мы тоже находим у Толстого:

«- А как это в амбаре гадают? — спросила Соня.

— Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит — дурно, а пересыпает хлеб — это к добру; а то бывает… (…) Ведь вы никто не пойдете?

— Нет, я пойду; - сказала Соня.»

Впрочем, до гадания и в этом случае дело не дошло:

«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. (…) — Соня… Nicolas… — только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца."

Так что народные святочные игры (вспомним ряженых — «Графские наряженные, по лошадям вижу«) были вполне в ходу и в образованных кругах. Как и гадания.

Что же говорят этнографы о святочных гаданиях? Прежде всего, что гадать в святочный период можно было в любой день, но наиболее «верными» считались гадания в сочельники — канун Рождества, Васильева дня (то есть Нового года) и Крещения. Гадали о разном, в том числе о будущем урожае. Но наибольшее внимание литераторов привлекали, разумеется, «девичьи» гадания. То есть гадания о женихе.

Вернемся к Жуковскому. Что там у него еще?

«Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили»

«Полоть снег» — это, как вновь разъясняет нам Чулков, кидать его за спину навстречу ветру. «И в которую сторону бросит оный, то и слушает тамо, какая прежде собака залает, ежели толстым голосом, то быть ей за старым мужем, а когда тонким, то быть за молодым.»

Экспозиция в Кутузовской избе добавляет на этот счет стихотворную формулировку.

«Кормили курицу счетным зерном» — это еще один вариант гадания с петухом (или курицей). Птице предлагалось точно сосчитанное число зерен. Склюет все — девушка выйдет замуж в этом году. Осталось несколько — через, соответственно, два, три, четыре и так далее года.

«Слушали под окном» — пытались угадать свою судьбу по первым услышанным под чужим окном словам (как вариант: раздастся мужской голос — выйти замуж, женский — дома сидеть).

«Ярый воск топили» — один из вариантов гадания через трансформацию предмета. С той же целью могли использовать олово, свинец, даже золото (все они легко растапливаются и застывают) — и в очертаниях извлеченного из воды (а лили растопленное в воду) предмета пытались усмотреть предзнаменования. Собственно, аналогичным образом можно рассматривать и вполне городское гадание на кофейной гуще.

Смотрим далее:

«В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны.»

Тут гадания, основанные на вытаскивании жребия. Один из распространенных вариантов коллективного гадания заключался в том, что на блюдо (в чашу), причем не обязательно с водой, участницы (это также гадание девическое) клали каждая по какому-то предмету. Пели песни (те самые «подблюдные»), с самым разным содержанием — и счастливым, и не очень, и после каждой какую-то вещицу вытаскивали из-под платка: «кому вынется, тому сбудется». В общем, «что делать этому фанту»…

А вот конкретный облик будущего жениха можно было узнать с помощью так называемых «страшных» гаданий. Вспомним опять Толстого: «- Нет, в бане гадать, вот это страшно! — говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.

— Отчего же? — спросила старшая дочь Мелюковых.

— Да не пойдете, тут надо храбрость…»

«В бане», между прочим, не случайно: это было одно из немногих помещений в крестьянском быту, где не было икон. Что, таким образом, давало возможность обратиться к потусторонним силам (причем храбрые девицы нередко отправлялись на такое гадание в одной рубахе, без пояса, распустив волосы — то есть приблизившись тем самым к принятому в народной мифологии образу ведьмы).

Методику же вновь показывает баллада Жуковского:

«…И на том столе стоит
Зеркало с свечою;
Два прибора на столе.
«Загадай, Светлана;
В чистом зеркала стекле
В полночь, без обмана
Ты узнаешь жребий свой:
Стукнет в двери милый твой
Легкою рукою;
Упадет с дверей запор;
Сядет он за свой прибор
Ужинать с тобою».

Как вариант — в зеркале можно было просто усмотреть облик суженого (для чего могли еще ставить два зеркала одно против другого, создавая тем самым оптический коридор). Долгое вглядывание, тем более при колеблющихся язычках свечей, вполне могли создать впечатление некоего смутного образа.

А что же «наше все» Александр Сергеевич? Конечно, он не мог пройти мимо такой симпатичной — и эффектной — темы. Поэтому со своей Татьяной разобрался лихо. Если в главе III автор напоминает: «она по-русски плохо знала и выражалася с трудом», то в главе V героиня уже «верила преданьям простонародной старины, и снам, и карточным гаданьям, и предсказаниям луны». А как иначе? Иначе не вовлечешь ее в святочные гадания:

«Татьяна любопытным взором
На воск потопленный глядит:
Он чудно вылитым узором
Ей что-то чудное гласит;
Из блюда, полного водою,
Выходят кольцы чередою;
И вынулось колечко ей
Под песенку старинных дней:
«Там мужички-то всё богаты,
Гребут лопатой серебро,
Кому поем, тому добро
И слава!»

Или еще один способ гадания с зеркалом:

«Татьяна на широкой двор
В открытом платьице выходит,
На месяц зеркало наводит;
Но в темном зеркале одна
Дрожит печальная луна…»

А должно было появиться какое-нибудь предзнаменование будущего. В общем, любое гадание с зеркалом должно вести к тому, что в нем что-нибудь да померещится.

Пушкин даже чуть было не отправляет барышню на «страшное» гадание. Но отказывается — а почему, нам не ведомо (может, убоялся цензуры?).

«Татьяна, по совету няни
Сбираясь ночью ворожить,
Тихонько приказала в бане
На два прибора стол накрыть;
Но стало страшно вдруг Татьяне.
И я — при мысли о Светлане
Мне стало страшно — так и быть,
С Татьяной нам не ворожить.»

Зато нам достается забавная сцена, основанная на еще одном народном способе гадания:

«Чу… снег хрустит… прохожий; дева
К нему на цыпочках летит,
И голосок ее звучит
Нежней свирельного напева:
Как ваше имя? Смотрит он
И отвечает: Агафон.»

Имя в тот период явно простонародное, так что мало что могло предсказать героине пушкинского романа. А вот дворовая девушка вполне могла бы поверить, что ее будущего жениха будут звать именно так (на том гадание и основано)

Вообще же святочные народные гадания содержали и способы, которые явно не могли войти ни в дворянский быт, ни в литературу — в частности, требовавшие частичного или полного обнажения (да, были и такие). Некоторые из этих приемов вполне допускали розыгрыши со стороны молодых людей (как, например, у Чулкова в «Словаре»: «ходят ночью к бане, и пришед отворят у оной двери, и оборотившись задом в двери, и открыв задницу наклоняются и гадают, шени меня, мани меня куньим хвостом по голой заднице, и когда почувствует, что прикоснулось к ней нечто мохнатое, то значит жить богато; а когда что холодное, то бедно«). Самое же из этих способов невинное — обнаженной мм… частью тела сесть в снег, а наутро смотреть, что стало с этим отпечатком.

Понятно, что все собранное в ныне доступные нам словари и описания может относиться к разным временам и разным территориям, а сами традиции давно отошли в прошлое и если возникают, то в виде игры. Но, согласитесь, любопытно.

«Гадает ветреная младость,
Которой ничего не жаль,
Перед которой жизни даль
Лежит светла, необозрима;
Гадает старость сквозь очки
У гробовой своей доски,
Всё потеряв невозвратимо;
И всё равно: надежда им
Лжет детским лепетом своим.».