Поставщики двора: как ими становились

Поводом поразмыслить об этом для меня стал визит в свежеотреставрированное здание Российского исторического общества.

Общество стало затевать на своей территории выставки и конференции. Одна из таких экспозиций (и сопутствующая ей конференция, что важно), были посвящены как раз этой теме — поставщикам императорского двора.

И надо отметить, прежде всего, что поставить на своей рекламе вот такой знак мог далеко не каждый. Не просто не каждый, но и не каждый из тех, у кого было что-либо закуплено для нужд двора.

Если залезать в совсем глубокую историю, то впервые некая формально выделенная в отдельную институцию контора для закупок товаров ко двору возникла в 1704 году, при Петре. (Понятно, что закупки производились и до того, но отдельной бюрократической структуры для этого не зафиксировано.) Специальную придворную службу, правда, ликвидировал Павел, но продлилось это, судя по всему недолго (ибо скоро, как мы знаем, «стало как при бабушке»).

Но вот звание «поставщик Д. Е.И.В.» как таковое возникло позже. А именно в 1824 году, при Александре I. Причем юридическое его оформление — еще более поздняя история: 1856 год, в начале царствования Александра II. И лишь еще через несколько лет официальные поставщики получат право использовать на своих вывесках и в рекламе государственный герб.

Но каков все-таки был механизм получения этого звания? Прежде всего, прошение должен был подать — по собственной инициативе — сам производитель. С целым рядом оговорок при этом: во-первых, поставки (или работы) должны были к моменту подачи прошения непрерывно продолжаться в течение 8−10 лет. Во-вторых, требовалось «исправное, добросовестное, по сравнительно малым ценам исполнение заказов» (ну, в надежде на рекламу в будущем можно было и пойти на некоторые убытки, правда?). Наконец, ходатайствовать мог не торговый посредник, а только сам производитель. Причем как лицо не юридическое, а физическое (звание давалось конкретному лицу и только на время осуществления поставок — новому владельцу компании или наследнику нужно было ходатайствовать о звании заново).

Вот пример «анкеты поставщика», где все эти подробности отражены.

Мы видим в конце этой «анкеты» на вопрос «заслуживает ли ходатайство уважения» ответ «заслуживает вполне». Однако прежде чем он мог появиться, требовалось пройти еще целый ряд этапов.

Итак, фирма подает в канцелярию Министерства двора (оно объединяло все части придворного управления и подчинялось непосредственно императору) свое заявление с изложением всех аргументов. Но этим дело не ограничивается.

Министерство запрашивает заинтересованные хозяйственные структуры в своем составе (это, например, гофинтендантская контора, или кабинет Е. И.В., или главное дворцовое управление — а всего же тут можно перечислить больше двух десятков подразделений, вплоть до егермейстерской конторы (охота) или Академии художеств с Императорскими театрами (и они здесь), и даже роты дворцовых гренадер). Они пишут рапорт о готовности поддержать ходатайство фирмы (или, соответственно, не пишут). Особенно важно тут мнение профильного хозяйственного подразделения, которое непосредственно работало с фирмой-кандидатом.

Но допустим, внутриминистерские подразделения ходатайство поддержали. Этого мало — идут запросы в различные инстанции (включая департамент полиции) для выяснения «морального и хозяйственного облика фирмы».

И вот только после этого канцелярия готовит документы. А окончательное решение остается за министром двора.

В общем, процедура была не простой и не короткой, а фильтр довольно надежным: в начале ХХ столетия число «поставщиков двора» не достигало и полусотни. И ждать положительного решения иной раз приходилось долго: так, один из крупнейших в конце ХХ века производителей алкогольной продукции, Николай Леонтьевич Шустов, добивался звания поставщика двора более тридцати лет.

Может возникнуть резонный вопрос: а имелись ли способы как-то эту процедуру ускорить?

Что греха таить — разумеется, могло быть личное покровительство «своим» кандидатам со стороны чиновников канцелярии министерства. Должность, выражаясь современным языком, была «взяткоемкой».

Это не все: помимо звания поставщика двора имелись и другие формы поощрения производителей. Особенно по итогам уже входивших в обиход промышленных выставок (а вот за них отвечало совсем другая инстанция — министерство финансов). В Уставе промышленности (см. Свод законов Российской империи) перечислялись такие формы поощрения, как «публичная похвала и одобрение в описании выставки», «похвальные медали» (имеются в виду именно выставочные), «высочайшее благоволение». Ну, а дальше — и персональные государственные медали и ордена. И — внимание! — «право употребления государственного герба на вывесках и изделиях». Таким образом, в присвоении последнего права уже просматривался конфликт интересов между министерством двора и минфином (в этой связи не могу не привести забавной цитаты из межминистерской переписки: «…право употребления на вывесках и изделиях Государственного герба есть одна из высших наград, предоставленных на основании статьи 205 Устава Промышленности, по мануфактурным выставкам, за изделия превосходного качества, при обширном и вполне рациональном устройстве самих заведений, а между тем, бо́льшая часть лиц употребляет Государственный герб только потому, что они поставляют ко Двору свои изделия и получили дозволение именоваться придворными» — понятно, что это возмущается министерство финансов, ведавшее в том числе промышленностью и торговлей).

Гербов, кстати, у фирмы на этикетке могло быть несколько — за успехи на разных выставках, и при этом даже без звания придворного поставщика. Ну, а потребитель отнюдь не всегда мог разобраться по какому праву — как поставщик двора или как победитель промышленной выставки — использует государственный герб тот или иной производитель.

Но была и еще одна возможность (пусть относительно редкая, но была) получить звание придворного поставщика. Это «особое высочайшее соизволение» (то есть «законное» нарушение юридической процедуры). Так, в период с 1896 по 1899 год звание поставщика российского двора получили девять предпринимателей из Дармштадта (родина Виктории Алисы Елены Луизы Беатрисы Гессен-Дармштадтской, она же императрица Александра Федоровна). Позже в разное время в список добавился еще с десяток дармштадцев. Понятно, что ни у кого из них не было за плечами пресловутых «восьми-десяти лет безупречного исполнения заказов». Впрочем, тут можно назвать и датские, и французские, и английские фирмы. Вывод один: для иностранцев принятые в Российской империи правила не соблюдались, и достаточно было удовлетворения их услугами со стороны императорской семьи во время зарубежных поездок (в «поставщики двора» умудрялись попасть даже парикмахеры). Насколько российское звание помогало таким предпринимателям у себя дома — сказать, разумеется, сложно.

Впрочем, бывало, что звание предоставлялось таким образом и производителю, вполне себя зарекомендовавшему. Так, Петр Смирнов успел собрать целую коллекцию гербов на различных выставках. После чего в 1886 году царь самолично пожелал дать ему и звание поставщика. (К слову, вы будете смеяться: на выставке 1897 года в Стокгольме, где Смирнов устроил целый винный погреб, он не только получил выставочную золотую медаль. После посещения его стенда — с сопутствующей дегустацией — членами шведского правящего дома Смирнов получил и звание поставщика шведского королевского двора.)

Но нельзя не отметить еще одну — хоть и явно меньшую по значимости — проблему. Это использование в оформлении и названиях продукции тех или иных намеков на царствующую династию. Особенно активно это проявилось с приближением 300-летия династии Романовых.

Но и вне юбилеев появлялись такие названия. Вот вам «Царская» карамель.

А вот и «Царское» столовое вино.

Но не все так просто. Для использования подобных названий приходилось подавать «наверх» специальное прошение. С приложением эскиза этикетки (обратите внимание, там проставлена печать канцелярии министерства двора).

Но это была отнюдь не уведомительная, а, напротив, разрешительная процедура. Вот, например, пробный оттиск этикетки шоколада «Дом Романовых» петербуржской фабрики Морица Конради (если кто-то вспомнил при этом имя убийцы Вацлава Воровского, то это был тоже Мориц — но внук основателя фабрики). На оттиске — резолюция начальника канцелярии министерства императорского двора Александра Мосолова: «Разрешено. 27 апреля 1912 года». (Именно Мосолов, занимавший пост начальника канцелярии с 1900 по 1916 год, заведовал придворной цензурой, то есть осуществлял предварительное цензурирование материалов, в которых упоминались особы императорской фамилии — он же, кстати, заверял и удостоверения поставщиков двора. Впоследствии эмигрант, один из организаторов Союза объединенных монархистов и мемуарист.)

Вот ходатайство от фирм «Жорж Борман» и «С.Сиу» по поводу «Царского» и «Двухкоронного» шоколада. Резолюция — «Препятствий не встречает». И подпись: «князь С. Гагарин, 13. XI.15». (Князь Сергей Гагарин — помощник начальника канцелярии министерства двора с 1905 по 1917 год.)

А вот некий купец Тимофей Кириллов вознамерился выпускать фруктово-ягодный напиток «Геройский». Да еще с портретом великого князя Николая Николаевича (в тот момент — а это 1915 год — занимавшего пост верховного главнокомандующего). Этикетка приложена.

Но увы: тот же князь Гагарин ставит на прошении резолюцию: «Разрешено быть не может».

Так что не так-то просто было стать поставщиком двора. Или производить что-нибудь «царское». Бюрократия была начеку.

Но вы будете смеяться: совершенно неожиданно я где-то наткнулась на упоминание некой «Гильдии поставщиков Кремля» (это, надо думать, при нынешней администрации президента). У «Гильдии» обнаружился даже свой сайт. Но ткнув на нем в раздел «Регламенты Гильдии» я прочла «страница в разработке» и на этом успокоилась. :)