Скрытый потенциал
Суткус родился 14 мая 1924 года в городке Танневальде близ Кенигсберга (сейчас — поселок Чкаловск, входящий в состав Калининграда). Поскольку отец Бруно был литовцем, то о немецком гражданстве не могло быть и речи. Поэтому, хоть Суткус и родился в Восточной Пруссии, все равно оставался литовцем.
После окончания начальной школы Бруно вступил в ряды Гитлерюгенда — молодежной организации НСДАП. Военная подготовка понравилась ему куда больше чем каторжный сельский труд. Но главное, Бруно нашел дело по душе — стрельба.
Когда началась Вторая Мировая война учиться стало невозможным. Бруно устроился на работу батраком, однако о стрельбе не забывал и практиковался каждый день. В 1940 году, когда ему исполнилось 16 лет, Суткус получил удостоверение личности иностранца, проживающего на территории Третьего рейха.
Призывная повестка пришла Бруно летом 1943 года. И вскоре парень был зачислен в 22-й резервный полк в Гумбиннене (сейчас — Гусев). Очень быстро Суткус обратил на себя внимание командиров. Его перевели в снайперскую школу, которая находилась в Вильнюсе. Позже Суткус вспоминал: «Нам показали трофейный русский фильм, из которого мы уяснили, что нужно для того, чтобы овладеть профессией снайпера: учиться прицеливаться, определять правильное расстояние до цели, правильно окапываться, умело маскироваться и тому подобное. За пять месяцев мы усвоили в малейших подробностях то, что постоянно должен помнить снайпер». Пройдя подготовку, в январе 1944 года Бруно оказался на Восточном фронте.
От героя до шахтера
Поскольку часто с советской стороны в бой шли плохо подготовленные солдаты, список побед Суткуса постоянно пополнялся. Его даже прозвали «охотником на красных комиссаров», поскольку снайпер особо рьяно ликвидировал командиров, поднимавших в атаку красноармейцев.
К моменту окончания войны на счету Суткуса было 209 подтвержденных побед. За успехи его наградили Железными крестами первого и второго класса. А главное, он удостоился золотой нашивки снайпера.
Из-за ранения его отправили в госпиталь немецкого города Бургштедт. Там он и узнал, что Германия капитулировала. Вскоре госпиталь захватили американские солдаты. Суткус оказался в плену. Правда, в конце мая 1945 года он уже вышел на свободу. Узнав, что его мать находится в Лейпциге, Бруно отправился туда, хоть это было очень рисковым делом. Поскольку этот город находился в советской зоне оккупации. Конечно, молодым литовцев заинтересовались соответствующие органы. Но дело решилось банально — мать Бруно просто сунула «кому надо» бутылку коньяка и золотой перстень. Суткусу выдали поддельную справку о том, что он все годы трудился на ферме. Правда, еще посоветовали поскорее покинуть город.
Бруно с матерью решили вернуться в родную Восточную Пруссию. Там его быстро определили в фильтрационный лагерь. А так как бывший снайпер имел литовское гражданство, то его вскоре отправили в Литву. Поскольку нужно было как-то жить, стрелок начал работать на ферме. Через некоторое время он познакомился с литовскими «лесными братьями». Но в их ряды не вступил. Бруно вспоминал: «Но оставаться там я не захотел. В отряде сильно упал моральный дух, партизаны от отчаяния слишком много пили. Они понимали, что рано или поздно все они погибнут».
Конечно, бывший снайпер находился под пристальным наблюдением НКВД. Чтобы избавиться от постоянного контроля, Суткус использовал проверенный способ — подкуп. Но хоть и голодная, но относительно спокойная жизнь закончилась весной 1949 года. Тогда по Литве прокатилась волна облав. Всех подозрительных записывали в ряды «неблагонадежных» и высылали в Сибирь. Удивительно, но Бруно в эту категорию не попал. Зато «неблагонадежной» посчитали его гражданскую жену — сельскую учительницу Тони Повелайтис. Ее с двумя детьми решено было выслать из Литвы. Суткус не осмелился их бросить. Поэтому отправился вместе с ними.
Их поселили в небольшой деревеньке и устроили на работу. Бруно вспоминал: «Мы трудились, как рабы. Получали за свой тяжелый труд ровно столько, чтобы хватало на еду». Бежать было бессмысленно, колхозникам не выдавали документов. Но Суткус стойко выдерживал удары судьбы. Благодаря хорошей работе его даже повысили до заведующего свинофермой.
В феврале 1956 года его неожиданно вызвали в районный центр на встречу офицером КГБ из Иркутска. Чекист не стал играть в «кошки-мышки». Он выложил перед Суткусом несколько фотографий, где литовец был запечатлен вместе с немецким генералом Грезом. По идее, Бруно ждал расстрел. Но за разоблачением ничего не последовало. Офицер сказал, что добровольной ссылкой в Сибирь и хорошей работой он искупил свою вину.
Вскоре Суткусу выдали советский паспорт и разрешили перебраться в Иркутск. Там он устроился на угольную шахту. Бруно позже вспоминал: «На шахте все мы, простые шахтёры, были равны. Никакого значения не имели национальность, происхождение или причина высылки в Сибирь. О человеке судили лишь по тому, какой он работник и товарищ. Мы ежечасно смотрели в лицо смерти. Меня шахтёры уважали и называли на русский лад по имени и отчеству: «Борис Антонович»».
Попытки стать немцем
В 1969 году срок ссылки Тони подошел к концу и ей позволили вернуться в Литву. Бруно, конечно, последовал за ней. Но там его ждала неудача. Поскольку брак с Тони не был официально зарегистрирован, то ему не дали прописку. Суткусу пришлось вернуться обратно в Сибирь. Проездом он побывал в Москве и передал письмо с просьбой предоставления гражданства в посольство ФРГ. Когда Бруно добрался до Иркутска, его уже ждали чекисты. Они-то и объяснили бывшему снайперу, что так поступать «нехорошо».
Лишь спустя 2 года Тони сумела выбить разрешение на переезд Бруно в Литву. Там он жил спокойной, ничем не примечательной жизнью. Затем умерла Тони, распался Советский Союз. И только в 1991 году в германском консульстве ему вручили паспорт гражданина ФРГ. Но чтобы переехать в Германию Бруно потребовалось еще 6 лет. Умер один из лучших снайперов немецкой армии в Берлине в 2003 году.