«Каста» по-португальски значит «чистая». Побывавшие в Индии в конце 15-го века португальцы описали индийское общество как состоящее из чистых, несмешивающихся рас (пород).
Но об этом, Аркадий, мы поговорим несколько позже.
А пока вспомним о предшественниках фашизма, поэтах Филиппо Томмазо Маринетти и Габриэле д’Аннунцио.
Маринетти ввёл в оборот слово «футуризм» и опубликовал в феврале 1909-го года «Манифест футуризма»:
«Давайте же, поджигайте библиотечные полки! Поверните каналы, чтобы они затопили музеи!.. Какой восторг видеть, как плывут, покачиваясь, знаменитые старые полотна, потерявшие цвет и расползшиеся!.. Берите кирки, топоры и молотки и крушите, крушите без жалости седые почтенные города!
…Искусство, по существу, не может быть ничем иным, кроме как насилием, жестокостью и несправедливостью.
…Мы будем восхвалять войну — единственную гигиену мира, милитаризм, патриотизм, разрушительные действия освободителей, прекрасные идеи, за которые не жалко умереть, и презрение к женщине.
Мы разрушим музеи, библиотеки, учебные заведения всех типов, мы будем бороться против морализма, феминизма, против всякой оппортунистической или утилитарной трусости.
Мы будем воспевать огромные толпы, возбужденные работой, удовольствием и бунтом…».
Маринетти активно участвует в создании фашистских организаций, боевых отрядов, пишет фашистский манифест, говорит, что приход фашистов к власти является реализацией футуристической программы-минимум. В 1914-м посещает в России адептов футуризма, в 1942-м отправляется в «крестовый поход против большевизма» в СССР в составе итальянского экспедиционного корпуса.
«Перед нами Габриель д’Аннунцио, знаменитый итальянский поэт, аристократ по рождению и убеждениям. … Обращаясь к бессильным обломкам аристократического прошлого, он восклицает: «Ждите и подготовляйте событие. Вам нетрудно будет привесть в повиновение стадо. Плебеи останутся всегда рабами, потому что у них врожденная потребность протягивать руки к цепям. Помните, что душа толпы только подвержена панике».
Лев Троцкий «Проблемы культуры. Культура старого мира»
Вот фрагмент из «Оды д’Аннунцио» Николая Гумилёва, написанной в мае 1915-го после призыва итальянского поэта к своим соотечественникам вступить в войну на стороне Антанты:
«И в дни прекраснейшей войны,
Которой кланяюсь я земно,
К которой завистью полны
И Александр и Агамемнон,
Когда всё лучшее, что в нас
Таилось скупо и сурово,
Вся сила духа, доблесть рас,
Свои разрушило оковы —
Слова: «Встаёт великий Рим,
Берите ружья, дети горя…»
— Грозней громов; внимая им,
Толпа взволнованнее моря».
Однако, полагаю, более известны строки «Советской азбуки» Маяковского:
«Фазан красив. Ума ни унции.
Фиуме спьяну взял д’Аннунцио».
Наверняка, Аркадий, вам встречалось слово «ирредента». После распада Австро-Венгерской империи итальянцы стали требовать, чтобы приморский город Фиуме, большая часть населения которого говорила по-итальянски, отошёл к Италии, несмотря на славянское население окружающей территории.
В белом мундире, на красном кабриолете, засыпанном лепестками роз, во главе отряда добровольцев, д’Аннунцио без единого выстрела въехал в Фиуме 12-го сентября 1919-го года. Пиратскую республику д’Аннунцио сдаст через год и три месяца (несмотря на клятвы умереть, но не сдаться). Три года, в соответствии с Раппальским договором, Фиуме будет свободным городом, а потом его присоединит уже фашистская Италия:
«В апреле 1923 года в Турине генерал Векки произнес речь, которая содержала требование о включении югославянской Далмации в состав Италии. А уже в сентябре 1923 года в городе был спровоцирован мятеж, возглавленный местными фашистами. Итальянское правительство сразу же, под предлогом защиты мирных жителей, высадило в городе итальянский десант. 27 января 1924 года в Риме был подписан итало-югославский так называемый договор «О дружбе», по которому Фиуме отходил к Италии».
С точки зрения рассматриваемого вопроса Фиуме вызывает интерес не только шествиями чернорубашечников и вскидывания руки в «римском приветствии», но и тем, что в конституции («Хартии Карнаро», написанной д’Аннунцио вместе с тем самым Альцесте де Амбрисом, который годом раньше вместе с Маринетти составил первый фашистский манифест «Il manifesto dei fasci di combattimento») были закреплены принципы корпоративизма, также воспринятые фашистами.
Ещё конституция предписывала гражданам заниматься музыкой:
«В итальянской провинции Карнаро музыка является социальным и религиозным институтом.
…Каждое возрождение благородной расы — это лирическая сила, каждое чувство, общее для всей расы, — потенциальная лирика…».
Но если вспомнить Плутарха, то всё выглядит не так лирично:
«Весьма серьезно спартанцы относились к музыке и пению. … Ликург связывал музыку с военными упражнениями, чтобы воинственные сердца спартанцев, возбужденные общей благозвучной мелодией, бились бы в единый лад».
Установленное д’Аннунцио предписание заниматься музыкой, как и призывы Маринетти создавать для юных итальянцев школы физического мужества и патриотизма, отсылают нас к спартанской системе воспитания.
«Ликург первый решил, что дети принадлежат не родителям, а всему государству, и потому желал, чтобы граждане рождались не от кого попало, а от лучших отцов и матерей».
Дети считались в Спарте государственным имуществом. Новорождённого отец приносил к старейшинам. Если ребёнок рождался слабым или уродливым, то старейшины решали, что его жизнь не нужна ни ему самому, ни государству и ребёнка сбрасывали со скалы. Мальчика, признанного годным к жизни, до семи лет оставляли с матерью, а затем отправляли в «агелу» («стадо»), детский отряд, где дети под руководством воспитателя, занимались физическим упражнениями и приучались к суровым условиям жизни. Подростков объединяли в «илы». Достигнув 20-ти лет, юноша мог нести военную службу и участвовать в общих трапезах, но у него был старший наставник. В 30 лет мужчина считался взрослым и мог жениться (и даже был обязан, холостяки всячески притеснялись). Однако с женой он должен был встречаться украдкой, а всё время проводить так же с товарищами. «Воспитание спартанца длилось и в зрелые годы. Никому не разрешалось жить так, как он хочет: точно в военном лагере, все в городе подчинялись строго установленным порядкам и делали то из полезных для государства дел, какое им было назначено».
В X — IX веках до н. э дорийцы поработили местное ахейское население, превратив его в государственных рабов, илотов (хотя по своему положению они были ближе к крепостным). Главной задачей спартанцев было удержание илотов в подчинении. Каждый год эфоры, вступая в должность, объявляли илотам войну, то есть Спарта находилась в состоянии постоянной гражданской войны. Целям содержания илотов в страхе и получения юношами «боевого опыта» служили криптии — группы молодых людей вооружались мечами и отправлялись на тайную охоту. По ночам они дожны были подкаркуливать илотов (которым носить оружие было запрещено) и убивать их. Здесь стоит вспомнить то, о чём мы говорили в первой части: о рейдерском поведении обезьян и обрядах инициации первобытных племён.
«Институт криптий, который шокировал даже почитателей Спарты (Plut. Lyc. 28, 13), скорее всего, берет свое начало от примитивных обрядов инициаций, во время которых молодые воины должны были демонстрировать свое мужество, выносливость и ловкость, в том числе и с помощью убийства врага. … Еще Жанмэр в своей статье, специально посвященной криптиям, пришел к выводу, что этот древний обряд, характерный для многих примитивных обществ, в исторический период был видоизменен таким образом, что стал осуществлять новую функцию — контроль за илотами … в качестве параллели он приводит обычай, бытовавший среди малайских племен, согласно которому одним из экзаменов на получение «взрослого» статуса для юноши было убийство раба».
Л. Г. Печатнова «История Спарты (период архаики и классики)»
Так как илотов было гораздо больше, чем спартанцев, все свои силы последние отдавали военным упражнениям, а все общественные установления были направлены на поддержание единства спартанской общины, в первую очередь предотвращения их имущественного расслоения. Им было запрещено заниматься сельским хозяйством, ремёслами, торговлей. Им было запрещено украшать свои одежды и жилища. Обедать мужчины долны были только на совместных трапезах. Они не должны были ревновать своих жён:
«…если честному человеку приходилась по сердцу чужая жена, плодовитая и целомудренная, он мог попросить ее у мужа, дабы, словно совершив посев в тучной почве, дать жизнь добрым детям, которые будут кровными родичами добрых граждан».
А вот что пишет Елена Успенская о схемах взаимного обмена, структурировавших социальные связи индийского общества:
«Мы обмениваемся женщинами с теми, с кем мы обмениваемся едой». … Эти слова звучат как голос веков и поколений, живая традиция первобытной жизни, и характеризуют родоплеменную природу касты и архаичность её идеологии лучше многих теоретических гипотез».
К индусам мы вернёмся позже. Плутарх считает, что спартанцами их законы были заимствованны с Крита, где также существовали мужские трапезы, общественное воспитание мальчиков и зависимые группы населения, подобные илотам. Возможность индийского влияния вызывает у него сомнения:
«но сведений о том, что Ликург … скитался по Индии и беседовал с гимнософистами, мы не обнаружили ни у кого, кроме спартанца Аристократа, сына Гиппарха».
В возможность спариваться с чужими жёнами Ликург вкладывал и евгенический смысл:
«Те самые люди, рассуждал он, что стараются случить сук и кобылиц с лучшими припускными самцами, суля их хозяевам и благодарность и деньги, жен своих караулят и держат под замком, требуя, чтобы те рожали только от них самих, хотя бы сами они были безмозглы, ветхи годами, недужны!»
Отголоски этих мыслей мы найдём у нацистов:
«Лейпцигский профессор Эрнст Бергманн в книге «Познание и материнство» пишет: «Моногамия — извращение, и она ведет к порче расы. К счастью, у нас достаточно парней с доброй волей и хорошо приспособленных. А один парень может оплодотворить двадцать девушек». Это написано не на заборе, и герр Бергманн считается в гитлерии «ученым»».
Илья Эренбург «Фабрика убийц»
Спартанская система оказалась бесчеловечной не в переносном, а в буквальном смысле, то есть несовместимой с человеческой природой. Она обеспечила быструю убыль населения и низкую рождаемость, спартанцев становилось всё меньше и меньше. Во время Пелопонесской войны им пришлось освобождать илотов и привлекать их к военной службе в качестве гоплитов.
Кроме того, сохранение своего положения они связывали с невозможностью изменений, для чего блокировали развитие экономики, а также изгнали чужеземцев и запретили своим гражданам посещать другие государства. Между тем у их соседей развивалась материальная культура и военное искусство. Спартацы, «державшиеся старины», всё чаще стали терпеть поражения от более развитых соседей.
Спарта пришла в упадок, однако её образ был идеализирован греческими авторами. Упадок они объясняли не деградацией бесперспективной модели, а тем что спартанцы потеряли единство, отказавшись от первобытно-коммунистического равенства в нищете, забыв заветы Ликурга:
«…он приучал сограждан к тому, чтобы они и не хотели и не умели жить врозь, но, подобно пчелам, находились в нерасторжимой связи с обществом, все были тесно сплочены вокруг своего руководителя и целиком принадлежали отечеству, почти что вовсе забывая о себе в порыве воодушевления и любви к славе».
Позже римские авторы, особенно Тацит, подобным же образом идеализируют мужественную простоту первобытных германцев, что ляжет в основу мифа о превосходстве германской расы.
Однако вернёмся к спартанскому воспитанию:
«Спартанцы изучали грамоту только ради потребностей жизни. Все же остальные виды образования изгнали из страны; не только сами науки, но и людей, ими занимающихся. Воспитание было направлено к тому, чтобы юноши умели подчиняться и мужественно переносить страдания, а в битвах умирать или добиваться победы».
Вот и Муссолини говорил, что школа должна не учить, а воспитывать:
«Его идея заключалась в том, чтобы «забирать гражданина из семьи в возрасте шести лет и возвращать назад в шестнадцать». Обучение каждой возрастной группы должно быть наполнено фашистскими идеями. Для этого была издана серия обязательных учебников, популяризирующая миф о дуче, а также проповедующая национальное величие и необходимость расширения империи».
Денис Мэк Смит «Муссолини»
Для физического, духовного и нравственного воспитания молодёжи была создана Opera Nazionale Balilla (ONB). Дети попадали туда в возрасте 6−8 лет и проходили последовательно ступени:
мальчики: «сыновья волчицы» — «балилла» — «мушкетёры балилла» — «авангардиста»;
девочки: «дочери волчицы» — «маленькие итальянки» — «молодые итальянки»;
Для молодых людей от 18-ти до 21-го года предназначались «Боевое объединение молодёжи» и «Молодые фашистки». А потом можно было уже вступать в партию — Partito Nazionale Fascista (PNF).
В Германии первые детские военизированные организации стали появляться ещё в конце 19-го века, а в преддверии Первой мировой войны, в 1910-м году кайзер создал общенациональную «Юнармию» («Jugendwehr»).
Молодёжное отделение НСДАП появилось ещё в 1922-м году, в 1926-м, через несколько месяцев после появления в Италии ONB, на съезде НСДАП был создан Гитлерюгенд. Обязательным вступление в эту организацию станет во второй половине тридцатых, в уже гитлеровской Германии.
Младшая ступень Гитлерюгенда для мальчиков (10 — 14 лет) называлась Дойче юнгфольк (её членов ещё называли Пимпф). Каждый мальчик должен был пройти испытание: сдать спортивные нормативы, сходить в поход, выучить нацистские песни и биографию Гитлера. Только после этого он получал значок, нож с надписью «Кровь и честь» и становилсь членом организации. То есть мальчик проходил обряд инициации.
Гитлер следовал спартанским принципам воспитания:
«Я хочу, чтобы моя молодежь была сильной и прекрасной. Я буду воспитывать ее всеми возможными физическими упражнениями. Я хочу, чтобы она была атлетической. Это самое главное, самое важное. Таким образом я отбракую людей, окончательно одомашнившихся за прошедшие тысячелетия. Таким образом я получу чистый, благородный природный материал. Таким образом я смогу создать нечто новое. Мне не нужно интеллектуальное воспитание. Знание только испортит мою молодежь».
Герман Раушинг «Говорит Гитлер. Зверь из бездны»
«Гитлер сказал 1 мая 1937 года:
«Среди нас все еще имеются старомодные люди, ни на что не пригодные. Они путаются у нас в ногах, как собаки или кошки. Но это нас не беспокоит. Мы заберем у них детей. Последние будут соответственно обучены, мы не позволим им стать на старый путь мышления. Мы будем брать их в возрасте десяти лет и к восемнадцати привьем им наш дух. Они нас не избегнут. Они вступят в партию, в «СА», в «СС»."
Илья Эренбург
Гитлер не скрывает, что главное назначение молодёжных военизированых объединений не выработка навыков, а именно индоктринация:
«Эта молодёжь — она не учится ничему другому, кроме как думать по-немецки, поступать по-немецки. И когда эти мальчики и девочки в десять лет приходят в наши организации и зачастую только там впервые получают и ощущают свежий воздух, через четыре года они попадают из Юнгфолька в гитлерюгенд, где мы их оставляем ещё на четыре года, а затем мы отдаём их не в руки старых родителей и школьных воспитателей, но сразу же принимаем в партию или Рабочий фронт, в СА или СС, в НСКК и т. д. А если они там пробудут полтора или два года и не станут совершенными национал-социалистами, тогда их призовут в «Трудовую повинность» и будут шлифовать в течение шести-семи месяцев с помощью кое-какого символа — немецкой лопаты. А тем, что останется через шесть или семь месяцев от классового сознания или сословного высокомерия, в последующие два года займётся вермахт. А когда они вернутся через два, или три, или четыре года, мы их тотчас же возьмём в СА, СС и т. д. , чтобы они ни в коем случае не взялись за старое. И они больше никогда не будут свободными — всю свою жизнь…»
Здесь нам придётся прерваться, только отмечу, что и Муссолини и Гитлер использовали в работе с массами религию:
«В младших классах был введён в качестве предмета закон Божий…
К каждому отряду ONB прикреплялся священник (капеллан), ранее проходивший службу в вооружённых силах.
…Текст первоначально опубликованной молитвы для членов ONB гласил:
«Я верю в дуче, создателя чернорубашечников, и в Иисуса Христа — своего единственного защитника. Наш Спаситель был задуман как хороший учитель и трудолюбивый кузнец. Он был храбрым солдатом и имел много врагов. Войдя в Рим, на третий день он восстановил государство. Он занял высокий пост. Он сидит по правую руку нашего Государя, оттуда он придёт судить большевизм. Я верю в мудрые законы, объединение граждан, освобождение от наказания, воскресение Италии и её вечную силу, да будет так».
Публикация этой молитвы вызвала недоумение у многих верующих, поскольку она превозносила Муссолини, но текстуально почти совпадала с Апостольским символом веры, что многими воспринималось как богохульство. В связи с этим молитва не получила широкого распространения».
Высказывания Гитлера о религии можете посмотреть здесь:
А с индусов, Аркадий, мы как раз начнём следующую часть.
Аркадий Куратёв Сегодня 08:19
Александр Ткаченко Вчера 10:22. Джино Северини - весьма характерный пример, когда один фашизм не совпадает с другим приоритетами в живописи. А его "Копьеносцы" (Lancers) исполнены как раз той энергетикой, которая позже выделилась в нарождающемся фашизме.
---------------
Имеете в виду "Italian Lancers at a Gallop " (1915 год) . Эту работу ещё упоминают как "Два улана в галопе". Но как это связано с нарождающимся фашизмом, Аркадий, вы могли бы объяснить?
Понятия не имею, поскольку имел ввиду энергетику. А нарождающимся мог быть любой иной социальный процесс, приводящий к власти насильственным путем.
Странное умение уходить от прямого вопроса: "А его "Копьеносцы" (Lancers) исполнены как раз той энергетикой, которая позже выделилась в нарождающемся фашизме."
Что же это за энергетика такая?
К примеру, здесь она. "та энергетика" есть. или нет?
https://topwar.ru/uploads/posts/2019-03/1551419264_8_-combat-between-an-angevin-king-and-manfred-king-of-sicily-c_1232-66.jpg
Армен Гейвандов Вчера 23:34
Армен!Спасибо!Очень приятно.Я ,действительно, всю жизнь стремлюсь к этому.Никогда не задумывалась,а сейчас поняла истину слов-Как корабль назовёшь,так и поплывёт.Спасибо ещё раз.
Александр Ткаченко Вчера 10:22. Джино Северини - весьма характерный пример, когда один фашизм не совпадает с другим приоритетами в живописи. А его "Копьеносцы" (Lancers) исполнены как раз той энергетикой, которая позже выделилась в нарождающемся фашизме.