К 1850-м годам Лондон стал самым большим городом Европы. Он сильно вырос в размерах, в разных концах мегаполиса открывались всё новые заводы и фабрики. Лондонцы, количество которых достигло трёх миллионов человек, работали, ели, пили, ходили в магазины и театры, а также активно пользовались таким достижением цивилизации, как канализация. В многоэтажных домах появлялось всё больше ватерклозетов, смывавших продукты жизнедеятельности в трубы, которые проложили под улицами ещё в Средние века. Эти трубы постепенно заменялись на более современные, но вне зависимости от степени модернизации вели они в одну и ту же Темзу, в водах которой биоматериалы встречались с промышленными стоками. Всё это делало главную реку Британии чудовищно грязной.
Тревогу в 1855 году забил знаменитый физик Майкл Фарадей. В статье, опубликованной в «Таймс», он на примере произведённых им опытов, доказывал, что Темза уже не река, а просто сточная канава. Однако, над учёным только посмеялись.
Об опасности прямого слива нечистот в реку заговорили и врачи. В Европе тогда бушевала холера. Чудовищная эпидемия не обошла и Лондон. Хоть доктора и говорили о том, что болезнь распространяется в том числе и через грязную воду, но их мало кто слушал. Люди продолжали пить ту жидкость, которую насосы качали из Темзы.
Местные власти пытались искать пути решения этой проблемы. Чтобы перебить запах, они сбрасывали в реку хлорную известь. Это не помогало: вонь стояла сильная, особенно летом. Пришлось начать создание новой канализации. Проект возглавил Джозеф Базэлджет, назначенный главным инженером городских сетей. Работ предполагалось очень много: замена труб на новые, более широкого диаметра, постройка современных насосных станций, вывод стоков за пределы Лондона в специальные резервуары… Итоговый план был представлен в конце 1857 года. Его стоимость по примерным подсчётам составляла почти 5,5 млн фунтов — совершенно немыслимые деньги. В стране намечались парламентские выборы, которые правительство могло проиграть, и канализационный вопрос отложили до лучших времён.
Лето 1858 года выдалось очень жарким и засушливым. Температура в тени доходила до 36 градусов. Темза обмелела, и многое из того, что годами в неё сливалось, вдруг стало видно невооружённым глазом и ощутимо невооружённым носом. Вонь поднялась поистине чудовищная. В Парламенте, стоящем как раз на берегу реки, закрыли все окна и принялись брызгать на шторы раствором хлорной извести. Это не смогло перебить запах. Было даже предложение перенести все государственные органы в Оксфорд. Газетчики язвили: «Сегодня весь Парламент разбирает дело об отравлении. Все улики указывают на старого злодея Папашу Темзу». Эти шутки фактически поддержал и министр общественных работ, отвечавший в том числе и за функционирование канализации. Когда ему сообщали, что из-за вони работа Парламента парализована, он ответил, что «Темза не подчиняется правительству Её Величества».
Вонь вмешалась даже в распорядок жизни монаршей семьи. Как раз в эти дни королева Виктория и её муж принц Альберт планировали прокатиться по Темзе. Круиз получился недолгим: всего через пять минут венценосные пассажиры потребовали вернуться к берегу и поспешили убраться подальше от едкого запаха. Жить в Лондоне стало физически тяжело.
2 августа депутаты Парламента всё же нашли в себе силы собраться на очередное заседание. Зажав носы, они максимально быстро проголосовали за финансирование проекта реконструкции лондонской канализации, предложенного Джозефом Базэлджетом.
Работа закипела. Нужно было проложить почти 2 тыс. км труб. Для укрепления набережных был даже разработан специальный тип цемента, устойчивый к воде и перепадам температуры. Базэлджет успевал везде и всюду, контролируя каждую мелочь.
Строительство заняло не один год. В апреле 1865-го была открыта Кросснесская насосная станция. Она по-прежнему сбрасывала отходы города в Темзу, но исключительно в часы прилива, который должен был уносить их в море. Станция походила на памятник архитектуры с чугунным литьём и богатой лепниной. Четыре мощных паровых насоса получили имена в честь членов королевской семьи. Станцию запустил принц Уэльский, будущий король Эдуард VII, а присутствовали лорд-мэр Лондона и архиепископ Кентерберийский. Для пятисот важных гостей устроили банкет прямо на станции. Вторую насосную станцию Эбби-миллс открыли через три года на северном берегу Темзы. Из-за красивого купола туристы часто принимают её за храм.
Для укрепления берегов Темзы при прокладке труб пришлось строить новые набережные. Они помогли разгрузить улицы, соединявшие части огромного города. В 1874 году, когда масштабная работа была окончена, Виктория посвятила Базэлджета в рыцари. До своего ухода на пенсию в 1889 году он продолжал руководить созданной им частью городской инфраструктуры. Его система с обновлениями и дополнениями работает до сих пор, спасая экологию Англии и здоровье людей. В 1901 году на набережной Виктории в Лондоне ему был поставлен памятник.