С чего всё начиналось
Виолетта Нозьер родилась в 1915 году в семье Батиста и Жермены Жозефины Нозьер. Отец работал машинистом поезда и сделал, благодаря ответственности и аккуратности, впечатляющую профессиональную карьеру: в конце жизни ему доводилось водить даже поезд президента Франции Лебрена. Девочка была единственным ребенком в семье, и всё родительское внимание досталось ей. Жизнь семьи в послевоенной Франции потихоньку налаживалась: супруги Нозьер смогли купить в зажиточном двенадцатом округе Парижа небольшую квартирку. Подросшую Виолетту отправили учиться в хорошую школу.
А она отличалась непростым характером. Учителя говорили, что Виолетта «ленива, коварна, лицемерна и бесстыдна». Как показало дальнейшее, они дали девушке точную характеристику: по крайней мере, первые романы она начала крутить уже в 16 лет, а в качестве источника средств периодически приторговывала собой. Родители давали дочери деньги, но на «красивую жизнь» средств явно не хватало.
Кто заплатит за шик?
А заработок был нужен: Виолетта хотела войти в число парижских модниц — не столько «золотой», сколько «веселой» молодежи. Это был особый слой, сложившийся после войны, их еще называли les garçonnes, «пацанки». Одноименный роман Виктора Маргерита (в русском переводе — «Холостячка»), опубликованный в 1922 году, всколыхнул общество. Героиня романа обнаруживает, что жених ей не верен, и решает жить так, как хочется ей. Книга настолько противоречила общепринятой гендерной морали, что Маргерит был лишён Ордена почётного легиона.
Но рано или поздно гром должен был грянуть: один из клиентов заразил её сифилисом. Мадемуазель Нозьер лихорадочно ищет выход и находит врача, некоего доктора Дерона. Он предоставил справку, что Виолетта… девственница. А значит, сифилис у неё наследственный. Так дочь убеждает родителей, что всем надо пройти лечение, и под видом лекарства от сифилиса с помощью того же Дерона приобретает соменал — сильное снотворное из группы барбитуратов. Она даёт его матери и отцу, которые якобы больны, и когда они теряют сознание, имитирует в доме пожар. Соседи помогли потушить огонь и вызвали врачей, успевших спасти мадам и месье Нозьер. Думая, что супруги отравились продуктами горения, медики не стали доискиваться истинных причин отравления.
Барбитураты (лат. barbiturate) — группа лекарственных средств, производных барбитуровой кислоты, оказывающих угнетающее влияние на центральную нервную систему. В зависимости от дозы их эффект может проявляться от состояния лёгкого успокоения до наркоза. Ранее барбитураты широко назначались в качестве успокаивающих и снотворных средств.Попытка № 2
Следующую попытку отравить родителей Виолетта предприняла в 1933 году. Ей исполнилось 18 лет, и она познакомилась с двадцатилетним Жаном Дабеном, студентом-юристом. Девушка влюбилась без памяти и готова была на всё, лишь бы быть рядом с объектом своего обожания. Дабен был человеком «широких взглядов» и без зазрения совести позволял Виолетте оплачивать его счета: ведь она говорила, что её отец инженер, мать работает у известного модельера Жанны Пакен, да и сама она — востребованная манекенщица. То есть денег у неё якобы достаточно.
А на самом деле их категорически не хватало, в то время, как на банковских счетах родителей скопилась приличная сумма, более 150 тыс. франков (чуть менее полутора сотен тысяч долларов США на современные деньги). Виолетта решила не менять схему принципиально, но «доработать детали». И приобрела то же самое снотворное, но в три раза большую дозу, предложив родителям опять принять лекарство. Для отвода глаз она тоже принимает похожий порошок, но это было что-то безвредное. Батист принял всю предложенную дозу, а Жермена смогла принять только половину — снадобье было очень горьким. Виолетта дождалась, пока родители уснули, и ушла из дома на полтора дня.
Вернувшись, она открыла газовый кран и уложила мать в постель рядом с отцом, а сама побежала к соседям: дескать, её не было дома, а когда вернулась, обнаружила родителей мёртвыми, а в квартире пахло газом. Все выглядело как двойное самоубийство, и вполне возможно, полиция приняла бы эту версию, но у юной убийцы опять произошла «осечка»: мать была жива.
Полиция принялась за расследование и обнаружила улику, которой предстояло стать одним из главных доказательств вины младшей Нозьер. Бережливая Жермена записывала показания газового счетчика каждый день: сказывалась привычка экономить. Записи эти лежали на видном месте, полиция быстро их обнаружила. Оставалось просто сличить данные, чтобы выяснить, что газ открыли незадолго до того, как полиция приехала на место происшествия. С учетом того, что смерть Батиста наступила более чем за сутки до этого, сразу возникало предположение об имитации.
Расследование возглавил Марсель Гийом, легенда парижской полиции. Дивизионный комиссар, руководитель «Специальной бригады № 1» (кстати, один из главных прототипов легендарного Мегрэ), он более тридцати лет ловил преступников и имел внушительный список удач. Уверенный в вине «девицы Нозьер», он решил сработать понадёжнее и разыграл несложный психологический трюк — отправил одного из своих людей с Виолеттой в больницу и тот сделал вид, что собирается поговорить с её матерью. Мать на тот момент находилась без сознания, но комиссару надо было убедить девушку в том, что Жермена может что-то рассказать. Виолетта попалась на удочку и сбежала, что послужило косвенным, но весьма убедительным признанием её вины. Через неделю полиции удалось выйти на след и арестовать подозреваемую.
Скандальный процесс
Виолетта не собиралась сдаваться. Она заявила, что отец последние 6 лет сожительствовал с ней, это и подтолкнуло её к роковому шагу. На следствии она не только излагает подробности, но и называет некоторые спрятанные дома предметы (например, порнографические открытки), якобы имевшие к этому отношение. Их действительно находят, но мадам Нозьер утверждает, что это они с мужем пытались таким образом разнообразить супружескую жизнь. Слово жены против слова дочери…
Процесс обещал быть настолько громким, что интерес к нему не смог снизить даже случившийся накануне его начала теракт в Марселе, при котором погибли король Югославии и встречавший его французский министр иностранных дел. Интересы Виолетты представляли два адвоката — знаменитый мэтр Анри Жиро, защищавший в своё время убийц Жореса и президента Думера, и молодой Рене де Везин-Ларю, которому ещё только предстояло стать одним из светил французской адвокатуры. Публика жадно ловила каждое слово допроса Дабена (он завербовался в армию и от греха подальше отправлялся в Северную Африку), не чувствовавшего себя ни в малейшей степени ответственным за происшедшее; смаковала каждый момент показаний мадам Нозьер, обратившейся к присяжным со страстным призывом: «Пощадите! Пощадите моего ребёнка!»; вникала в подробности судебно-медицинской и психиатрической экспертизы, — и бурно волновалась.
«Вы опозорили свою семью. Вы жили за счёт этой несчастной. Она виновна, и я поддерживаю обвинение против неё. Вам обвинение не предъявлено. Вы не подлежите суду, но вы подлежите общественному презрению, и я говорю вам это прямо в лицо!»
Обвинитель Годель — свидетелю Дабену
Медицинская экспертиза показала, что Виолетта была вменяема и осознавала свои действия. Везин-Ларю пытался оспорить результаты, но сделать этого не удалось. Более того, под давлением аргументов обвинителя — трудно представить себе, что, если бы Виолетта состояла с отцом в интимной связи, ему не передалась бы её венерическая болезнь! — обвиняемая в конце концов призналась, что придумала историю с инцестом. Все обстоятельства дела были против обвиняемой, и суд приговорил её к смертной казни.
Расколотая Франция
Процесс вызвал огромный интерес: общество раскололось на тех, кто считал Виолетту настоящей героиней, пошедшей против семьи и растлившего её отца, и тех, кто был резко против отравительницы, преступившей все нормы морали. Немалая часть творческой интеллигенции горячо поддерживала её, видя в происшедшем бунт личности против ханжеских устоев буржуазного общества. Среди высказавшихся в поддержку мадемуазель Нозьер были Поль Элюар, Андре Бретон, Сальвадор Дали, Ив Танги, Альберто Джакометти. Газета L’Humanité, орган французской компартии, публиковала статьи, посвящённые Виолетте и проблемам буржуазного воспитания. Как и во времена «дрейфусаров» и «антидрейфусаров» (сторонников и противников обвиненного в 1890-е в шпионаже капитана Дрейфуса) раскол прошёл по семьям и дружбам. В условиях подобного общественного накала президент Франции Альбер Лебрен счёл за благо заменить смертную казнь на пожизненное заключение.
Она стремилась страшный груз,
Проклятье скинуть,
Разрезать узел кровных уз,
Клубок змеиный.
Поль Элюар
Через 9 лет приговорённый к пожизненному заключению имел право ходатайствовать о помиловании. Виолетта так и поступила, срок был сокращён до 12 лет. Много сделал для её освобождения Везин-Ларю, её защитник на процессе. «Проснувшийся знаменитым» на следующий день после вынесения приговора, он не бросил свою подзащитную и при первой возможности заявлял ходатайства разного рода. Отбывая в тюрьме последние годы, Виолетта работала в бухгалтерии, где познакомилась с Пьером Гарнье. После освобождения она вышла за него замуж, у супругов родилось пятеро детей. А со своей матерью Виолетта полностью помирилась. Пьер Гарнье умер от последствий автокатастрофы в 1961 году, Виолетта пережила его на 5 лет.
За три года до смерти, благодаря стараниям всё того же Везин-Ларю, апелляционный суд вынес решение о снятии с неё судимости — впервые в истории французского правосудия это было сделано в отношении преступника, приговорённого в своё время к смертной казни.