Продолжим разговор о документальной выставке, представленной сейчас в Москве в Новом Манеже.
Эвакуация — масштабный и непростой процесс, разворачивавшийся прежде всего именно в 41-м году. Тут надо отметить, что, по свидетельствам изучавших тему специалистов, внятных предварительных планов на этот счет до войны не было. Так, например, когда такой план начали составлять в Москве (свой проект «О частичной эвакуации населения» московская комиссия представила в начале июня), Сталин наложил на нее следующую резолюцию: Ваше предложение о «частичной» эвакуации населения Москвы в «военное время» считаю несвоевременным. Комиссию по эвакуации прошу ликвидировать, а разговоры об эвакуации прекратить." (приведено здесь).
Короче, Совет по эвакуации был создан лишь 24 июня 1941 года. (Председателем на первом этапе стал Каганович, его заместителями — Косыгин и Шверник. Последний через некоторое время займет председательский пост.) И вот первые решения от 27 июня (совместное постановление ЦК ВКП (б) и СНК): «О порядке вывоза людских контингентов». К нему прилагалась инструкция о порядке демонтажа и отгрузки оборудования заводов и фабрик. Под «людскими контингентами» же подразумевались в первую очередь квалифицированные работники вывозимых предприятий. Всего, по данным, приведенным на выставке, за второе полугодие 1941 года только по железным дорогам было вывезено 2593 промышленных предприятия — прежде всего военные, металлургические, химические.
Какие еще решения принимались в самые первые дни? Вот проект постановления, принятого в результате также 27 июня: «О вывозе из Москвы государственных запасов драгоценных металлов, драгоценных камней, алмазного фонда СССР и ценностей Оружейной палаты Кремля». Везти предполагалось в Свердловск и Челябинск, а всю операцию провести в трехдневный срок. И обратим внимание на пункт 7: «Обязать НКВД СССР изъять в Гохран НКВД СССР изделия из драгоценных металлов и камней, находящихся в музеях и Эрмитаже».
И еще любопытное: на полях бумаги карандашом расписано, кто должен будет отвечать за какие пункты.
В тот же день принимается решение «О вывозе из Ленинграда ценностей и картин ленинградского Эрмитажа, Русского и других музеев».
А вот 28 июня и проект постановления ЦК ВКП (б) об утверждении постановления СНК (отметим порядок действий!): «Разрешить Госбанку Союза СССР вывезти из Москвы 9,3 миллиарда рублей денежных билетов, находящиеся в хранилищах Госбанка и Гознака для хранения их в городах Куйбышеве (зачеркнуто, заменено на Владимир), Казани, Саратове (вычеркнуто), Горьком, Тамбове, Свердловске, Молотове и Чкалове (последние три вычеркнуты).
Ниже вычеркнута целая строка: «вывезти из Киева в Саратов 700 млн. рублей».
[
2 июля озаботились вывозом тела Ленина. Город назначения вписан от руки: Тюмень.
4 июля: Шверник (уже глава Совета по эвакуации) пишет Сталину записку с предложением вывоза архивов: «Совнаркома, быв. Комитета обороны, ЦК ВКП (б), ЦК ВЛКСМ, КПК, Исполкома Коминтерна и ИМЭЛ, а также документальных материалов Государственного архивного фонда». Ниже от руки вписано: «Нужно добавить архив Наркомата Госбезопасности».
13 июля принимается решение об эвакуации Академии наук. Первоначальный Томск в тексте заменяется на Казань.
А вот любопытное свидетельство важности для властей пропаганды: 24 июля ставится вопрос об эвакуации информагентства ТАСС. План внушительный: 410 сотрудников, 720 членов их семей, аппаратура, справочные материалы и архив. Охрану в пути поручают НКВД.
Не столь важными представляются театры: эвакуировать Большой, Малый, МХАТ и театр Вахтангова решают только в середине октября.
Коснулась эвакуация и сельского хозяйства. Точнее, его ресурсов. Так, за все то же второе полугодие 1941-го из прифронтовой полосы было перемещено 2393,3 тысячи голов скота. Сохранилась фотография — скот гонят через Москву.
Отметим и другое: то, что нельзя было увезти, предполагалось уничтожать. Так, еще 9 июля поступает шифротелеграмма от Хрущева Маленкову с предложением уничтожать в зоне 100−150 километров от противника всего сельскохозяйственного имущества, которое не может быть вывезено. Взрыв плотины Днепрогэса 18 августа — дело хорошо известное. А 12 октября принимается постановление ГКО № 767 «О разрушении основных сооружений системы водоснабжения Донбасса на случай занятия его противником».
Что же с эвакуацией обычных граждан? Об этом — в следующий раз. А пока несколько документальных кадров из открытого доступа.
Если говорить об эвакуации промышленности, то как-то само собой оказалось вдруг в 1941 -м, что для каждого эвакуированного предприятия на Урале и в Сибири оказались площадка для размещения оборудования, фундамент для станков, дороги, вода и электричество (сжатый воздух, запасы сырья, бараки для рабочих, развитая логистика и т.д.).
Может это и экспромт, и опиралось все на обычные пятилетки.Но результат имел стратегическое значение.....
/Взрыв плотины Днепрогэса 18 августа – дело хорошо известное./ Возможно, это один из примеров выполнения приказа т.Сталина, с трагическими последствиями для собственных войск.
А вот сохранение музея семян Вавилова в блокадном Ленинграде, может мало известный факт, но в наши дни эта коллекция стала единственной по уникальности ее экспонатов.
Татьяна, интересно, на выставке были фото или документы ранее не опубликованные, в интернете?
Думаю, конечно.
В публикации обычно попадают "большие" документы. А есть масса любопытностей, но именно как детали - их вряд ли цитировали.
Таня, нас всех отвлекла очередная политическая дискуссия.
Пропаганда, к сожалению, по прежнему превалирует над просвещением.
Отн. эвакуации во время ВОВ
Для Питера это больная тема. Именно тогда произошли самые большие потери наших музеев. Достаточно вспомнить, что не были эвакуированы Янтарная комната и Петергофский Самсон, из мебели разрешалось взять 1 стул из гарнитура. Одежду и ткани вывозили только как упаковочный материал… Всего в пригородах в годы ВОВ было потеряно до 70% экспонатов.
Благополучно прошла лишь эвакуация Эрмитажа. Уже 30 июня с первым железнодорожным эшелоном, состоявшим из двадцати двух багажных вагонов, в Свердловск были отправлены около полумиллиона экспонатов – практически все шедевры музейной экспозиции. Второй эшелон отбыл 20 июля – с ним было отправлено ещё 700 тысяч предметов. Но причина этого успеха имеет корни в 1915 году, когда были изготовлены специальные ящики для экспонатов Эрмитажа. При этом каждый экспонат имел свой индивидуальный упаковочный номер. Оставалось вложить экспонат в футляр.
В пригородах этого не было сделано и многое было брошено на произвол судьбы.
Да, и в отличие от Эрмитаже и Русского "другие музеи" не были в постановлении поименованы.