Фредди, Чарли, пенсне совсем не видно, верхом на коньке...

- Знаменит не я, знаменита «Лолита», — говорил о себе Владимир Набоков. И лучше выдумать не мог. Потому что после 1955 года, когда «Лолита» впервые была напечатана в парижском издательстве (с эротическим уклоном) «Олимпия Пресс», он стал известным на весь мир писателем. Вернее так — скандально-известным. Ведь «Лолиту» — роман про влечение пожившего уже мужчины к девочке- нимфетке (слово, придуманное Набоковым; не просто девочка, а сексуально-привлекательный подросток, с неким чувственным демоном внутри; ну, типа сама и виновата, что большого дядю к ней тянет…) запрещали в разные годы в разных странах. Пуританские случались времена. Зато потом ка-а-к начали печатать и перепечатывать, да сотнями тысяч тиражей, да в переводах на все возможные языки, да плюс ещё и гонорар за киносценарий к голливудскому фильму 1962 года. Так что о деньгах можно было больше не заботиться: «Лолита» хорошо заботилась…

Это я к чему? А к тому, чтобы связать переезд Набоковых в 1961 году из США в Швейцарию, на Женевское озеро, в Монтрё, где Набоков и прожил 16 лет до самой его смерти в 1977 году — деньги были.

Давно не показывала каких-нибудь необычных памятников, как, например, памятник Набокову в Монтрё. Ну, своеобразный — точно.

У памятника российский след: его авторы — московские скульпторы Александр и Филипп Рукавишниковы. Они сделали в 1999 году (к 100-летию со дня рождения Набокова) такой скульптурный подарок своему знаменитому родственнику по линии Рукавишниковых: матушка Набокова Елена Ивановна — из рода купцов Рукавишниковых.

Сначала памятник стоял в фойе отеля «Монтрё-Палас», где Набоковы все эти годы снимали большой номер из нескольких комнат с балконом и видом на озеро. А потом его перенесли на лужайку перед отелем, где кроме Набокова стоят скульптуры других известных гостей Монтрё — музыкантов, приезжавших в разные годы на ежегодный (с 1967-го) джазовый фестиваль.

Говорят, сын Набокова Дмитрий не очень-то приветствовал такой памятник отцу: в альпийских ботинках и бриджах, как бы ёрзающего на стуле… Но ботинки и бриджи — это тоже часть Набокова, в таком прикиде он все эти годы гонялся за своими любимыми бабочками по альпийским склонам…

А это — недалеко от сквера с Набоковым, ещё любопытная скульптура и, поскольку она никак не называется и стоит на берегу озера, то я назвала её — их девушка без весла:

Фредди

Интересно, никто из родных или знакомых никогда не вспоминал, как реагировал Набоков (если реагировал) на джазовые фестивали в Монтрё, которые начались в 1967 года, а значит, как ни крути, целых 10 лет он с ними «жил». Скорее всего, поскольку это дело летнее, убегал в горы на эти дни массового нашествия меломанов. Но вот знаменитый «дым над водой» в декабре 1971 года Набоков наверняка видел, потому что казино, в концертном зале которого случился пожар на концерте Фрэнка Заппы, совсем рядом с их отеля. Здание казино (4 этажа) тогда сгорело дотла, а густой дым застилал всё озеро.

Зато Deep Purple, бывшие в это самое время в Монтрё, так впечатлились случившимся, что создали один из лучших хитов всех времён и народов — «Smoke On The Water» (а как эту нетленку «смоооок он зе вооооте» поют «Бурановские бабушки»… Deep Purple бледнеет :))

Фредди Меркьюри приехал с «Queen» в Монтрё записывать новый альбом в 1978 году и там ему там понравилось, что они оборудовали в том же казино (отстроенном) свою собственную студию; Фредди купил себе в этих краях шале и наезжал сюда последние 13 лет. Умер он в Лондоне в 1991 году, а вот первый памятник ему установили в Монтрё в 1996 году. Покрывало с милого друга «Фредди» снимала Монтсеррат Кабалье:

Веве

В 15-ти минутах езды от Монтрё есть не менее живописное место — город Веве, где «здесь был» тоже много кто — Жуковский, Байрон, Достоевский, Вяземский, Гоголь, а Чарли Чаплин не только жил, уехав из Штатов, в деревне неподалёку, но и умер.

Гоголь приезжал сюда в 1836 году на виноградное лечение (виноградная диета) и за этоему в 2009 году к 200-летию со дня рождения тоже установили памятник (спонсор — тогда мало кому известный киевский олигарх Пётр Порошенко):

Кроме пищи духовной есть и просто пища. Веве — родина пищевого концерна Nestle, так что и они застолбили тут свой знак еды — Вилку:

А ещё в Веве популярен скульптурный мотив — верхом на морском коньке. Кто верхом? Судите сами, то ли русалочки, у которых хвост пока не вырос, а может — те самые нимфетки, сводящие с ума? Вот и закольцевался конец с началом.

Фото В. Златомрежев

p/s/ чуть про пенсне — которого не видно — не забыла: изначально Набоков был в пенсне, которое с него снимали и снимали (любители творчества, надо полагать), так что мы его увидели без пенсне…