Атака японскими миноносцами кораблей Тихоокеанской эскадры на внешнем рейде Порт-Артура 8 февраля 1904 года явилась фактическим началом широкомасштабных боевых действий Русско-японской войны.
Японский план внезапного нападения предусматривал ночную атаку стоявшей на внешнем рейде Порт-Артура Тихоокеанской эскадры силами десяти истребителей, а затем удар главными силами флота, который должен был привести к разгрому противника в артиллерийском бою и молниеносному завоеванию господства на море в первые дни войны. Одновременно ещё восемь японских истребителей направлялись с целью поиска и атаки русских кораблей в Талиенванском заливе (в районе Дальнего). А эскадре контр-адмирала Уриу была поставлена задача атаковать крейсер «Варяг» и канонерскую лодку «Кореец» в корейском порту Чемульпо.
Русская Тихоокеанская эскадра в Порт-Артуре на январь 1904 г. представляла внушительную силу — семь эскадренных броненосцев (против шести во всём японском флоте), броненосный крейсер, пять бронепалубных крейсеров 1-го и 2-го рангов, пять канонерских лодок, два минных транспорта и до 30 миноносцев. К моменту войны эскадра располагалась на внешнем рейде Порт-Артура в три линии. Командование полагало, что в случае начала боевых действий со стороны Японии противник в первую очередь попытается запереть русские корабли во внутреннем бассейне крепости, затопив у выхода на внешний рейд несколько судов. Отметим, что в дальнейшем японцы действительно предприняли три безуспешные попытки запереть русскую эскадру на внутреннем рейде Порт-Артура.
Вечером 26 января 1904 г. Тихоокеанская эскадра стояла на рейде по диспозиции мирного времени, причём наиболее ценные корабли находились мористее (то есть дальше от берега), создавая для противника благоприятные условия в случае внезапной атаки. Для охраны эскадры был принят ряд мер, повысивших боеготовность флота, но явно недостаточных для предотвращения внезапной минной атаки, на возможность которой указывали наместник императора на Дальнем Востоке Е. И. Алексеев и вице-адмирал С. О. Макаров. Во время движения к русским базам японцы перехватили и взяли по призовому праву (хотя война объявлена ещё не была) пароходы «Аргунь», «Россия» и «Маньчжурия». Причём на последнем находился боекомплект для всей Тихоокеанской эскадры.
26 января 1904 года в 23 ч. 30 мин. японские миноносцы подошли к внешнему рейду Порт-Артура с юго-востока и атаковали русскую эскадру торпедами. Противника опознали с русских кораблей и открыли заградительный огонь в момент пуска японцами торпед, но было уже поздно. Из шестнадцати выпущенных японскими истребителями мин Уайтхеда (торпед) три попали в цель. В 23 ч. 33 мин броненосец «Ретвизан» был торпедирован в носовую часть правого борта. Две минуты спустя попадание в корму получил броненосец «Цесаревич», а в 23 ч. 45 мин. был повреждён крейсер «Паллада».
Отражение минной атаки затруднялось неудачным расположением русских кораблей, которые заслоняли друг друга и мешали эффективному применению артиллерии. В ходе ночной атаки на кораблях Тихоокеанской эскадры 12 человек погибли во время боя или скончались от ран и отравления спустя несколько дней. Потери японской стороны в этой фазе боя до конца неясны. Начиная с первого дня кампании в Японии была введена жёсткая цензура, формировавшая образ победоносной и бескровной войны с тенденцией скрывать или занижать собственные потери. Достоверно известно лишь о повреждениях истребителей «Акацуки» и «Сиракумо».
Утром 27 января главные силы японского флота в составе шести эскадренных броненосцев, пяти броненосных и двух лёгких крейсеров появились на внешнем рейде Порт-Артура. К этому времени русская эскадра сумела перестроиться и подготовиться к бою. Несмотря на фактическое отсутствие руководства со стороны командующего эскадрой В. О. Старка, японцы встретили серьёзный отпор. После 40 минутной перестрелки японский флот, не добившись успеха, вышел из боя. В ходе артиллерийского боя русские корабли потеряли 14 человек убитыми и около 60 ранеными. Японская сторона обозначила свои потери в 10 человек убитыми и 67 ранеными.
Причины неблагоприятного для русской стороны начала военных действий в значительной степени следует отнести на счёт высшего руководства страны, не сумевшего правильно определить сроки начала войны и по сути препятствовавшего повышению боеготовности флота. Предпринятые же с оглядкой на Петербург мероприятия не обеспечивали необходимой безопасности. В итоге синхронная военная и политическая подготовка внезапного нападения принесли японской стороне некоторый тактический успех.
В самом начале войны японцам удалось надолго вывести из строя два сильнейших броненосца Тихоокеанской эскадры. Тем не менее решающим и определяющим дальнейший ход боевых действий на море это сражение не стало. Японской стороной был допущен ряд грубых ошибок, не позволивших добиться главной цели — уничтожения ядра русской эскадры. Десяти истребителей для этого оказалось явно недостаточно. К тому же в атаку они выходили не одновременно, а группами, что способно было обеспечить успех лишь в начале атаки — вторая волна японских истребителей была встречена плотным огнём и попаданий в русские корабли не добилась. Не на высоте оказались разведка и связь.
Поход восьми японских миноносцев к Дальнему был вообще безрезультатен — русских кораблей там не было. Адмирал Того не получил ясного представления и об итогах ночной минной атаки, полагая, что русской стороне нанесён более серьёзный урон. Дальнейший дневной бой показал как раз обратное.
Отметим, что к началу боевых действий ни русская, ни японская сторона не имели опыта применения современных на тот момент кораблей. Боевые действия в ходе Русско-японской войны на море значительно отличались от того представления, которое формировали события Японо-китайской или Испано-американской войн. И, как показала война, за этот новый опыт каждой из сторон в противостоянии 1904−1905 гг. предстояло заплатить весьма немалую цену.