Уроженец Великого Устюга Семён Дежнёв появился в Сибири в середине 1630-х годов, обосновался в Якутске и женился на местной красавице. Он занялся сбором пушного ясака с местных аборигенов. От них и услышал Семён, что где-то далеко на востоке есть река Анадырь, в устье которой соболей видимо-невидимо, а моржового зуба — ещё больше. Путь в этот сказочный край по суше преграждали воинственные племена чукчей, и Дежнёв решил обойти их по морю. В 1648 году он снарядил три коча и двинулся по Ледовитому океану на восток.
Марка к 300-летию открытия пролива Дежнёва. (личная коллекция автора)
Шли долго, наконец обогнули какой-то нос, за которым море уходило далеко на юг. Впоследствии эту крайнюю восточную оконечность Евразии назовут Мысом Дежнёва. Проникнувшие в Тихий Океан кочи разбросало бурей. Спасся только тот, на котором плыл сам Дежнёв. Выбравшиеся на берег казаки долго по суше пробирались к устью Анадыря. Дошли только 12 человек. Они построили острожек и два года оборонялись от туземцев, пока к ним не пробились колымские казаки. Семён прожил на Чукотке ещё десяток лет и лишь в 1762 году вернулся в Якутск с 300 пудами моржовых клыков стоимостью в 17340 рублей.
Эти баснословные деньги самого Дежнёва волновали мало — он сдал груз воеводе. Казака больше заботило то, что казна за время его странствий задолжала ему 126 рублей — деньги тоже не малые. Выбивать долги по зарплате он отправился с очередным пушным караваном в Москву. По всей Сибири Семён славился умением договариваться. Смог уболтать он и московских дьяков. Правда, деньгами ему выплатили лишь треть жалования, а остальное — сукном для продажи. Кроме того, Дежнёву поручили доставить в Якутск зарплату тамошним казакам. Семён подсуетился и на эти деньги закупил сукна, чтобы продать его по дорогим сибирским ценам, а разницу положить в карман. Был на том пойман, но с учётом прежних заслуг отделался легко.
В 1671 году Дежнёв вновь отправился в Москву. Ему перевалило за 60 лет, и он собрался в столицу на покой. В дороге старый казак тёрся у опечатанных тюков с пушниной. Он умудрился срезать печати, распороть тюки и подменить часть высококачественных казённых соболиных шкурок собственными, дрянными и порчеными. Чтобы разница была незаметна, он намочил тюки, и запустил внутрь мышей. В результате порчу списали на грызунов и непогоду, а проданные царские соболя позволили Дежнёву дожить свои дни в Москве в полном благополучии.