Небольшой экскурс в историю истории. У древних всё было просто. Первопричиной любых исторических процессов предполагалась воля богов. Они управляли поступками людей, процветанием и закатом империй, люди были малосамостоятельными орудиями в их руках. И лишь эпоха Просвещения решительно оставила кесарю — кесарево, сконцентрировав внимание на делах человеческих.
Историки Нового времени стали пытаться не только описать прошлое, но и выявить закономерности исторического развития, а следовательно — дать инструкцию по настоящему и спрогнозировать будущее. Получалось у всех по-разному, но отдадим должное — особенно убедительно вышло у Маркса — Энгельса.
Марксистская теория, помимо прочего, установила и чёткие критерии исторических оценок. Пример. Французская революция — благо, поскольку движет развитие. Людовик XVI — человек добрый, но реакционный: стремился сохранить устаревшие общественные отношения. Потому закономерно закончил свою жизнь на гильотине. Робеспьер, Марат — люди недобрые, идеологи массового террора, но — прогрессивны, так как ускоряли ход истории к светлому будущему. Потому в их честь — памятники, улицы и набережные.
Марксизм в исторической науке овладел было умами половины мира… но с крахом СССР истмат канул в Лету.
Что же у нас появилось взамен?
Ничего. Пустота. В лучшем случае разные вариации теории «модернизаций», трактовка истории как движения от несвободы личности к свободе. Причём к свободе в её расширенном толковании. От защиты свобод и прав меньшинства — к «свободе» выбора пола и однополых браков. От свобод и прав людей с разным цветом кожи — к грабежам и погромам «потомками угнетённых», сносу памятников, надругательству над культурным наследием.
От свободы совести — к пляскам в храмах. Свобода от «русского имперского гнёта», наложенная на болезненное увлечение некими национальными особенностями, привела и к ситуации на Украине, и в Прибалтике, а теперь уже грозит и братской Белоруссии.
Природа пустоты не терпит — вот и обосновалось вместо истмата примитивное «историческое либертарианство», этакая идеологическая основа для поэтапного низведения России до статуса сырьевой колонии «регионального значения», лишённой и своей истории, и права голоса в настоящем.
Что же мы предлагаем? Сразу скажу — это не сформировавшаяся в деталях теория. Но это определённая доктрина, система взглядов и убеждений — как нам смотреть на исторический процесс, как изучать и преподавать историю родной страны, как соотносить её с общемировой.
Первое. Об исторической политике как части политики государственной.
Понятие, описываемое греческим словом «политика», затрагивает все сферы жизни общества и проявляется во всём, в том числе — в отношении государства и общества к своей истории.
Это так есть, признаём мы это или нет.
Напомню, лет десять назад словосочетание «культурная политика» кое у кого вызывало недоумение или даже неприятие. Сегодня «Основы государственной культурной политики» — базовый отраслевой документ, подписанный президентом. Как защита исторической правды, подвига народа, почитания исторической памяти историческая политика также отныне закреплена поправками в Конституцию.
На самом же деле понятие государственной исторической политики ещё шире, это неотъемлемая часть суверенной политики государства, и внешней, и внутренней. Из этого следует второй тезис.
О необходимости «исторического суверенитета».
Историческая политика напрямую связана с нашей способностью самостоятельно трактовать собственную историю и путь развития. Или неспособностью — при отсутствии исторического суверенитета.
Пример. Своё видение мировой истории США трактуют с момента рождения и назойливо распространяют всеми инструментами — и «мягкой», и самой жёсткой силы. США не борются, как мы, с фальсификациями истории. Они попросту беззастенчиво насаждают свою точку зрения на историю — всюду и всеми доступными средствами. От Facebook до Голливуда, от Twitter Белого дома и учебников Сороса до своих говорливых вассалов: евродепутатов, политиков государств-«лимитрофов» и прочих.
Посему я бы вообще предложил постепенно отойти от позиции борьбы с «фальсификациями». Хватит оправдываться — надо насаждать, надо продавливать свою точку зрения. Тем более нам много легче, чем нашим «оппонентам». Мы говорим правду, а потому в собственной лжи, в «показаниях» никогда не запутаемся. Нам сверять свой взгляд на историю с последними «методичками из центра» не нужно. Мы оперируем только фактами, цифрами, хроникой и архивными документами. Только исторической правдой. И мы верим в то, что делаем.
Мы понимаем: «борьба за историю» сегодня — это просто часть конкурентной борьбы государств, дело обыденное, пропагандистское, ведущееся осознанно.
Но подчеркну здесь и другое — устойчивое историческое самосознание народа может быть основано только на объективном историческом знании. Поэтому — важен следующий, третий тезис.
Об объективных исторических оценках.
Споры и дискуссии о той или иной личности, событии в истории всегда были, есть и будут. Это нормально и правильно. Ненормально и неправильно — вычёркивать, устранять кого-то или что-то из исторической памяти, впадать в бездумное восхваление или порицание. Давать оценки, только и исключительно исходя из наших сегодняшних представлений о морали, праве, добре и зле. Судить деятелей дня вчерашнего — как бы отстранённо, свысока, зная сегодня и точные результаты, и последствия их деяний.
Говоря проще, не надо сравнивать Ивана Грозного с Махатмой Ганди и принцессой Дианой. Они жили в разных Вселенных. Нужно сравнивать с современниками: Грозного, например, с Генрихом VIII и акторами Варфоломеевской ночи.
Судить же вообще следует по законам и понятиям того времени, стремясь историю воссоздавать. Что заставило исторического деятеля пойти на тот или иной шаг? При каких обстоятельствах? Как при тех же обстоятельствах поступали его современники? Только так мы сможем понять, как думали и почему именно так поступали наши предки.
И в этом случае мы непременно будем по-другому, с большим пониманием смотреть на историю их деяний. Скажу более, она неизбежно приобретёт для нас более позитивный, объяснимый, человеческий оттенок.
Поэтому следующий, четвёртый тезис — о позитивной истории.
Российская историческая наука возникла как наука критическая, поучительная. Но мы не можем не видеть у отечественных историков от Нестора, Ломоносова, Карамзина и Пушкина до Ключевского, Соловьёва, Тарле и Рыбакова, — что все они ставили во главу угла не только отстранённый «хирургический интерес», стремление «извлечь уроки», но и любовь к собственному прошлому.
Такая история, написанная через чувство сопричастности к делам соплеменников, через «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам», она объективно, она неизбежно, всегда — обретала позитивные смыслы. Они проявляются в уважении к своей стране, желании посвятить ей свои силы и таланты.
Позитивная история даёт возможность судить о прошлом (и хорошем, и плохом), исходя из чувства сопричастности к делам своих близких, родных, соотечественников.
Вы скажете: «Если с поводами для гордости всё ясно, то как быть с тем, чем гордиться нельзя?» Ответ прост: история должна быть честной. И особо внимательно анализирующей свои сложные, тяжёлые периоды. Приведу понятный пример.
Считаю, что мало просто рассказать в школьном учебнике про репрессии 1930-х. Надо идти глубже. Надо показать, что они были не просто порождены режимом, они были обусловлены системой, созданной Лениным и Сталиным.
Вот это надо понять, чтобы исключить даже теоретическую возможность воссоздания подобной системы.
При этом очень важно подчёркивать — это пятый тезис — непрерывность нашей истории.
Наша история едина и непрерывна, не может быть в ней лишних, замалчиваемых в соответствии с политической конъюнктурой фигур и потерянных звеньев.
Мы не имеем права вырывать из наших учебников истории, из нашей памяти целые страницы. Ибо отрицание своего прошлого есть стопроцентная гарантия того, что свои ошибки мы повторим.
Наша история велика, объёмна и — непрерывна.
Современная Россия — правопродолжатель СССР ровно так же, как Советская Россия — правопродолжатель империи, а та, в свою очередь, — Московского государства и древней Новгородско-Киевской и Владимирской Руси.
И эту непрерывную историю надо изучать, стремясь не просто восхвалять или осуждать. А стремясь — понять. Повторю снова и снова: главное — понять мотивацию, логику поступков наших предков.
Это очень важно.
Шестое (здесь и далее будем говорить о преподавании истории в школе и вузе сегодня). О «синхронной истории».
Традиционный подход к преподаванию истории в школе — от древних веков и постепенно до сего дня в отрыве нашей истории от всемирной — неполноценен. Это как изучать географию — отдельно нашу страну, по отдельному глобусу России, потом отдельно — остальную планету… Пока дойдём до Москвы и современности — уже позабыли, что есть и остальной мир, где похожая природа, климат, тоже реки и озёра, зима и лето — и похожие закономерности существования животного и растительного мира.
Текущие попытки очередной реформы преподавания — шараханья от «линейной» к «концентрической» системе изложения материала и обратно — вообще мало чего дают. У каждого из этих подходов ровно столько плюсов, сколько и минусов. Задача — совершенно в другом.
Мы должны уйти от евро- и Москвоцентричности в преподавании истории, мы должны учить историю Отечества, постоянно сравнивая её параллельно с историей всемирной. Параллельно, а не последовательно показывая, что происходило в это время в России, что в Европе, а что — на Востоке.
Именно такое изучение истории самым естественным путём (об этом я писал ещё много лет назад в «Мифах о России») позволит нам, не лакируя прошлое, в то же время не порождать новой чаадаевщины, ущербного ощущения собственной исторической неполноценности, синдрома «отставания от цивилизованного мира».
Только так мы сможем подойти и к следующей важнейшей задаче.
Седьмое. О задаче воспитания в школе сложного человека.
Простое механическое увеличение часов истории в школе, равно как введение ЕГЭ, ОГЭ, возврат в который раз к «линейной системе», — это всё, как говорится, детали. Очевидно: чтобы наши дети росли ответственными гражданами великой страны, они не должны просто зазубривать правильные ответы для экзамена.
Не предлагаю готового решения, но вижу, что оно требуется и что это решение будет сложным. Оно требует воспитания из ученика не «оловянного солдатика», а сложного человека.
Способного мыслить не в двоичной системе простых ответов multiple choice — да/нет. Не через восхваление прошлого и не через глумление над ним. А через осмысление и принятие. Через собственные ответы на вопросы: почему и как это произошло? При каких обстоятельствах и почему именно так поступали твои предки? Как они думали? Во что верили? В чём заблуждались, а в чём были лучше нас? И в чём стоит взять с них пример?
Такое постижение прошлого даст нам образ будущего, основанный на наших базовых ценностях: свободе и независимости, суверенитете и целостности нашей земли, памяти о героическом труде наших предшественников, опоре на тысячелетнюю культуру и традицию государственности России.
При этом, подчеркну особо, сформулировав стандарт обучения истории (он есть сейчас в каждой школе), отобрав лучшие линейки учебников (их на сегодня — всего три-четыре, и вряд ли нужно больше), пора перестать мелочно управлять школьным процессом обучения истории.
Освободите учителя от бесконечной бюрократической отчётности. Дайте школе максимальную свободу в выборе формы — как лучше и эффективнее донести знания детям.
Пусть учитель и директор школы вместе сами решают — что лучше преподать в классе, что — на межклассной конференции, что — рассказать, пойдя с детьми в музей, художественную галерею, а когда — лучше просто показать детям историческое кино или спектакль. Ведь нет более интересного школьного предмета, чем история! Так давайте же сделаем, чтобы так думали не только мы, родители, но и наши дети, и студенты педвузов, и сами учителя.
Конечно, все высказанные тезисы — хотя и звучат как определённая доктрина — вовсе не догма. И даже не руководство к действию. Это приглашение к дискуссии для всех, кому небезразлично наше прошлое, а соответственно — наше настоящее и будущее.