Одним из первых российских правителей, который осмелился на амнистию, является Федор Иоаннович. Ему пришлось разгребать «Авгиевы конюшни», оставленные после отца – Ивана Грозного. С тех самых пор чуть ли не каждый новый царь всея Руси подписывал указы о досрочном освобождении заключенных. И каждый раз жизнь общества менялась, причем, чаще всего, далеко не в лучшую сторону.
Смерть Сталина многим развязала руки. Одним из них оказался Лаврентий Берия, который задумал красиво и с размахом распрощаться с ненавистным режимом вождя. Поэтому в одночасье Иосифа Виссарионовича обвинили во всех смертных грехах. Берия же сделал душераздирающее заявление. Оказывается, в ГУЛАГе большинство заключенных томятся просто так, ну «неугодны режиму». Он даже цифры привел: 2,5 миллиона людей сидят на нарах и лишь чуть более 200 тысяч заслуженно. Лишь они являются настоящими опасными преступниками, врагами государства. Поэтому срочно потребовалась амнистия.
Сказано – сделано. По оценкам различных исследователей и историков, благодаря отмашке Берии на свободу вышло более миллиона человек.
Последствия амнистии аукаются и по сей день. Но тогда, в 1953 году ситуация в стране обострилась до предела. Криминогенная обстановка резко ухудшилась, бывшие заключенные начали массово внедрять свой жаргон и «понятия» в жизнь обычных людей. Запустился маховик романтизации преступности. Самым опасным оказалось то, что все «лесные братья» из Прибалтики, Украины и Беларуси попали под амнистию. Если даже Берия и на самом деле хотел сделать как лучше, то получилось у него «как всегда».
Особенно тяжелым для советской милиции стал как раз 1953 год. Поскольку банально не хватало людей, чтобы справиться с разгулом преступности и бандитизма. И если в крупных городах обстановка сохранялась более или менее спокойная, то в небольших населенных пунктах, а также сильно удаленных от столицы ситуация складывалась критическая. Яркий тому пример, Улан-Удэ (Бурят-Монгольская ССР). Этот город на несколько месяцев превратился в главную «горячую точку» Союза.
Спустя два года Никита Сергеевич еще раз решил продемонстрировать «демократичность» власти и исправить сталинские «перегибы». Под новую амнистию попали люди, которые сотрудничали с Германией во время Второй мировой войны, а также немецкие военнопленные.
Эта амнистия благодаря Солженицыну получила красноречивое название «Аденауэровская». Дело в том, что незадолго до этого события в Москве побывал канцлер Конрад Аденауэр. Он установил дипломатические отношения между ФРГ и СССР, заодно договорившись и о проведении амнистии.
Освобожденные немцы вернулись на родину, а вот для опальных граждан СССР приключения только начались. Так, например, «великоукраинских» шовинистов, которых депортировали в самые отдаленные регионы Союза на протяжении 9 лет (с 1944 по 1953 год) начали возвращать обратно, предоставляя им жилье и рабочие места. Но вот затем на них вновь начинали заводить уголовные дела, отчего люди отправлялись за решетку.
Такая же ситуация произошла и с теми, кто решил вернуться в Союз из других стран (Ближний Восток, Европа, Южная Америка и так далее). Всего на постоянное место жительство в 1953-1958 годах в СССР прибыло около 20 тысяч человек, попавших под амнистию. Для многих это стало фатальной ошибкой, поскольку их, как «криминогенный элемент» отправляли в места не столь отдаленные.
В 1584 году, едва взойдя на престол, новоявленный царь отважился на амнистию. Интересно то, что сделал он это не по собственному желанию, а по воле своего покойного отца. Иоанн IV оставил предсмертную записку для сына, в которой просил освободить узников темниц. Не всех, конечно, а лишь опальных князей и бояр, которые чем-то не угодили Грозному.
Федор Иоаннович предсмертную волю отца исполнил. Этим шагом он рассчитывал убить двух зайцев. Во-первых, сгладить результаты репрессий сурового родственника. Во-вторых, наладить дружеские отношения со знатью. Поэтому к амнистированным царь всея Руси был очень милостив. Князьям и боярам он вернул отобранные земли и поместья. Более того, своим распоряжением он перевел знать в касту «неприкасаемых». Проще говоря, Федор Иоаннович, пытаясь угодить представителям голубых кровей, запретил судьям заводить против них дела, если доказательства были недостаточно основательными. Набравшая небывалую силу знать быстро оценила такой «бонус». Ведь судьи крайне неохотно брались даже за самые тяжкие преступления, если там фигурировали князья или бояре.
В 1856 году Александр II осмелился на беспрецедентный поступок – он решил амнистировать декабристов, петрашевцев и участников польского восстания 1831 года. Подписывая указ, государь вряд ли понимал всю опасностью положения. Хоть она и стала знаковым событием, получившей название первой российской «оттепели». А Николай Некрасов даже посвятил той амнистии поэму «Дедушка».
Вот только очень скоро стало понятно, что Александр II допустил роковую ошибку. Его гибель в 1881 году – это дело рук тех самых амнистированных заключенных. Более того, революционные события в 1905 и 1917 годах, по мнению многих историков, отголоски той «оттепели».
В 1905 году, чтобы остудить накаленную обстановку, показать грядущие изменения в общественной и политической жизни государства, Николай II решил провести амнистию. По сути, этот поступок стал ответом на революционные волнения. Манифест государя от 17 октября открывал свободу для собраний, союзов и вероисповедания.
Политические заключенные вместе с перебежчиками из одной веры в другую вышли на свободу, огляделись и отправились, что называется, в народ. От своих взглядов, будь то политических или религиозных, «элементы» отказываться не собирались. Наоборот, они начали активную работу среди масс. Чем это закончилось – известно. Сначала отречение государя от престола, а потом и его расстрел
Комментарии