Карстен Роде, корсар Ивана Грозного

Балтийское море в XIV веке было ареной бесконечного сражения.

На суше страны, имеющие к нему выход, то и дело воевали друг с другом в различных комбинациях, а на море, где о печальной судьбе проигравшего рассказать было некому, перемирий вообще не признавали, и война здесь не прекращалась и на день. Балтийские государства использовали каперов — «морских разбойников», состоящих на государственной службе и грабящих врагов своего работодателя, нанося урон его торговле.

В 1558 году Московское царство взяло Нарву. Этот порт открывал Ивану Грозному заманчивые перспективы прямой торговли с Западной Европой без посредничества Ганзейского союза. В захваченной крепости оборудовали верфь, и торговля закипела… Но вскоре в войну вступили Швеция и Польша и их каперы моментально свели все русские достижения на нет, перехватывая торговые суды из Нарвы.

С проблемой морского пиратства Московское царство еще не сталкивалось. Иван Грозный посоветовался с коллегой — датским королем Фредериком II. Тот предложил выбивать клин клином и рекомендовал подходящего для этого специалиста — Карстена Роде, который начинал как купец, однако быстро перепрофилировался в пираты и очень успешно топил шведские корабли во славу датской короны.

Карстен Роде был высок, силен и бородат. Серьезно относился к собственной внешности (на судне специально для его бороды содержался цирюльник), был богобоязнен — лично выкидывал за борт всех богохульников, дабы «не навлечь на корабль гнев Божий». К моменту поступления на русскую службу над Роде уже висело два смертных приговора — в Гамбурге и Киле.

В 1570 году датчанин приехал в центр Руси и получил в Александровой слободе из рук Ивана Грозного каперское свидетельство (моряки их называли «фартовой грамотой»):

«Силой врагов взять, а их корабли огнем и мечом сыскать, зацеплять и истреблять. А нашим воеводам и приказным людям тово отамана Карстена Роде и его скиперов, товарищей и помошников, в наши пристанища на море и на земли в бережении и чести держати, запасу или что им надобно, как торг подымет, продать и не обидеть».

Естественно, в грамоте содержалось указание «самим ни на кого не нападать и убытков никому не чинить», но все понимали, что это так, для отмазки если капер попадется. Реальная задача Карстена Роде состояла как раз в обратном — на всех нападать и всем убытки чинить.

В том же году датчанин на деньги Ивана Грозного приобрёл пинк, вооружил его тремя литыми чугунными пушками, десятью барсами (менее мощные орудия), восемью пищалями и двумя боевыми кирками для пролома бортов. Нанял 35 человек команды и вышел в море. Пинк сразу потек, так что к подвигам и приключениям русские корсары погребли, вычерпывая заливающую их воду.

В июне 1570 года возле острова Борнхольм Карстен Роде взял на абордаж шведский одномачтовый буэр, груженный солью и селедкой. Груз продали, корабль переоборудовали для пиратства, и вышли в море уже на двух судах.

Через восемь дней «призовой буэр» привел в порт еще одного шведа, груженного рожью и дубовыми досками, а сам Роде взял на абордаж шведский военный флейт водоизмещением 160 тонн.

В июле под командованием Роде была уже эскадра из трех кораблей (33 пушки). «Московитский адмирал» решил не размениваться по мелочам и напал сразу на ганзейскую купеческую флотилию, идущую с грузом пшеницы из Данцига. Ганзейцы не испугались и дали «корсарам царя Ивана» бой, в результате которого потеряли четыре корабля из пяти.

Дальше Карстен Роде оказался в центре международного скандала. Сначала его парни растерзали польский купеческий караван из Гданьска, груженный пшеницей. Когда в Гданьске узнали о потере 17 кораблей разом, срочно собрался Совет города и постановил начать подготовку специальной экспедиции против «русских пиратов».

Польская военная эскадра отправилась к Борнхольму (моряки Балтики прекрасно знали, где базируется Роде), им навстречу вышла датская эскадра. Два адмирала съехались на шлюпках, чтобы поговорить. Датчанин сказал поляку, что Роде в их гавани нет, он ушел к Копенгагену, из уважения к польскому флагу датчане готовы сопроводить коллег к своей столице для проверки и даже эскортировать их — «во избежание недоразумений в территориальных водах Дании».

Поляки согласились. Но как только обе эскадры оказались неподалеку от Копенгагена, датчане открыли огонь из всех орудий, буквально загнав их в датский порт. Там польские суда были немедленно арестованы как принадлежащие союзнику шведов, с которыми Дания тогда воевала. Трудно представить ярость поляков, когда через день в гавань Копенгагена зашли корабли Карстена Роде. Оказалось, это он придумал, как заманить их в ловушку.

В сентябре 1570 года под командованием Карстена Роде находилась эскадра, состоявшая из шести вооруженных судов с полностью укомплектованными экипажами, в которые входили не только датчане, но и русские — архангельские поморы и стрельцы Пушкарского приказа.

Однако в том же октябре начались шведско-датские переговоры о мире, на фоне которых подвиги Роде были уже неуместны. Кроме того, его кипучая активность серьезно подорвала торговлю на Балтике, что сказалось на доходах датской казны (датчане брали пошлины с торговых судов, проходящих через их проливы). В октябре 1570 года в таверне Копенгагена Роде был неожиданно арестован, его люди разогнаны, а корабли и имущество отобраны в королевскую казну.

В 1576 году Иван Грозный писал датскому королю:

«Лет пять или более послали мы на море Карстена Роде на кораблях с воинскими людьми для разбойников, которые разбивали из Гданска на море наших гостей. И тот Карстен Роде на море тех разбойников громил… Фредерик-король велел его, поймав, посадить в тюрьму. И мы тому весьма поудивилися…»

Возможно, Иван Грозный нашел бы способ подейственней защитить своего слугу, чем это вот «поудивилися», но выяснилось, что Роде… кидал царя. Согласно своей «фартовой грамоте», он должен был продавать захваченные товары в русских портах, поставлять в Нарву для нужд России каждый третий захваченный корабль и по лучшей пушке с двух остальных кораблей, а также десятую часть от всей захваченной добычи. На деле же пират с царем вообще не делился, предпочитая продавать весь «хабар» в датских портах и присваивая себе вырученные средства.

Поэтому Грозный написал пару писем в Данию, да и забыл о судьбе своего буйного наемника.

А судьба его была печальна: Карстен Роде содержался в замке Галль и как только русский царь перестал беспокоиться о его судьбе, тюремщики по приказу короля удавили «московитского капера» — чтобы он своим существованием не усложнял международные отношения в непростом балтийском регионе.