5 судеб русских эмигрантов

Наследник первого российского императора Алексей Петрович вынужден был отправиться за границу из-за частых конфликтов с отцом. Пётр I был вечно недоволен поведением сына: то плохо с подготовкой рекрутов справится, то к заточённой в монастырь матери поедет, а то и руку прострелит, чтобы экзамен по геометрии в присутствии отца не сдавать. Никакого рвения к государственной службе наследник престола не проявлял. 

Когда у Петра I родился второй сын Пётр, Алексей отказался от престола и, чтобы избежать монашеского пострига, отправился в Австрию к двоюродному брату Карлу VI, императору Священной Римской империи, прихватив с собой любовницу-крестьянку Ефросинью. В Австрии царевич планировал дождаться смерти отца, болевшего в тот момент, а затем воспользоваться поддержкой австрийцев и занять русский престол. Однако император Австрии отправил своего родственника в Италию, не решаясь ввязываться в русские дела.

Вскоре несмотря на интриги главы Адмиралтейства и посла России при венском дворе, русская разведка всё же выследила царевича-беглеца в замке Сант-Эльмо. Угрозы посланников Петра I подействовали, Алексей Петрович вернулся в Россию, где его ждали следствие и смерть.

Однажды Сергей Довлатов заболел и взял на работе отгул. Лечение себе назначил водкой. Из-за чего был уволен с работы за тунеядство. Это послужило катализатором его проблем с КГБ: комитет, давно присматривавший за писателем, решил, что теперь с легкостью сможет его арестовать. Благодаря жившему на первом этаже его дома журналисту это произошло не сразу. 

Довлатову удалось уехать в США к бывшей жене, сыну и матери. В Штатах он вместе с другими талантливыми литераторами взял кредит и основал газету «Новый американец», которая закрылась через два с половиной года из-за долгов. 

Довлатов писал о своей жизни в Америке: «Пьянство мое затихло, но приступы депрессии учащаются, именно депрессии, то есть беспричинной тоски, бессилия и отвращения к жизни. Лечиться не буду, и в психиатрию я не верю. Просто я всю жизнь чего-то ждал: аттестата зрелости, потери девственности, женитьбы, ребенка, первой книжки, минимальных денег, а сейчас все произошло, ждать больше нечего, источников радости нет. Мучаюсь от своей неуверенности. Ненавижу свою готовность расстраиваться из-за пустяков, изнемогаю от страха перед жизнью. А ведь это - единственное, что дает мне надежду. Единственное, за что я должен благодарить судьбу. Потому что результат всего этого – литература».

Гайто Газданов – эталонный представитель русской эмиграции первой волны: белогвардеец и масон, рабочий и таксист в Париже, писатель и журналист, член «Сопротивления». 

Будущий писатель русской эмиграции попал за границу вследствие желания «узнать, что такое война». Вместе с Белой армией в 1922 году отплыл из Крыма в Турцию. В 1923 году, как и тысячи других русских людей, обосновался в Париже. Работал грузчиком, слесарем, преподавателем русского и французского, ночевал, порой, на улице.

Много лет, уже будучи известным писателем, работал ночным таксистом, как и многие русские мужчины в Париже (считались за самых интеллигентных и лучших извозчиков, так как были хорошо образованными и нередко являлись дворянами). Извоз Газданов смог оставить лишь после выхода романа «Призрак Александра Вольфа» (1947), благодаря которому он получил известность и признание. 

Водители такси не понаслышке знакомы со всеми слоями общества. Этот опыт помог Газданову написать «Ночные дороги» (1941). Первый роман, «Вечер у Клэр» (1929), был высоко оценен Иваном Буниным и Максимом Горьким. Газданов хотел вернуться на родину, обращался с просьбой к Горькому, однако тот помочь ему не успел – умер в 1936-м.

К 1974 году имя Александра Солженицына имело достаточно большой вес как в Союзе, так и за рубежом, поэтому избавиться просто так советские власти от него не могли. Его лишили гражданства и выслали из страны. Однако неожиданно для людей как на Западе, так и в России он не стал ругать СССР. 

Александр Исаевич позиционировал себя православным патриотом, поэтому он не бросился бездумно обличать советскую власть и Россию, то есть делать то, чего от него ожидали. Вполне логично, что отношения с прессой, русскими эмигрантами и демократической общественностью внутри Союза, настроенными резко против СССР, у него складывались не очень хорошо. Так, Андрей Сахаров, как и многие диссиденты, расценил «Письмо вождям советского союза» Солженицына как антидемократическое и националистическое.

Солженицын смог вернуться в Россию только после перестройки, в 1994 году. Прилетев с семьёй в Магадан, Солженицын затем добрался до Владивостока, а оттуда на поезде через всю Россию до Москвы.

Н.П. Огарёв и А.И. Герцен

После смерти отца Александр Герцен решает навсегда покинуть Россию и поселиться в Европе. История его жизни – пример того, как западник, возвеличивавший прогрессивную Европу, столкнулся с Европой реальной и иллюзий лишился. 

Первое впечатление от европейской жизни для него было радостное, он наконец почувствовал долгожданную свободу. Однако уже совсем скоро Герцен начал обличать уклад жизни европейцев и встал на близкие славянофилам позиции, видя в русской общине будущее. Его взгляды пережили трансформацию с либерально-республиканских до социалистических. Письма из Европы того времени потрясали его друзей-западников своей антибуржуазной направленностью. Герцен восторженно встретил французскую революцию 1848 года. Однако вскоре изменил точку зрения и отверг революционный метод борьбы.

Нельзя назвать счастливой и личную жизнь Герцена в эмиграции. Из шести детей, рожденных в браке с двоюродной сестрой Натальей Захарьиной, до взрослого возраста дожили только двое. В Париже Наталья влюбилась в друга Герцена Георга Гервега, в чём призналась мужу. Две семьи (Гервег был женат) образовали «коммуну», которая вскоре распалась – привязанность Натальи к Гервегу оказалась не только платонической. Герцен подвергся порицанию в революционном сообществе за то, что принудил жену расстаться с возлюбленным. 

На этом несчастья Герцена не закончились. В 1851 году в кораблекрушении гибнут мать Герцена и его сын Николай. В следующем году после родов умирает жена, ребенок также не выжил. 

Через несколько лет Александр Иванович начинает жить с женой друга детства Николая Огарёва Натальей. Трое детей, из которых двое умерли из-за дифтерита, считались детьми Огарёва.