В «Симфонии № 2» главный персонаж Антон Михайлович описывает себя как человека высокого роста, неглупого, одевающегося изящно и со вкусом, не пьющего, на скачки не ходящего, но к дамам тянущегося. «И дамы не избегают меня, — подытоживает он. — Даже любят, когда я с ними гуляю». Аналогичными чертами обладал и сам автор произведения. Непохожий на остальных, бунтарь по натуре, Хармс всегда был окружён представительницами прекрасного пола. В его дневниках сложно найти хотя бы одну запись, где не фигурировало бы какое-либо женское лицо.
Официально у писателя было две жены — Эстер Русакова и Марина Малич. Первая, как вспоминали современники, была самой сильной страстью Хармса, любовью, с которой он так и не смог справиться. Детство Эстер Русаковой прошло во Франции. Родители были политэмигрантами. Даниилу в год встречи было 19, Эстер — 17. Хармс придавал этой любви мистическое значение. В дневниках он называл возлюбленную «звездой» (перевод имени Эстер с персидского языка), своей «милой девчуркой», «окном, из которого виден рай» или очень неприличными словами. Их брак длился 4 года, встречи и расставания — 10 лет. «Она зовёт меня, но я знаю, что это не надолго. Эстер чужда мне как рациональный ум», — писал Хармс.
По возвращении в конце 1932-го из курской ссылки Хармс вновь встретился со своей «звездой» на праздновании 35-летия свадьбы её родителей. Свидание радости не принесло. «Я сказал ей: «Эстерочка, я потерял свою трубку». Она переспросила: «Что? Трубку?» <…> Я поцеловал ей руку. Она захлопнула дверь. Боже! — сказал я тогда. — Какая у неё распутная рожа! <…> Я сказал очень грубо. Но я люблю её». В 1936-м семья Русаковых была арестована органами НКВД. Спустя 2 года Эстер погибла в лагере.
Испытывая то любовь, но ненависть к своей музе, Хармс одновременно водил знакомства с другими представительницами слабого пола. Так, например, в 1929-м он воспылал страстью к Тамаре Мейер, гражданской жене Александра Введенского, осенью 1930-го увлёкся служанкой своей сестры Настей, летом 1931-го — Раисой Поляковской. «Дорогая Раиса Ильинишна, — писал Хармс в ноябре 1931-го, — я 7 лет любил Эстер, а теперь 7 лет буду любить Вас».
35-летняя Frau René, Рене О’Коннель-Михайловская, мать двоих детей, покорила сердце 27-летнего поэта своей нежностью и приветливостью: «Она предлагала мне остаться пить чай, но я боялся, чтобы она не подумала, что я имею на неё какие-нибудь виды, ибо я такие виды на неё имел». Их отношения закончились, почти не начавшись.
Дальше в жизни Хармса появилась ученица Кузьмы Петрова-Водкина и Павла Филонова.
Передо мной висит портрет
Алисы Ивановны Порет,
она прекрасна точно фея,
она коварна пуще змея
она хитра моя Алиса
хитрее Рейнеке Лиса.
Они встретились ещё в 1928-м и практически сразу стали друзьями. Со временем дружба переросла в любовь и страсть. «Сейчас я сижу в комнате у Алисы Ивановны. Я не вижу, чтобы она относилась ко мне хорошо. Было бы разумно просто уйти. Но страшно потерять её таким образом навсегда… Я прошу Бога сделать так, чтобы Алиса Ивановна стала моей женой… Я хочу любить Алису Ивановну…».
Однако брака не случилось. Поссорившись с поэтом, художница предпочла ему своего коллегу, графика Петра Снопкова. «Я был влюблён в Алису Ивановну, пока не получил от неё всего, что требует у женщины мужчина. Тогда я разлюбил Алису», — признавался Хармс.
Летом 1933-го в доме Николая Верховского Хармс познакомился с 21-летней Мариной Малич. Девушка происходила из древнего дворянского рода, училась на актёрских курсах. В 1934-м она стала второй женой писателя. Жизнь с Хармсом оказалась похожа на волшебную сказку и сумасшедший дом одновременно. Даниил к супруге относился с нежностью, называл «Фефюлей», посвящал стихи, но мог поднять среди ночи с палкой охотиться на крыс, и всё в таком роде.
В 1937-м семейная жизнь четы дала трещину. Причина была всё та же — череда романов писателя, в некоторых из которых даже фигурировали весьма близкие Малич люди. Но Хармс, несмотря на измены, по-прежнему любил супругу, хотя и добавлял, что быть женатым — ужасно. Марина страдала, подумывала о самоубийстве, но оставалась с мужем. В 1942-м Хармса не стало. Малич пережила его на 60 лет.