Под гнётом Московии

Московия, как известно, иностранный термин, не наш. Так в западных средневековых источниках иногда именовали Московское княжество и Россию вплоть до Петра I. Сейчас нас с удовольствием так называет один южнорусский народ, там дело дошло даже до государственного обсуждения возможности такого официального именования великого соседа. Разумеется, имя Московия в данном случае несёт отрицательную коннотацию. Я же хочу в настоящем тексте, которыя является не более чем исторической гипотезой, обратить внимание на Московию как на некую государственную доктрину, определившую исторический курс России и главенствующую по сей день.

Вообще возраст России я бы определил примерно в 500 лет, от эпохи Ивана III Великого, его сына Василия III и внука Ивана IV Грозного. Именно в этот период окончательно сформировалось территориальное ядро России. Центром его стала Москва.

Но Москва и явление Московия только стали формироваться, основой его стали человеческий потенциал и переселения.

Ещё при Иване Великом в Москву и под Москву стали переселять новгородцев и псковитян. Так в Москве зародилось и с тех пор существует странное и зловещее зерно коммерческого духа и паразитирования. Псков и Новгород, как известно, были почти европейскими городами, находившимися в тесной связи с Ганзейским союзом, и связь эта имела вполне персональный принцип функционирования.

С той же исторической эпохи Россия заявляет претензии на имперскость и начинает проводить территориальную экспансию. Причём имперскость эта носит византийский характер, со всеми присущими ему чертами — коварство, жестокость и разорение покоряемых народов. С Византией у России были давние связи, достигшие апогея после падения Константинополя, и брака Ивана Великого с Софией Палеолог. С приходом османов, византийская знать бросилась бежать в разные страны, в т. ч. и прежде всего в Россию, принеся язык и церковь. По одной из версий, привилегированная знать бояре происходит от «болгары».

Тогда же Москва-Московия начинает всё больше отдаляться от остальной России. Управление ведётся методом выжимания последних соков. Налоги исконно русской центральной власти, которыми она обкладывает территории, превышают размеры дани Золотой Орде. Большая часть этой новой дани идёт не на развитие мощи русского государства, а на содержание боярских родов и прочих привилегированных слоёв Московии.

Первую попытку избавиться от этого ярма предпринимает Пётр Первый. Возможно, подменённый во время путешествия в Европу царь, что многое бы объяснило, в 1712 г. переносит столицу из Москвы в Санкт-Петербург. При этом я далёк от мысли, что Пётр Первый являлся прогрессивным правителем в смысле отношения к своему народу. Именно при нём началась податная (т.е. налоговая) реформа, согласно которой многократно выросли поборы с населения и территорий, а крестьяне были окончательно закрепощены. Пётр лично раздавал в рабство крестьян сотнями тысяч. Пётр хотел бежать от Московии, но Московия жила в нём внутри. Эти обстоятельства как раз свидетельствуют против версии подмены.

В 1727 г. после отстранения Меншикова власть возвращается боярским родам, а столица в Московию. Правда, ненадолго. Но что толку. Московия быстро перетекла и в Петербург.

В XVIII-XIX вв. Московия продолжала успешно угнетать свой народ и порабощать чужие. Помещикам было предоставлено право продавать своих крепостных в рекруты любому лицу, самолично ссылать своих крестьян в Сибирь, в т. ч. и на каторжные работы, а крестьянам было строго запрещено подавать челобитные жалобы.

Ещё одно важное переселение Московии — это евреи. До середины XIX вв. евреи проживали в Москве в небольшом количестве, в связи с прямыми запретами. Политика в отношении проживания евреев в Москве то ужесточалась, то ослаблялась. Накануне Февральской революции численность евреев в Москве не превышала 12 тыс., тогда как после отмены черты оседлости буквально за 10 лет, к концу 20-х, эта численность возросла в 10 раз.

В советское время отношение к заселению Москвы было разное, но в основном применялись ограничения и запреты. Одно из последних ограничений ввёл Хрущёв в 1964 г.

Вот выдержка из постановления. Совет Министров Союза ССР постановляет:

1. Установить в качестве временной меры некоторые ограничения в прописке населения в городе Москве.

2. Запретить министерствам, ведомствам, предприятиям, учреждениям и организациям:

а) принимать для работы в Москве в качестве рабочих и служащих граждан, проживающих в других местностях;

б) переводить на работу в Москву рабочих и служащих из других местностей;

в) оставлять, как правило, на работе в Москве молодых специалистов, окончивших высшие и средние специальные учебные заведения, аспирантов и ординаторов, не имеющих в Москве жилой площади.

Тем не менее, гнёт Московии от этого не уменьшился. Помню, как одним из требований бастующих шахтёров в 1989 г. была децентрализация. Причём речь не шла о политической эмансипации от Москвы, а только экономической — «Москва нас грабит, все деньги в Москве».

Но подлинный расцвет Московии пришёлся на новейший период истории. Отмена запретов на проживание привела к оттоку наиболее мобильного и развитого населения из России и притоку его в Москву.

С 1992 г. рост зарплат и доходов в столице многократно и немотивированно опережает российский. При этом из местных бюджетов «выгребается» чуть ли не до 90% доходов.

Количество должностей, доходных мест, синекур, «институтов» превышает все мыслимые пределы. Несколько публичных скандалов только слегка приоткрыли паразитическую изнанку Московии. Попытка реформировать Российскую академию наук провалилась, а ведь при основании Петром Первым в 1724 г. Петербургской академии наук академиков было аж 15, а сейчас свыше 500 и около тысячи членов-корреспондентов, а всего в РАН работает свыше 100 тыс. сотрудников.

Ещё можно без труда вспомнить недавний театральный скандал, чиновничье-премиальный скандал и ряд других, связанных в общем-то с доходами московитов, в ходе которых вскрылись умопомрачительные цифровые ряды.

В целом явление Московия определяет суть внутренней и внешней политики Российского государства за многие годы. Многое жестокое, непонятное и неприемлемое в российской истории иначе объяснить нельзя. Среди таких примеров нет великих освободительных войн русского народа, освоения гигантских пространств, подвигов во имя пролетарской свободы и будущего всего человечества, но есть гнусные мрачные периоды царствования и властвования, от которых нет избавления.