Постмодернистский анекдот

Анекдот — это мини-новелла, краткое изложение случая, истории, лучше смешной, но можно и просто несущей некое назидание.

Определений, вообще-то, может быть много, как и делений анекдота на жанры.

Само слово происходит… ну да, вы правильно поняли, из греческого, ἀνέκδοτоν - буквально означает «не изданное», «не опубликованное». Таким образом, у любого приличного писателя к тому времени, когда он решит оказаться в сумрачном лесу, скопится не менее приличное количество анекдотов в его письменном столе.

По мне, самые удачные анекдоты — постмодернистские. Постмодернизм — это ведь не течение, а ситуация. Это вполне себе житейское осмысление проблемы и её представление без пафоса, горечи, радикализма и излишнего сарказма. Вместо этого — ирония, рефлексия, нетрадиционный взгляд, и все это при полной демократичности жанра — без стремления к элитарности, изыскам в семантике, утонченной игре смыслов и т. д.

Не всякий постмодернистский анекдот — выдумка. У Владимира Паперного в «Культуре два» рассказывается совершенно исторический сюжет:

Пеpед павильоном «Механизация» ВСХВ заканчивали монтаж 25-метpовой железобетонной статуи Сталина. Главного конструктора Алексеева командировали внутрь статуи — на предмет обнаружения бомбы. Алексеев, перед восхождением с погружением во внуренний мир главного товарища страны, захватил с собой небольшую модель этой статуи и установил ее внутри большой.

Думаете, всё… «…, заметил Арамис, тонко улыбаясь.»? Ага, сейчас! Нет, Паперный так просто это дело оставить никак не может. Он намечает несколько линий для постижения истории, и каждая могла бы стать отдельным исследованием: аналогия со смертью Кащея, что хранится внутри самого Кащея, -это раз (+о языческих символах экскурс)), два — антибомба (ну, то есть удвоение статуи: бомба в одной — не есть бомба во второй), три — матрёшка (помещение чего-то во что-то (опять же Кащей) как процесс архетипического и архаического сознания).

Идет Штирлиц по лесу, видит — сидит на дереве Бодрийяр. «Штирлиц», — подумал Бодрийяр. «Симулякр», — подумал Штирлиц.

Тот случай, когда автор анекдота известен. Михаил Владимирович Безродный, литературовед, переводчик и вообще большая умница и острослов:
Фольклорная фоpмула «волчья сыть, тpавяной мешок» соединяет пpедставления о лошади как объекте и субъекте — так сказать, едомом и едящем.

Часто постмодернистским анекдотам свойственен интертекст (цитата, коллаж, реминисценция), перемешивание, совмещение миров (калейдоскопичность), времён, персонажей и даже построение неких новых, виртуальных миров, возможных, но взаправду не существующих. Семантика возможных миров такова: у настоящего может быть несколько направлений развития в будущем (модель ветвящегося времени). Всё это, конечно, несколько роднит постмодернистский анекдот с фэнтези, правда, цели и результат — иные.

1912. Атлантика. Роскошный лайнер, шикарная публика. Капитан собирает пассажиров и команду и объявляет:

- Дамы и господа, у меня есть две новости. Как водится, одна очень хорошая, вторая крайне неприятная. С которой же начать?
Посоветовавшись, решают: «Пожалуй, с первой.»
- Дамы и господа, наш корабль получил одиннадцать «Оскаров»…

Апрель, Петербург 1917-го, Финляндский вокзал. Лысый человечек в кепке лезет на броневик. Оттуда он обращается к толпе народа вокруг:
- Товарищи, революция, о ко.
- Леннон! Леннон! Леннон! — перебивая его, ревет толпа.
- Дорогие товарищи! Рево.-пытается он их перекричать…
- Леннон! Леннон! — продолжает бесноваться толпа.
А, и фиг с вами! — сдается оратор и фальцетом заводит: — Yesterda-a-y…