В 1775 году английский посланник в России Роберт Ганнинг предварительно побеседовал с президентом коллегии иностранных дел Никитой Паниным и ошибочно решил, что в Лондоне могут рассчитывать на поддержку России. В результате Георг обратился к императрице с собственноручным письмом. Екатерина ответила вежливым, но прямым отказом посылать русские войска в Америку. Через год США объявили о своей независимости.
Москва, 23 сентября [4 октября] 1775 г.
Государь, брат мой.
Получив письмо в. в-ва, я была тем более тронута откровенностью и искренностью, с которыми вам угодно было говорить со мной о настоящем положении ваших дел, что вы не могли дать мне более очевидного доказательства доверия вашего к моей дружбе. В ответе моем мне предстоит заявить вам мое полное сочувствие, и с этой целью слова мои, равно подсказанные сердцем, будут так же откровенны, как и ваши собственные. Громадные военные приготовления в Испании привлекли взгляды всей Европы, и общее мнение заключалось в том, что они направлялись против владений в. в-ва; сам британский народ разделял это мнение и с беспокойством помышлял о том. В такую минуту и посреди подобных политических обстоятельств министр в. в-ва при моем дворе пожелал иметь подтверждение моих чувств, всегда громко высказываемых мною в пользу в. в-ва и вашего народа.
Я не усумнилась ответить ему через посредство моего министерства, что в. в-во можете рассчитывать на мою добрую волю и готовность быть вам полезной и оказывать вам существенные услуги, независимо от каких бы то ни было предварительных обязательств между нами. Но так как опасения со стороны Испании разъяснились и ныне в. в-во уведомили меня как содержанием вашего письма, так и посредством требований, высказанных вашим министром, что вы объясняете и определяете применение данных мною уверений пособием, состоящим из 20 000 человек моего войска, с тем чтобы будущей весной перевезти их в Канаду, я не могу скрыть от в. в-ва, что подобный размер пособия и место его назначения не только изменяют смысл моих предложений, но даже превосходят те средства, которыми я могу располагать для оказания услуги в. в-ву.
Я едва только начинаю наслаждаться миром, и в. в-ву известно, что моя империя нуждается в спокойствии. Вам также известно, в каком состоянии выходит армия, хотя и победоносная, из долгой и упорной войны в убийственном климате. Прежде всего признаюсь вам, что срок от настоящего времени до весны слишком краток, хотя бы для того только, чтобы дать моему войску отдохнуть от потерпенных трудов и озаботиться приведением его в надлежащий порядок. Затем, не говоря о неудобствах, которые бы возникли при употреблении столь значительного корпуса в другом полушарии, где он находился бы под властью, почти неизвестной ему, и был бы почти лишен всяких сношений со своим монархом, собственная моя уверенность в мире, стоившем мне стольких усилий, положительно воспрещает мне в столь непродолжительном времени лишить себя значительной части своих войск, и в. в-ву известно, что, кроме того, при этом следует принять в соображение едва задремавшие дела в Швеции и не окончательно решенные дела польские. Не могу также не размыслить и о тех последствиях, которые должны возникнуть для нашего достоинства, а также для достоинства обеих монархий и обеих наций от подобного соединения наших сил единственно для усмирения восстания, не поддержанного ни одной из иностранных держав.
Быть может также мне следует высказать, что ни одна из держав, утвердившихся в Новом свете, не отнеслась бы благосклонно к перевозке туда столь значительного иностранного войска. Между тем как до сих пор они, по-видимому, не принимали никакого участия в ссоре английских колоний со своей метрополией, призыв народа значительного и столь нового в Америке мог бы побудить их к вмешательству в это дело. Это, по всей вероятности, отразилось бы волнением в Европе, и театр для иностранной войны был бы открыт вместо того, чтобы доставить Англии спокойствие и мир с той стороны, к чему стремились бы мои виды и желания. Подобная будущность, не стану скрывать от в. в-ва, так сильно поражает меня, что, хотя я глубоко сожалею о невозможности оказать вам услугу, требуемую вами от моей дружбы, по крайней мере я надеюсь, что это не причинит вам затруднений, которых можно было ожидать с первого взгляда. Впрочем, искренно благодаря в. в-во за то участие, с которым вы узнали о моем скором и благополучном выздоровлении, прошу вас быть уверенным, что ничто не в состоянии усилить дружбы и преданности, с коими остаюсь, государь, брат мой, в. в-ва добрая сестра.