Псковский Кром — щит России
После вторжения польско-литовско-венгерской армии Стефана Батория на территорию Русского государства и начала осады Пскова вопрос об удержании этой мощнейшей в Восточной Европе крепости стал вопросом дальнейшего выживания России. Если бы королю удалось занять город, в его распоряжении оказалась бы отличная база для дальнейшей экспансии на восток. Баторий, собираясь в поход 1581 года, надеялся не только удержать за собой Ливонию, но и отхватить как можно больше русских земель. И если организация похода и марш ко Пскову были проведены с большим искусством, то под стенами самой твердыни проблемы у поляков и их союзников начались сразу же.
Оказалось, что, хотя некоторые сверхтяжёлые орудия были эвакуированы из Пскова, город всё ещё обладал великолепным арсеналом артиллерии разного калибра. Особенно много было так называемых затинных пищалей — малокалиберных орудий, позволявших поражать неприятеля вне радиуса огня не только аркебуз и мушкетов, но даже артиллерии противника. Когда солдаты Стефана Батория начали подводить к псковским стенам траншею для создания брешь-батареи, они почувствовали весь гнев «бога войны». Для атаки был выбран участок между Покровской и Свинорской башнями на крайнем восточном фасе периметра стен Окольного города — внешней линии обороны Пскова, построенной уже в XVI веке и поддерживаемая в боеготовом состоянии всю вторую половину столетия. Это была одна из самых протяжённых фортификационных систем в России, да и во всей Европе, что делало не только осаду, но и оборону этой крепости задачей, требующей большого опыта и воинского искусства.
«И повелел лукавый литовский король Стефан приступить к взятию города. Свирепые же и лютые его градоемцы с радостью восприняли его повеление и начали усердно готовиться к взятию города», — сообщает нам «Повесть о прихождении Стефана Батория на град Псков». Как только командующему обороной города воеводе Шуйскому стало ясно, где Баторий планирует нанести главный удар, у башен было сосредоточено как можно больше орудий, поражавших поляков и венгров, пока те возводили шанцы и вели параллели.
Стрельба не прекращалась даже ночью, причём для лучшей подсветки нападавших использовались факелы и даже специальная деревянная башня, зажигавшаяся ночью. Тем не менее полякам удалось подвести орудия и обрушить огонь трёх батарей на Окольный город. 17 и 18 сентября пушки Батория проделали брешь в стене между башнями, повредив Покровскую и Свинорскую башню. Вечером 18 сентября после небольшой рекогносцировки король дал сигнал к началу штурма, который должен был решить судьбу «русского Парижа».
Осада Пскова: штурм — единственный выход
Несмотря на отличную организацию похода, Баторию недоставало припасов и особенно пороха для 20 осадных пушек, чем объясняется столь ограниченное применение артиллерии во время осады. Кроме того, внушительная армия Батория имела решающее численное превосходство над защитниками, однако для ведения длительной осады нужно было снабжать и кормить весь корпус наёмников и подданых короля, ещё и исправно платить жалование, иначе наёмники воевать отказывались. Решив использовать качественное и количественное превосходство в живой силе и учтя недостаток пороха, Стефан Баторий сделал ставку на генеральный штурм, надеясь взять город почти что «изгоном», то есть с наскока.
Характерным для польско-литовской армии явлением была разобщённость разных подразделений и отрядов: вот и во время штурма венгерская (точнее, венгро-немецкая) и польская колонны атаковали Покровскую и Свинорскую башню параллельно друг другу, а не совместно. Первоначально нападавшим сопутствовал успех, и им удалось занять как башни, так и бреши, пробитые артиллерией накануне. К неудовольствию осаждавших, за каменными стенами псковичи уже начали строить дерево-земляной вал — к началу штурма он, конечно, не был закончен, однако с его помощью удалось остановить натиск атакующих.
Бой кипел несколько часов, в какой-то момент защитники даже заколебались, некоторые из них бросились бежать, и только вмешательство Шуйского, лично подбадривавшего воинов, и псковского духовенства — некоторые из монахов даже встали на защиту с оружием в руках — позволило стабилизировать ситуацию. Меткий выстрел из осадной пищали Барс, расположенной на Романовской горке, снёс верхний ярус Свинорской башни, что позволило выбить поляков из укрепления, но венгры держались до конца. Только когда псковитянам удалось поджечь деревянные элементы конструкции башни, гайдуки ушли, забрав не только раненых, но и убитых.
Неудачный штурм тяжело ударил по моральному состоянию армии Батория — стало ясно, что взять город быстро не удастся, а недостаток пороха не давал надежды на достижение успеха путём массированных бомбардировок и разрушения стен хотя бы Окольного города. Король старался сохранить присутствие духа, однако среди польской шляхты и командиров наёмников быстро распространились упадочные настроения: немцы отказывались воевать без предоплаты, а с приходом холодов проблема фуражировки и снабжения армии элементарным минимум одежды и припасов обострилась.
Разумнее было бы отступить ещё после первой неудачи, тем более, что чем дольше продолжалась блокада, тем больше неудобств захватчикам доставляли псковичи, совершившие за время осады почти полсотни вылазок. Пользуясь превосходством в дальнобойной артиллерии, осаждённые использовали любой случай, чтобы нанести урон войскам Батория, нападая на зазевавшихся фуражиров, атакуя отдельные посты и траншеи. К борьбе с Баторием, кроме того, подключились гарнизоны окрестных крепостей, совершавшие смелые рейды и мешавшие организации подвоза провианта и припасов к главным силам неприятеля. Дело принимало скверный оборот, так чего же ждал король Стефан?
Стефан Баторий в поисках решения
После неудачи штурма монарх решил сделать ставку на минно-подрывные работы: одновременно было заложено несколько галерей, причём псковичам удалось обнаружить и обрушить две из них, оказавшиеся, к несчастью, ложными. В случае, если бы подкоп удалось подвести к стенам и взорвать обширный участок обороны крепости, поляки могли бы решиться на новый штурм, направленный с разных сторон, однако траншея упёрлась в скалистую породу, и эту идею пришлось оставить.
Король снова потерпел неудачу. Если в кампаниях 1579 и 1580 годов Стефану Баторию неизменно сопутствовал успех, то провал первого штурма Пскова обнажил сразу несколько слабых мест планирования и организации баториевой армии. Неудаче с закладкой мин вторила неудача во взятии Псково-Печерского монастыря — не только духовного центра, но и важного оборонительного рубежа в Подпсковье. Для захвата обители были отправлены немецкие наёмники и половина всей артиллерии, однако оба предпринятых штурма оказались неудачными — атакующим пришлось убраться восвояси и вернуться к главным силам.
Легко представить, в каком унынии находились осаждавшие крепость солдаты. Ситуация усугублялась тем, что горожане не прекращали вылазки, а в Псков нет-нет, да проникали отряды с «большой земли». Так, некий воевода Мясоедов провёл в Псков 400 человек. Это укрепляло решимость защитников сражаться до конца.
Последней каплей в чаше терпения короля Стефана стала неудачная попытка венгров подкопать стены города со стороны реки Великой, где они были значительно менее сильными, однако псковичи прибегли к отработанному приёму и начали насыпать земляной вал за атакованным участком стены. И так как подводы с порохом всё никак не могли добраться до лагеря осаждавших (король не позаботился об их подготовке), то оставалось надеяться, что Псков падёт сам собой от недостатка продовольствия и припасов. Впрочем, времени дожидаться капитуляции твердыни у поляков не доставало — армия Стефана Батория распадалась буквально на глазах.
Стремясь сохранить лицо польско-литовский армии, король оставил под городом гетмана великого коронного Яна Замойского, который должен был продолжить блокаду собственно польскими силами. Наёмников и венгров Баторий забрал с собой. Помимо отчаянного сопротивления псковичей ещё одним фактором, обусловившим прекращение активной осады и возвращение короля с лучшими частями восвояси, были активные действия шведов. Пока русские и польско-литовские войска сражались, шведы планомерно захватывали крепости и плацдармы в Ливонии, буквально под носом у Стефана.
Блокада Пскова продолжалась до заключения мира: 15 января 1581 года было подписано Ям-Запольское перемирие, не только фактически окончившее войну России и Речи Посполитой, но и осаду города. На этот раз твердыня выдержала, но вскоре ей предстояли новые испытания.