Ответ Аркадию Куратёву. Часть шестая

В 1936-м году, ознакомившись с текстом новой советской конституции, Керенский пишет статью «Фашизация сталинизма», в которой говорит, что советская диктатура из классово-пролетарской превращается в плебисцитарно-цезаристскую и Сталин строит государство на тех же китах, что Муссолини, а за ним Гитлер.

Ещё раньше на передовицу в «Правде» под заголовком «Любить свою Родину; знать её историю», он откликнулся статьёй «От Ленина к Муссолини»:

«Глубоко ошибались и лгали все буржуазные историки и публицисты, когда объявляли исторической национальной чертой русского народа пассивность, фатализм, веру в авось и небось». Под именем «буржуазных историков» здесь сталинский передовик жестоко расправился с… Лениным. Ибо именно Ленин все только что перечисленные обломовские качества почитал природными свойствами русского народа, почему и полагал необходимым править им методами германской военщины … Жирным шрифтом «Правда» публикует «классическое определение нации, данное тов. Сталиным»:

«Нация — это исторически сложившаяся устойчивая общность языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры. При этом само собой понятно, что нация, как и всякое историческое явление, подлежит закону изменения, имеет свою историю, начало и конец». … Ленинская классовая база диктатуры заменена ныне в Кремле муссолиниевской национальной.

Общее прошлое, общая территория, единство психологического склада, хозяйственная связанность — это и есть «творимая история» нации, где и все друг за другом следующие поколения, и все друг с другом сосуществующие классы являются только элементами сверхличного, надклассового живого организма Нации — Государства".

Керенский наивно рассуждает, что диктатура, основанная на идее надклассовой нации, менее разрушительна для государства, чем классовая или расовая и если конституция не окажется филькиной грамотой, то народ получает технический аппарат для демократизации. Увы, Советский Союз ждала не демократизация, его ждал Большой террор.

Керенскому вторит Бердяев в «Истоках и смысле русского коммунизма»:

«Сталинизм, т. е. коммунизм периода строительства, перерождается незаметно в своеобразный русский фашизм. Ему присущи все особенности фашизма: тоталитарное государство, государственный капитализм, национализм, вождизм и, как базис, — милитаризованная молодежь. Ленин не был еще диктатором в современном смысле слова. Сталин уже вождь-диктатор в современном, фашистском смысле».

Здесь главное слово «современный». Плеханов говорил, что «все идеологии имеют один общий корень — психологию данной эпохи».

Сталин, конечно, не был ни националистом, ни интернационалистом, он был политиком и без всякого догматизма обращался к тому инструменту, который, как он считал, позволит ему укрепить свою власть

В 1937-м году Эйзенштейн получил заказ на патриотический фильм. В следующем году фильм был готов и режиссёр, по простоте душевной, хотел назвать его «Русь» (так, собственно, и назывался сценарий). Но начальство поправило создателей фильма и его назвали «Александр Невский». И не только потому, что на первом плане должен быть вождь. Подготовка националистической площадки не означала отказа от интернационалистской риторики. Надо было сохранить существующие советские республики и, по возможности, присоединить новые. Никто не собирался отказываться от империалистических планов, для осуществления которых Союз и создавался.

Борис Бажанов:

«Сталин, проводя политику более централистскую, чем русификаторскую, в проекте подготовлявшейся конституции намечал создание РОССИЙСКОЙ Социалистической Советской Республики; Ленин потребовал, чтобы это был СОЮЗ Соц. Сов. Республик, предвидя возможность присоединения и других стран по мере успехов революции на Востоке и Западе».

Именно эта ленинская мысль и воспроизведена в первой Конституции СССР, принятой уже после смерти Ленина в 1924-м году:

«…доступ в Союз открыт всем социалистическим советским республикам, как существующим, так и имеющим возникнуть в будущем … по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику».

Фильм Эйзенштейна испытал влияние «Нибелунгов» Фрица Ланга, как и фильмы Лени Рифеншталь. Только не следует называть эту эстетику нацистской. Она отражает дух времени, который породил и нацизм и сталинизм и многое другое.

Франклина Рузвельта сейчас считают светочем демократии, но современники называли его и фашистом и коммунистом. И имели на это причины. Потому что он тоже существовал и действовал в реалиях и понятиях своего времени. Одной из основных категорией того времени был коллективизм.

«Тенденция превозносить свою мы-группу и принижать другие (феномен, технически известный, как «этноцентризм») хотя она и была, видимо, изначально ассоциирована с общиной, стала с расширением общественных горизонтов характерной для всех соцальных групп людей. Сегодня, например, этноцентризм встречается в самых различных обличьях — от «местного патриотизма», «гордости за родной колледж» и esprit de corps коммерческой организации до религиозной нетерпимости, расовых предрассудков, «классового самосознания» и международных конфликтов».

Дж. П. Мердок «Социальная структура», 1946 г.