Что произошло?
Елизавета и Иван современники и почти ровесники. Русский царь родился в 1530-м, английская королева — в 1533-м. Иван Грозный правил своей страной чуть более полувека, Елизавета I своей — чуть менее. Оба монарха вели активную внешнюю политику и заметно расширили территории своих государств. Вот только отношение к браку у них было разное. Иван Грозный женился восемь раз, даже больше, чем батюшка Елизаветы — Генрих VIII. Вот только эти самые браки короля Генриха отбили у самой Елизаветы всякое желание выходить замуж. В конце концов, ее отец казнил ее мать, а позже отправил на плаху еще и свою пятую жену — Екатерину Говард, что стало для будущей королевы настоящим потрясением.
Еще одна важная деталь: Елизавета и Грозный никогда не видели друг друга. Все их общение проходило в письмах. Визуализация перед браком была в те времена вещью необязательной. В конце концов, тот же Генрих VIII женился на своей четвертой супруге Анне Клевской по портрету (и был, кстати, очень разочарован, когда увидел невесту воочию). Переписка же носила преимущественно деловой характер. Русское царство и Англию связывали торговые отношения (в 1554 году была установлена беспошлинная торговля). Английская Московская торговая компания пользовалась в царстве большим уважением — в их распоряжение передали каменный дом на Варварке. Торговля была важна для обеих стран. Англичане поставляли в Русское царство стратегический товар: порох, селитру, свинец, олово и шерсть, а вывозили — воск, меха и канаты столь необходимые для нужд растущего английского флота. Эти канаты позже помогут Англии обеспечить себе господство на море. В начале 60-х годов XVI-го века между монархами, судя по всему, установились очень теплые отношения: Иван Грозный даже назвал Елизавету своей сестрой. Любопытно, что английская королева была вообще единственной женщиной, с которой предпоследний Рюрикович вел переписку.
Всего он отправил ей 11 посланий. Была у этих переговоров и «секретная» часть, передававшаяся на словах через английских посланников, купцов или путешественников, самым известным из которых был Энтони Дженкинсон. Через него, согласно представлению ряда историков, Иван Грозный и передал Елизавете предложение о женитьбе, но получил отказ. Любопытно, что другая версия приписывает желание заключить брак уже Елизавете, рассчитывавшей таким образом распространить влияние Англии до Каспия и Урала. Имели ли подобные разговоры место на самом деле — неизвестно. Зато мы знаем, что в 1570-м в отношения царя и королевы произошел разрыв.
Иван отправил в Лондон гневное письмо, в котором предъявил «сестре» ряд претензий. Вот несколько цитат: «В то же время ваши английские купцы начали совершать над нашими купцами многие беззакония и свои товары начали продавать по столь дорогой цене, какой они не стоят. А после этого стало нам известно, что сестра твоя, королевна Мария, скончалась, а испанского короля Филиппа англичане выслали из королевства, а на престол посадили тебя. Но мы и в этом случае не учинили твоим купцам никаких притеснений и предложили им торговать по-прежнему».
Тут стоит учесть один момент. Письмо написано в 1570-м, а те самые «многие беззакония», о которых идет речь, имели место, очевидно, в 1558-м, когда Елизавета вступила на престол. Почему Иван терпел беззакония 12 лет и упомянул их только в этом послании, хотя их общение с «сестрой» началось еще в 1562-м?
«После этого нам стало известно, что в Ругодив [Нарву] приехал твой подданный, англичанин Эдуард Гудыван [Гудмен], с которым было много грамот, и мы велели спросить его об Антоне, но он ничего нам об Антоне не сообщил, а нашим посланникам, которые были к нему приставлены, сказал много невежливых слов. Тогда мы велели расследовать, нет ли с ним грамот, и захватили у него многие грамоты, в которых для унижения нашего государева достоинства и нашего государства написаны ложные вести, будто в нашем царстве якобы творятся недостойные дела. Но мы и здесь отнеслись к нему милостиво — велели держать его с честью до тех пор, пока не станет известен ответ от тебя на поручения, переданные с Антоном». Антон — это тот самый Энтони Дженкинсон, а вверенные ему поручения, очевидно, очень важны, и Иван Грозный негодует, что из Лондона так и не поступило ответа. То есть, его царское предложение было королевой проигнорировано.
«И раз так, то мы те дела отставим в сторону. Пусть те мужики, которые пренебрегли нашими государскими головами и государской честью и выгодами для страны, а заботятся о торговых делах, посмотрят, как они будут торговать! А Московское государство пока и без английских товаров не бедно было. А торговую грамоту, которую мы к тебе послали, ты прислала бы к нам. Даже если ты и не пришлешь эту грамоту, мы все равно по ней ничего делать не будем. Да и все наши грамоты, которые до сего дня мы давали о торговых делах, мы отныне за грамоты не считаем».
Суть в том, что за посланников королевы Иван принимал всех английских купцов, приезжавших в его владения. Попытки получить у них какие-то сведения о Елизавете, разумеется, не увенчались успехом, ибо те приезжали по торговым делам и никаких тайных поручений от королевы не имели.
Так или иначе — это было последнее письмо перед долгим перерывом. В следующий раз Иван напишет Елизавете только в 1582-м году, предложив той принять участие в Ливонской войне и помочь Русскому царству одолеть Швецию и Польшу.
Могло ли такое быть?
Нет. Даже если один из монархов действительно упоминал о «браке», эту идею не стоит воспринимать всерьез. Подобная свадьба едва ли была бы возможной, причем по самым разным причинам.
Начать стоит с самого простого. Предложение о браке от Ивана якобы поступило в Лондон в 1567 году. В этот момент Грозный был женат на Марии Темрюковне, которая умерла только в сентябре 1569-го. Наличие живой жены царя, очевидно, не смущало, но нужно принять во внимание и отношение Елизаветы к браку. Известно, что решение никогда не выходить замуж она приняла еще в восемь лет. Стойкое отвращение к этому общественному институту ей, очевидно, внушили действия ее отца. Как уже говорилось, казнь Екатерины Говард стала для юной принцессы настоящим ударом и потрясла ее куда больше, чем казнь ее собственной матери, которую Елизавета не могла помнить, ибо в тот роковой день, когда Анна Болейн взошла на эшафот, ее дочери еще не исполнилось даже трех лет. Не говоря уже о том, что образ королевы-девственницы был важнейшей частью того, что в современном мире назвали бы «имиджем».
Неприступность королевы, во славу которой можно было совершать подвиги, но на которой никак нельзя было жениться, отчасти взывала даже к рыцарским традициям. Современники превозносили Елизавету именно как «девственницу» и в этом качестве она увековечена во многих произведениях искусства и даже на карте Земли. Виргиния, объявленная английским владением в 80-х годах XVI-го века, получила это название в честь Елизаветы I.
Еще две детали, делавшие этот брак очевидно невозможным. Во-первых, вступление в брак августейших особ предполагало венчание. А по каким канонам венчать православного царя с королевой, которая родилась католичкой, а позже сама стала главой церкви в своей стране? Конечно, особенность венчания августейших особ в Европе того времени допускала отступление от традиции. То есть личное присутствие одного из брачующихся на церемонии не было обязательным. Его или ее функции на свадьбе мог выполнить «представитель». Но это не отменяет проблемы венчания двух людей, принадлежащих к разным направлениям христианства.
Ну и последнее. Брак — это еще и возможность обрести ценного союзника в глобальной политике. И Иван Грозный был далеко не единственным претендентом на руку королевы-девственницы. К ней сваталась вся Европа. И если бы Елизавета согласилась выйти замуж в стратегических целях, то едва ли выбрала бы правителя далекой страны, совершенно не интересовавшей Англию в плане политики. Тут куда выгоднее было бы отдать руку, например, Франциску Анжуйскому — младшему брату короля Франции Генриха III, который, ввиду отсутствия у Генриха детей, являлся еще и наследником французского престола. Однако та самая девственность не была для Елизаветы предметом торга.
А если бы все-таки?
Иван Грозный отчаянно искал союзника в Ливонской войне. Первое предложение о союзе он направил Елизавете еще в 1569-м году. Однако та через своего посла Томаса Рандольфа дала понять, что конфликт на востоке ее не интересует. Возможно, именно этот отказ побудил Грозного к написанию того самого гневного письма с претензиями. Но, допустим, что царь с королевой заключили брак и союз. Это значит, что Англия была бы втянута в Ливонскую войну. Как итог, мы имели бы ослабление Швеции и Польши и установление английского господства на Балтийском море. С другой стороны — это привело бы к глобальным изменениям в другой части карты. Англия не смогла бы уделять внимание колониями и Америке. Фрэнсис Дрейк сражался бы со шведами, а не с испанцами, которые жили бы в мире и покоя за своей знаменитой чертой и не знали бы проблем с защитой Новой Испании от посягательств Англии.
История Нового Света получилось бы куда более скучной и, скорее всего, не знала бы ни каперства, ни пиратства. Проще говоря, Англия, скорее всего, променяла бы статус владычицы морей, на статус владычицы всего двух морей — Балтийского и Северного. Какие выгоды все это принесло бы Москве? Почти никаких. Все плоды от победы в Ливонской войне пожала бы Англия. Правда, западный области Русского царства не были бы разорены и опустошены, а крестьяне не бежали бы массово на восток. Это, в свою очередь, избавило бы преемников Ивана Грозного от необходимости ужесточать крепостное право, чтобы удержать население на тех землях, на которых оно не хотело жить.
Вот только единым государством Русское царство и Англия все равно не стали бы. Елизавета и Иван Грозный были бы мужем и женой на отдалении и сидели бы одна в Лондоне, а другой в Москве или любимом Александрове. Никаких детей или объединения территорий. Просто союз, который, скорее всего, рухнул бы сразу после смерти Ивана Грозного.