Нужен ли единый список литературы?

А что в этом такого? Всегда во всех странах был единый список для преподавания в школах. У него два смысла: ознакомление детей на разных этапах с отечественной и мировой культурой и попытка сформировать через определенный подбор книг у детей и подростков определенный набор этических и культурных ценностей. То, что читает ребенок в детстве, формирует его духовное развитие. Если в детстве вы читали Буковски, Миллера и Лимонова, то у вас одно направление. Если Чехова, Тургенева и Толстого, то другое. Это очевидные вещи.

Мне не нравится слово «единый». Я думаю, нужно сформировать, если угодно, базовый уровень содержания школьного образования по литературе. Кроме того, то, что дети должны прочитать обязательно, не исключает, что помимо этого они могут прочитать все, что угодно.

Нормальные дети читают то, что им дают в школе, чтобы сдать экзамен. А все остальное, если человек хочет читать, он читает за рамками школьной программы. Кстати, если будет список разрешенной литературы, значит будет и список запрещенной, и безусловно если список будет опубликован, старшеклассники обязательно прочитают все эти книги. Их же уже не надо искать в магазине: просто скачиваешь на электронный девайс и читаешь. Хотели бы читать — читали бы хоть что-нибудь.

Думаю, что нет. Я просто оцениваю личный опыт. В советский период, как известно, была жесткая программа, но каждый нормальный учитель от нее отклонялся. Моя учительница литературы, например, помимо чеховского «Вишневого сада», который был в обязательной программе, и который мне нравится меньше всех пьес Чехова, на уроках прочитала нам «Трех сестер», «Чайку» и «Дядю Ваню», и я до сих пор помню урок по «Чайке». С тех пор я смотрел много «Чаек» в разных театрах, но такого же сильного впечатления, как в юности, я никогда больше не испытывал. Поэтому я убежден, что об усечении речи быть не может. Минимальный список предполагает, что человек, не прочитавший даже минимум, не может считать себя образованным, культурным человеком.

А почему бы и нет? Что за дискриминация? Есть какие-то люди, к которым не стоит прислушиваться? А стоит ли вообще прислушиваться тогда к кому-либо вообще? Каждый человек имеет право высказываться. Я православный человек, и я что, не могу высказываться?

Начну с того, что в РПЦ есть разные позиции, и, насколько я понимаю, заявление отца Артемия Владимирова о том, что надо исключать из программы рассказ Чехова «О любви» в церкви уже отвергли. Высказываться имеют право все, но я сторонник светского образования в России, поэтому мне кажется, что ключевое решение должны принимать психологи, преподаватели. Если мы будем бояться любого ущерба нравственности, то придется исключить не только «Онегина» (неженатый мужчина ухаживает за замужней женщиной), «Героя нашего времени» (там и так все понятно), «Каренину» и вообще всего Льва Толстого, но тогда и весь «Ветхий Завет». Я напомню, что у царя Соломона было несколько сот жен, что прекрасно описал Куприн в одноименной повести. Упрощенно понимаемая нравственность не должна быть критерием отбора, хоть мы и должны понимать психологические особенности детей.

В каком-то смысле любая книга является политическим инструментом, даже «Красную шапочку» и «Вини Пуха» представить как политический инструмент. Красная шапочка, например, воспитывает в детях жестокость: там пожирается бабушка, вспарывается живот волку. Но одновременно воспитывается и чувство, что справедливость восторжествует.

Это зависит от того, кто будет создавать список литературы. Мы помним уже список из ста книг, утвержденных на высоком уровне. Этот список конечно содержит в себе политический контекст. Давайте будем придерживаться какого-то одного принципа!

Нет задачи в интеллектуальной сфере, которую нельзя было бы решить. Это задача, которая не имеет отношение к идеологии. Будет один единый список, будет и второй. Все зависит от преподавателя, а не от того, кто разрешает или не разрешает читать какие-то книжки.

Мы говорим об обязательном минимуме содержания, то есть о том, что мы хотели бы, чтобы прочитали все. В стандарте есть федеральный компонент, национально-региональный компонент и школьный компонент. Поэтому в рамках второго компонента республики смогут добавить то, что считают нужным.