Четыре столетия в чайной чаше

А если точнее, то четыре с половиной столетия. Все это время одна семейная династия на протяжении уже пятнадцати поколений занимается керамикой в собственной мастерской. Что и представлено на выставке в ГМИИ им. Пушкина.

Речь о японской керамике Раку, известной с конца XVI столетия. Само слово Раку иногда ошибочно трактуют как определенную тенденцию, стилистику, технологию. На самом деле это фамилия (правда, не изначальная, а дарованная, и в переводе означающая «радость, наслаждение»). Но стартовала династия действительно с новой стилистики.

Тут надо обратиться к самой истории чайной церемонии в Японии. Чай попал сюда с материка, то есть из Китая, примерно в VII-VIII веках нашей эры. Был напитком недешевым, распространенным преимущественно в аристократической среде. В силу этого и воспринятая от китайцев чайная церемония первоначально имела оттенок пышности, а все ее принадлежности были богато и ярко отделаны.

Да и керамика, даже не самая дорогая, тоже изготавливалась с использованием контрастной и яркой глазури.

Вот рядом два блюда. Левое — вывезенное из Китая. Правое — изготовлено в Японии с применением той же трехцветной глазури.

Или вот еще одна вещица — курильница, также отделанная зеленой, желтой и коричневой глазурью.

Изменения в японской чайной церемонии связывают с именем Сэн Рикю, привнесшего в нее аскетизм и строгость. Это был стиль «ваби» — что в переводе означает «простота, безыскусность».

Вот скульптурный портрет Сэн Рикю — но сделанный, разумеется, много позже, то есть не с натуры.

Итак, мастер чайной церемонии стал искать среди гончаров тех, кто мог бы работать в требуемой стилистике. И, как утверждает легенда, его внимание привлекла одна из работ мастера по имени Тёдзиро — это была фигурка льва.

Этот лев, между прочим, имеет в Японии статус «особо ценного культурного объекта». Что волне обосновано — тут, так сказать, истоки новой стилистики.

Это, конечно, интересно — каким образом смог Сэн Рикю углядеть в динамичной фигурке зверя предвозвестника сдержанной строгости чайной утвари, предназначенной, помимо своего практического применения, еще и для созерцания. Однако он попал в точку — гончар Тёдзиро смог сделать для него как раз то, что требовалось.

Простота форм, сочетающаяся с легкой асимметрией, обусловленной формовкой вручную. Никаких декоративных элементов.

Вот еще одна из ранних чаш Тёдзиро. Она имеет очень тонкий слой глазури, благодаря чему хорошо видна фактура глины.

Чаши цилиндрической формы предназначались для зимних чаепитий. Неровность тона глазури проявляется в результате обжига.

Вот это и был, собственно, старт. Дальше в каждом поколении просматривались свои особенности.

Следующий представитель династии — Раку Дзёкэй или Китидзаэмон (патриарх) II. Его чаши становятся более массивными, стенки — ступенчатыми. Более широким становится и донце или «микоми», «зона всматривания» (выпив чай, участники церемонии приступали к рассматриванию открывшейся внутренней поверхности чаши).

Итак, в первых двух поколениях мы наблюдаем только нюансировку глазури и небольшие вариации формы. Однако третий представитель династии, Китидзаэмон III или Доню, совершает в определенном смысле революцию. А именно: допускает двухцветную глазурь — в данном случае черную с желтым.

Вот еще одна его работа, получившая название «Дзансэцу» или «остатки снега» (надо отметить, что большинству исторических чаш были присвоены собственные имена).

Следующий представитель династии, Итиню или Китидзаэмон IV, особым образом (аналогов во всей династии нет) экспериментирует с глазурью. Она выходит у него пористой, и из-под верхнего слоя словно проступает другой.

Между тем мы все еще в XVII веке. Соню, пятый представитель династии, изобретает матовую глазурь, шероховатую на ощупь.

Шестой патриарх династии, Саню, работал с глазурью, на которой образовывались интересные кракелюры. Как видим, при всем следовании традиции, каждый автор придумывал и что-нибудь свое.

Представитель седьмого поколения, Тёню, отличался характерным резким декором внутренней поверхности.

Восьмой Китидзаэмон, Токуню, наносит на чаши рисунок контрастной глазурью — в данном случае изображение черепахи.

Рёню, Китидзаэмон IX, считается новатором, привнесшим изменения в семейный стиль. На его чашах видна резкая работа шпателем.

Танню, представитель десятого поколения, восприняв стилистику отца, добавляет к ней резкие цветовые контрасты. Тут мы с вами в середине XIX века — а выглядит все это, на взгляд европейца, куда более современно.

Одиннадцатый патриарх, Раку Кэйню, много внимания уделял внутреннему донцу. Тут его рельеф довольно хорошо видно — разумеется, после того, как выпит чай. .

Двенадцатый глава династии, Коню, следовал фамильной традиции — не без обращения к тонкостям глазурной живописи. В данном случае — изображение трехдневной луны.

Раку Сэйню, Китидзаэмон XIII, неукоснительно следовал традициям, сложившимся еще при Тёдзиро. Однако не упускал возможности поэкспериментировать с составом глазури. Вот эта чаша носит название «Молодая трава».

Китидзаэмон XIV, Раку Какуню, известен более всего как инициатор создания музея керамики Раку, который и существует сейчас в городе Киото и куда была передана в том числе семейная коллекция. Музей был открыт в 1978 году и, кстати, выступил одним из организаторов московской выставки, наряду с Национальным музеем современного искусства в Киото.

Ну, а вот несколько из характерных работ этого автора.

Следующие его работы принадлежат к серии видов горы Фудзи.

Ну, и остается обратиться к ныне действующим представителям семейства Раку. Возглавляет его уже пятнадцатый по счету патриарх — Китидзаэмон XV. Вообще надо отметить, что в ХХ столетии представители семьи не просто обучались ремеслу у старших поколений, но и заканчивали скульптурное отделение Токийского университета искусств, стажировались во Франциях-Италиях и вообще находились вполне в тренде современного искусства. При этом неизменно сохраняя старинную печь для обжига, существующую в семейной мастерской много столетий (процесс обжига можно видеть в документальном фильме на выставке).

Итак, работы пятнадцатого патриарха.

Остается добавить, что следующее поколение семьи — тоже керамисты, а старшему сыну, Ацундо, предстоит стать шестнадцатым патриархом рода.

Вот работы Ацундо. Здесь, как и у всех прочих поколений, важны нюансы — которые нам не всегда даже очевидны.

В общем, «Восток есть Восток». Выставку же можно будет посмотреть до середины ноября.