Гнездо д'Аннунцио

Можно было бы, наверное, назвать вертеп. В том значении — когда это кукольный театр в виде двухъярусного ящика с куклами для уличных представлений. Хоть на библейские сюжеты, хоть на комические куплеты. Заканчиваю рассказ про последнее обиталище Габриэле д’Аннунцио, начало было тут https://diletant.media/blogs/62458/45249418/

К 150-летию со дня рождения поэта и политика недалеко от входа на «аттракцион» появился Cavallo Blu, синий конь по-нашему:

Неизвестно, почему синий, может, потому что красный — всемирно известный — уже давно купается, а может, поэт в стихах воспевал именно синих коней, а может, просто потому, что Год Синего Коня следом шёл за 2013м…

Зато неслучайны собаки, тоже к 150-летию появившиеся на крыше Мавзолея. Вот он какой, массивный, огромный, высоко над озером. Его строили почти 20 лет после смерти д’Аннунцио:

Так вот. Собак он всегда любил, их всегда было много.

Надгробие самого д’Аннунцио внизу.

Тут захоронения его родни, сподвижников, вот какой занятный (справа) герб у кого-то:

А 28 февраля 1988 года, как раз к 50-летию смерти, в одном из тёмных-тёмных трюмов корабля «Апулия» художник Cesare Inzerillo установил такую вот инсталляцию:

Снабдив её пояснением — все, мол, «знаем, как Габриэле д’Аннунцио хотел выглядеть всегда красиво. Как он ненавидел «ненавистную старость», которая год за годом отнимала у него силу и красоту. И пусть не покажется странным, что здесь Поэт-команданте показан в распаде смерти, в погребальной гнили. Это и дань художника другому художнику. В своих скульптурах Cesare Inzerillo исследует смерть, как д’Аннунцио исследовал её во многих своих произведениях».

Это (по диагонали) удалось перевести с итальянского плаката, ну, по крайней мере, стал более-менее ясен посыл: Габриэле д’Аннунцио всегда прекрасен и элегантен, даже в погребальной гнили. И рядом его любимая собака, если вдруг кто подумал, что это гигантская крыса…

Вся территория разделёна на две части — верхнюю и нижнюю. Верхняя — это собственно «Храм итальянских побед», с кораблём; в одном из ангаров есть торпедный катер MAS 86; в лекционном зале, он же кинотеатр, под потолком висит макет планера, на котором д’Аннунцио (как пассажир, пилотом был армейский офицер, 32-летний Джузеппе Миралья) летал на Вену 8 августа 1918 года.

Знаменитый полёт на Вену. Тогда д’Аннунцио сбросил на город 50000 листовок в цветах итальянского флага, а текст тоже он сам написал. Очень интересный текст, тут и про «хлеб Украины» и про войну и мир, и про то, зачем вся эта война.

«Венец! Научитесь узнавать итальянцев. Мы летим над Веной, мы можем сбросить тонны бомб. Все, что мы бросаем на вас, — это приветствие трех цветов: трех цветов свободы.

Мы, итальянцы, не воюем с детьми, со стариками, с женщинами.

Мы ведем войну с вашим правительством, врагом национальных свобод, с вашим слепым, упрямым, жестоким правительством, которое не может дать вам ни мира, ни хлеба, питает вас ненавистью и иллюзиями.

Венец! Вы славитесь своим умом. Но зачем вы надели прусскую форму? Видите ли, весь мир повернулся против вас. Вы хотите продолжить войну? Продолжай, это твое самоубийство.

На что вы надеетесь? Решительная победа, обещанная вам прусскими генералами? Их решительная победа подобна хлебу Украины: ты умираешь, ожидая ее.

Жители Вены, подумайте о своей судьбе. Проснись!

ДА ЗДРАВСТВУЕТ СВОБОДА!

ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИТАЛИЯ!

ДА ЗДРАВСТВУЕТ АНТАНТА!»

Есть в верхней части памятник под названием «Il Piave»

Пьяве — это река в северной Италии. Здесь произошло одно из самых крупных сражений Первой мировой войны — битва при Капорето, 24 октября — декабрь 1917 года, с обеих сторон было больше 2,5 млн человек. Здесь впервые против итальянских войск австро-венгерско-германскими войсками была применена мощная химическая атака. Средств защиты у итальянцев не было, было огромное число погибших. Итальянская армия здесь несла колоссальные потери, командование бросало в бой неподготовленных 18-летних новобранцев.

Похоже, Капорето в Италии в 1МВ — это как во Франции Верден.

Хемингуэй был добровольцем в итальянской армии, как раз попал в эту мясорубку при отступлении итальянских войск, был ранен, отправлен в госпиталь в Милан, крутил роман с медсестрой. Описал всё в одной из глав в «Прощай, оружие!».

С д’Аннунцио Хемингуэй не был знаком, но почему-то называл его «придурком» (об этом мне услужливо сообщил один из поисковиков). Возможно, это сродни «Ума ни унции» от Маяковского, но слово — не воробей… Может, в сердцах, а может, лё-ё-гонький такой элемент зависти у обоих.

Вон у него какая жилплощадь (9 га), к ней и возвращаюсь. Габриэле д’Аннунцио обустраивал «свой храм» почти 20 лет. В нижней части — сады, пруды, фонтаны, пушки, кабриолеты, зайцы, орлы, статуи, ступеньки…

«Ева моет голову» (как я это назвала) в райском саду, потому что чуть поодаль есть вот что (ну чистый Адам? пока они ещё не вкусили от змея и не стали стесняться своей наготы)

Ретро-фото д’Аннунцио с собаками — из своб. источников Сети

Все другие фото- В. Златомрежев.