Союз тигра и медведя

О чем Сталин и Мао беседовали длинными зимними вечерами?

Советско-китайский Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи, подписанный в Кремле 14 февраля 1950 года, до сих пор вызывает у историков неоднозначные оценки и интерес к подробностям долгих переговоров Иосифа Сталина и Мао Цзедуна.

Визит китайского лидера в Москву продолжался два месяца, с 16 декабря 1949 года по 17 февраля 1950 года. Все это время он жил на даче Сталина, они часто встречались и долго беседовали, не спеша выстраивая хорошие личные отношения. Для этого Сталин использовал метод, отработанный еще на Черчилле: иногда они с Мао крепко выпивали вдвоем.

…В 1950 году они встретились впервые, но история их взаимоотношений уже была долгая и драматичная.

Сначала Сталин не поверил в Мао. Он долго выбирал, на какого лидера сделать ставку и выбрал Чан Кайши.

В своих мемуарах Молотов вспоминал:

«Стояли два китайских фронта: мао-цзэдуновский и чан-кайшистский. Советником от нас при Чан Кайши был Чуйков. А при Мао Цзэдуне военного советника не было. Там наши разведчики были, представители Коминтерна. Владимиров был. Но военного советника мы давали Чан Кайши, давали авиацию, артиллерию, вооружение».

Упомянутый Владимиров позднее издал любопытную книгу о том времени: «Особый район Китая. 1942−1945». По существу, это дневник, в котором эмиссар Сталина тщательно регистрирует все услышанные слова Мао. Скорее всего, вести такие записи было частью его работы. Потом их, конечно, читал Сталин.

А Мао во время войны говорил всякое. Например, в 1941 году он прокомментировал бои под Москвой такими словами:

— Вот куда Сталина привела его болтовня. Хотел бы я видеть теперь этого вождя, болтающего в Москве.

Причину их конфликта раскрывает другая неосторожная фраза:

— Сталин не знает и не может знать Китая. А в то же время он хочет обо всем судить. Все его так называемые теории о нашей революции — дурацкая болтовня.

За этим — глубокая личная обида. Мао всю свою политическую жизнь делал ставку на китайское крестьянство, что на взгляд Сталина было глупостью: ведь Маркс ясно доказал, что революцию начинает самый передовой класс трудящихся — пролетариат. Мао, стало быть, не понимает сути марксистского учения. Хрущов вспоминал, что Сталин даже придумал для Мао обидное прозвище — «маргариновый марксист».

Великого Кормчего это сильно задело. Он серьезно приналег на классиков марксизма-ленинизма и на западную философию вообще. Щедро перемешав все это со своим богатым жизненным опытом и оригинальными идеями, Мао разработал новое направление научного марксизма — маоизм, который, в частности, обосновывал, что революцию могут начать и крестьяне.

Тогда Сталин понял, что Мао — марксист самый настоящий, а не маргариновый. Такой же настоящий как Ленин, который обогатил учение Маркса своей теорией о диктатуре пролетариата.

В 1947 году политика Советского Союза в Китае резко поменялась. Чан Кайши оказался американской марионеткой, а советское оружие потекло к Мао. 1 октября 1949 года он объявил в Пекине о победе коммунистов и об образование Китайской Народной Республики. И сразу после этого он улетел на два месяца в Москву.

…Подробности их долгих бесед никому не известны. Но есть забавная информация, что Сталин почему-то сначала называл Мао господином. А Мао называл Сталина не генеральным секретарем или генералиссимусом, а маршалом…

В какие бы психологические игры они не играли при встрече, прошедшие годы научили их взаимоуважению. Мао организовал революцию в гораздо более густонаселенной стране, чем Россия, прошел через жестокую Гражданскую войну и в итоге победил — этого лидера нельзя было не уважать. Напротив него тоже сидел не болтун, а человек, войска которого недавно взяли Берлин.

Советско-китайская дружба равноправной не была. Мао смирился с ролью «младшего брата», обещал копировать в Китае советскую государственную систему и подчиняться во внешней политике сталинскому курсу. За это Китаю был предоставлен кредит на восстановление экономики и оказана научно-техническая, политическая, экономическая и военная поддержка.

Союз медведя и тигра просуществовал недолго, уже через три года Сталин умер. Но эти три года успели вместить в себя войну в Корее, где СССР и Китай явно действовали согласовано, провоцируя США на удар по КНР… Однако американцы утерлись. Понять Трумена можно, творческий тандем Сталина и Мао нагонит жути на кого угодно.

После смерти Сталина Мао решил, что наступил его звездный час. В 1957 году в Москве на праздновании 40-й годовщины Октябрьской революции состоялось совещание представителей 64 коммунистических и рабочих партий со всего мира. 18 ноября перед ними выступил председатель Мао.

Он предложил коммунистам действовать решительно:

— Можно ли предположить, какое количество людских жертв может вызвать будущая война? Возможно, это будет одна треть из 2 миллиардов 700 миллионов населения всего мира, то есть лишь 900 миллионов человек. Я считаю, что это еще мало, если действительно будут сброшены атомные бомбы… Если половина человечества будет уничтожена, то еще останется половина. Зато империализм будет полностью уничтожен и во всем мире будет лишь социализм. А за полвека или за целый век население опять вырастет. Даже больше, чем наполовину.

Да, это была личность сталинского масштаба…

Вот только в зале не было людей, которых по-настоящему зажигала идея Мировой революции. Так получилось, что почти никто из них не пережил сталинскую эпоху, эти беспокойные личности обычно первыми шли у него под нож. Так что великий призыв Мао был обращен в пустоту, к бесконечному ряду могил. Сидящих же в зале коммунистов он только до смерти перепугал. Их, чудом выживших во всех чистках и войнах, меньше всего на свете порадовало бы появление нового Сталина.

После этого отношения СССР и КНР стали разрушаться. Доклад Хрущова на XX съезде с разоблачением культа Сталина поставил на них точку: Мао счел это предательством общего дела Мировой революции.

…Отношение Мао к советским руководителям пост-сталинского периода лучше всего характеризует случай с Климом Ворошиловым, описанный в мемуарах Олега Рахманинова.

Первый премьер Госсовета КНР Чжоу Эньлай лично провел для высокого гостя экскурсию по Пекину, в ходе которой они посетили храм народного героя Сунской династии Юэ Фэя. Чжоу Эньлай обратил внимание Ворошилова, что рядом с изящной могилой героя стоят две небольшие уродливые скульптуры.

— Это предатель Цинь Гуй и его жена, ставшие виновниками смерти героя. Каждый посетитель храма считает необходимым плюнуть на статуи предателей или бросить в их сторону какой-то мусор. И так сотни лет, с XII века. Таким образом из поколения в поколение наказывают китайцы предателей… Просто знакомлю вас с нашей культурой и традициями.

Клим Ворошилов промолчал.