Миф о плане «Барбаросса»

Век XIX — в поисках ответа.

Когда на уроке истории в школе учитель рассказывал о походе Наполеона в Россию, я задал ему вопрос: «почему Наполеон пошел на Москву, а не на столицу — Петербург?». Учитель ответил мне: потому, что Москва — сердце России. Чем оставил меня без ответа. Много позже я прочел это же объяснение у историка Тарле в его монографии про Наполеона. И это прочтение вызвало у меня желание разобраться-таки, допустил ли Наполеон ошибку по своей «лихости» или его действия были подчинены какому-то плану, оставшемуся не осуществленным. Ведь никем, никогда не было заявлено, что целью Наполеона было завоевать Россию. В том числе и им самим. Что ж это была за «прогулка», стоившая ему карьеры, а Франции благополучия?

Многое мне пришлось прочесть по вопросам российской и советской внешней политики последних 200 лет, постепенно я научился замечать, что не обо всем написано в многочисленных книгах и статьях. И вот это, ненаписанное, это умолчание авторов, то и дело выставляет фактические события как парадоксальные и нелогичные. Я понял, что таким образом скрывается что-то значимое, что-то, что хранится историей как табу. Будто чья-то рука вымарывает из потока информации какую-то важную его часть. И я стал подбирать факты, сопоставлять их, анализировать то, как они трактуются в доступных мне (и многим другим) изложениях. А, обнаружив «белое пятно», тянущееся сквозь столетия, стал работать над его «раскраской». И кое-что получилось!

Мы мало обращаем внимание на события, происходившие между моментом поражения союзной австро-российской армии под Аустерлицем в 1805 году и 1812 годом. Военные действия против Франции продолжились со стороны России на море. В регионе, где французское влияние росло — это Эгейское и Адриатическое моря. Одновременно сильное давление оказывалось на союзника Франции — Османскую Империю. Удачные действия русских в очередной раз приблизили их к установлению контроля над проливами, ведущими из Средиземного моря в Чёрное. В это же время французы, успешно воевавшие на суше европейской территории, несли катастрофические потери в Новом Свете, где англичане отвоевывали у них одну территорию за другой. В те времена, времена рассвета колониальной системы, такие потери были весьма существенными для экономики страны. Важным этапом этого короткого, семилетнего периода, стал Тильзитский договор (лето 1807 г.) о мире между Россией и Францией. Этот договор содержал важный секретный пункт, согласно которому стороны становились военными союзниками. Современники в России считали этот договор унизительным, т. к. Наполеон, замирившись с Россией, уже больше не имел на континенте врагов и стал практически хозяином континентальной Европы. Вне его досягаемости оставалась лишь Англия.

Экономическому и военно-морскому могуществу Англии в то время никто не мог противостоять. Наполеон объявил континентальную блокаду Британской Империи. То есть, ни одно государство Европы не вправе было торговать и вообще вести какие-либо дела с Англией. У Англии оставался тогда единственный союзник — Швеция, не присоединившаяся к блокаде. Но с ней «по союзнически» разобралась Россия. После чего к России отошла Финляндия, а Швеция навсегда «поклялась» быть нейтральной (1809 г.). Важным для России в рамках Тильзитского договора было обязательство Франции прекратить оказывать помощь Османской Империи. И опять появился шанс «дожать» турок и захватить проливы.

А что же Англия? Блокада по ней ударила так же, как и по России, чей внешнеторговый оборот с Англией был наибольшим. И сразу после подписания Тильзитского договора эти две страны вступили в войну друг с другом. На целых 5 лет! Но англичане не имели возможности сойтись с русскими на поле брани, ведь между ними лежала враждебная одним и союзная другим Европа. Сражения происходили на морях и заканчивались в пользу Англии. Но что российскому медведю эти уколы — потеря нескольких кораблей? Тем более, что англичане оказались вовсе не способны решиться на наступательные действия, вроде штурма русских крепостей на Балтике, например. Вялотекущая война продлилась до дня, когда французские войска форсировали Березину. А потом, немедленно — мир и военный союз!

Что за чехарда? Наполеон коварно нарушил Тильзитский договор и напал на верного союзника? Англичане, которые почти все отняли у французов в Америке, и которым не угрожало вторжение, вдруг испугались за Россию? Будем разбираться.

Внешняя политика Наполеона носила наступательный, захватнический характер. Лишь Португалия с Испанией, да нейтральная Швеция не были оккупированы на континенте. Но эти окраины никаким образом не влияли на самоуправство корсиканца. Ему нужно было думать о том, как вернуть утраченные колонии. Пересечь пролив и напасть на Англию? На это он не решался. И это важно — почему? Сухопутных войск в его распоряжении было сколько угодно, даже без России. Англии такой силы было не собрать. Не хватало средств для форсирования водной преграды? Все флоты Европы — к его услугам! Испугался морской мощи Англии? Испугался проплыть 30 верст через пролив, но не испугался пройти 1000 верст по России? Так в чем же дело? Официальная история утверждает, что поражение франко-испанского флота у мыса Трафальгар в 1805 году «окончательно ликвидировала угрозу французов высадить на Британские острова свой десант». При этом утверждается, что англичане позаботились об укреплении своего юго-восточного побережья. Будто других путей вторжения не существовало. Французы, кстати, уже хорошо дружили с ирландцами против англичан. А шотландцы 200 лет назад еще сильнее мечтали о независимости, чем сейчас. Давайте разбираться дальше.

Что представлял собой в начале XIX века остров Британия? Ограниченное островное пространство с населением в полтора раза меньшим, чем во Франции, меньшим чем, например, в Испании, Австрии, Италии, не говоря уж про Россию. При этом часть населения — ирландцы, шотландцы, не могли считаться лояльными англичанам при вторжении. Какими еще ресурсами располагал остров? Железной рудой, оловом и углем — в умеренных количествах, пахотными землями — в небольшом количестве, травой и овцами — в большом количестве. Примем к сведению, что т. н. «промышленная революция», как считается, началась на острове позже рассматриваемого времени — после 20-х годов ХIХ столетия.

Что приобрел бы оккупант, захвативший остров? Незначительные природные ресурсы и полтора десятка миллионов непокорных англичан и упрямых валлийцев. Захватив остров, стал бы оккупант владельцем огромной Британской Империи? Вот об этом поподробнее нужно.

Восхвалитель империализма — великий английский писатель Редьярд Киплинг, четкой нитью проводит в своих произведениях утверждение Индии как самой большой ценности в составе Британской Империи, как ее опору. Можно подумать, Киплинг просто любил свою родину — Индию, потому и превозносил? Нет, Киплинг не зря так считал. Он был весьма привержен идее колониального империализма. И, смею допустить, неплохо разбирался в экономических отношениях, свойственных этому виду капитализма. А мы, давайте, прикинем соотношение ресурсов Англии и Индии в начале XIX века и позже.

Численность населения Индии в эпоху Наполеона более чем в 10 раз превышала численность населения на Британских островах и в несколько десятков раз численность всех остальных частей Империи. И, забегая вперед, отмечу: такая примерно пропорция сохранялась и в последующие годы, пока Индия оставалась частью Империи. Перечислять же те огромные природные ресурсы, которыми эта страна обладала и обладает сейчас и сравнивать их количества с скромными природными ресурсами острова Британия, согласитесь, не имеет смысла.

Итак, устроив торгово-экономическую блокаду Англии, Наполеон вскоре убедился, что результат ниже ожидаемого. Как это напоминает сегодняшнее «санкционное» время, не правда ли? Британия получала из своих колоний достаточно, чтобы устоять против блокады. В не меньшей степени от блокады страдали участвовавшие в ней континентальные страны, чем сама Англия.

Так что ж, высадиться на остров и захватить «голову» Империи? Но что случится потом? Как добраться до колоний? И успеет ли Наполеон, в то время, как Россия, например, расположенная ближе к Азии, уже лет сто демонстрировала свой интерес к южным территориям. Да и нейтральные пока «почти союзники» Испания с Португалией, опытные колонизаторы, упустят ли они возможность поделить обезглавленные территории? А как поведут себя аборигены, неужели не активизируют усилия по освобождению от колонизаторов? Воевать дальние страны пришлось бы с кораблей. А у Наполеона это плохо получалось. Русские потрепали французский флот в Адриатике, а англичане, вы уже знаете, лупили французов в Америке. Перемещать большое количество войск на дальние морские расстояния — такая задача была трудна и чревата большими потерями еще и через сто лет после Наполеона. И зачем тогда нужен этот враждебный и небогатый остров Британия? Одни потери!

Так что же жадному завоевателю делать, куда направить свою агрессию? Чтобы понять это обратимся к сведениям, которые содержатся в работах, посвященных действиям российской военно-политической разведки в начале XIХ века. Об этом — в продолжении.